Космопорт - Сергей Чернов
Киваю.
— Ситуация ведь может сложиться так, что нашего объёма финансирования тебе не хватит?
— Теоретически да. Какое-нибудь потрясение глобального масштаба может пошатнуть мои планы. Вроде катастрофического падения курса того же доллара. Но как только прочно встану на орбите, меня ничто не остановит. Только ядерный удар по Байконуру.
— Ого! — Линдон смеётся.
— Линдон, а вы точно американец? — давно хотел спросить. — Почему помогаете фонду и мне? Мой проект — прямой конкурент «Space-X» и НАСА.
— НАСА, друг мой, прогнило насквозь. Отсутствие конкуренции отражается на нём самым фатальным образом… О! Это кто?
Тоже замечаю. И сразу понимаю, что Линдон сумел достучаться до казахов, до самых глубин их жарких и пылких сердец.
— Это президент, Линдон! Президент Республики Казахстан.
22 апреля, вторник, время 18:40.
Астана, отель «St. Regis Astana», номер мистера Крейна.
— Вот! — вытаскиваю из пакета красивую бутылку повышенной ёмкости 0,7. — Завтра утром улетаете, сделали большое дело, поэтому сегодня можно.
Восхищённый взгляд Линдона прикипает к водке. Русская, но изготовлена в Казахстане. Дамир посоветовал. Посмотрим, что за премиум гранд.
— Только сразу предупреждаю: добавки не будет.
Мы собрались в номере Линдона вчетвером — он, я, Марк и Родионович. Охранники деликатно удалились в свой номер. А мы заказываем ужин в апартаменты. Линдон не дожидается, с наслаждением хлопает одну рюмочку. Закатывает глаза. Не, всё-таки он — пьяница, но кто из нас без недостатков.
Спустя полчаса сидим за столом, наслаждаемся едой и неспешной беседой.
— Нам нужно кое-что обсудить. Кое-какие технические детали. Когда золото пересечёт границу, наверное, мы получим его в Омске.
— Вы — это Агентство? — уточняет Родионович.
— Да. И отправим его во Владивосток, хотя вполне возможно, в какой-то другой город. Как фонд решит.
— Фонд решит отправить во Владивосток, — замечает Линдон, с лёгким сомнением пробуя манты.
— Зачем тебе отдавать им? — интересуется Родионович.
— Затем, что кусками золота расплачиваться на каждом шагу неудобно. Они мне в своём банке металлический счёт откроют.
— Ещё один?
— Да.
— Вы могли бы и в ВТБ его открыть. Без проблем.
— Нет. Это надо моим инвесторам. У них свои сложности.
Линдон кивает и наливает всем водки. Вернее, себе наливает, я совсем не пью, а Марк и Родионович только по одной выпили до дна.
— Вы как нерусские, совсем не пьёте, — жалуется Линдон.
— Ты, Линдон, находишься во власти стереотипов. Не все русские глушат водку стаканами, — разделываюсь с мантинкой, не знаю, как назвать отдельный экземпляр мантов.
— Да, — вступает Марк, который налегает на чебуреки. — Есть и американцы, которых бутылкой водки с ног не свалишь.
Линдон гулко хохочет.
— Займёшься сопровождением золотого кредита ты, Марк. Принять — сдать — расписаться –оформить счёт — получить документ. Доверенность в Москве оформим, — поворачиваюсь к Родионовичу: — Нам понадобится самолёт типа президентского «Ила». В распоряжение Марка. Он получит груз и сопроводит его во Владик. Нельзя ли воспользоваться военной авиацией? И вообще, провернуть это дело через министерство обороны? И кто охраной груза займётся?
— Нанимаешь охранную компанию — и вперёд, — пожимает плечами Родионович. — Я тебе потом дам контакты.
Всё правильно и как всегда. Если не знаешь, как сделать что-то, найди того, кто знает и умеет. И тогда всё выглядит просто. Получаем груз в Омске или на границе Казахстана и поручаем охранной фирме доставить его во Владик.
— Мне вот только интересно, — рассматриваю Родионовича сквозь стакан с минералкой, — чего это казахи так удивились, когда услышали о кредите в форме физического золота?
— До такой конкретики мы не дошли. Говорили о кредите на условиях металлического счёта.
23 апреля, среда, время 09:30.
Астана, терминал аэропорта.
Втроём провожаем взглядами Boeing 737−700ER, выруливающий на взлётку. Наш славный Линдон Крейн, слегка помятый после вчерашней пьянки, но абсолютно счастливый, отбывает с докладом руководству фонда. Может себя поздравить и залиться виски до ушей, шепнул накануне мне на ушко, что Юна в случае успеха переговоров подбросит ему миллион до сих пор ценимых и вечнозелёных хоть и фиатных денег. Неслабый бонус.
— Интересно, чьей авиакомпании самолёт, — думает вслух Марк. — Я всё меньше и меньше этих Боингов вижу.
— Собственность одного из инвесторов, — никакой тайны этими словами не выдаю.
Искин мгновенно выстраивает теоретически возможную базу для взаимодействия Юны с российскими властями. Хотя слово «теоретически» можно отбросить. Юна — шлюз для Москвы с выходом на мировые рынки. Наверняка не единственный, но тем не менее.
Линдон на последнем обсуждении с участием президента Казахстана меня чуть не выбесил. В какой-то момент, сияя русско-американской улыбкой главному человеку республики, произнёс:
— Я бы на вашем месте, думал не о том, дать миллиард золотом или не дать, а совсем о другом. Как уговорить нашего Вика, чтобы он взял два миллиарда, — смотрит на меня, подмигивает. — Как, Вик, возьмёшь второй миллиард?
— Нет, мистер Крейн, не возьму, — отвечаю сухо и на автопилоте.
— Почему⁈ — искренне удивляется и почти возмущается Линдон.
— Потому что Агентство нерезиновое. Деньги для нас не проблема, вы это лучше меня знаете. Проблемой становится их освоение.
Чуть подумав, добавляю:
— К тому же я уже вижу манеры казахстанской стороны. Как только я соглашусь на два миллиарда, они тут же примутся меня уговаривать взять пять…
Линдон гулко хохочет. Переглянувшись и вслед за смеющимся президентом, начинают веселиться казахи.
По итогу договорились, что второй миллиард пойдёт под восемь процентов годовых. Заодно дали понять казахам, что впихивать дополнительные тонны чревато опусканием ренты до нуля. Именно моё отбрыкивание, как понял позже, окончательно убедило их в том, что мои намерения абсолютно серьёзны.
Уходим из терминала, когда самолёт растворяется в небе.
— Вы долго ещё тут будете, Дмитрий Родионович?
— Не больше недели, наверное… — тон не очень уверенный.
— Нам можно улетать?
— А договор с казахами кто будет подписывать? Это ведь вы кредит взяли, а не мы.
Завожу глаза вверх, но невольно любуюсь видом аэропорта изнутри. Красота его оформления примиряет с жестокой действительностью.
