Нэпман 2. Изящная комбинация - Алим Онербекович Тыналин
А затем поехал на вокзал. Даже не успел пообедать. С утра ни росинки.
Рижский вокзал встретил меня привычной суетой зимнего вечера. Под стеклянным куполом работы инженера Померанцева гулко разносились звуки станционных колоколов. Глянул на заголовки вечерних газет и сразу заметил передовицы: «Великая победа советских металлургов!», «Новые успехи индустриализации!»
Лена стояла у купе в новом сиреневом пальто. На перроне громоздились чемоданы из телячьей кожи с наклейками «Совторгфлот» и немецкими ярлыками «Deutsche Reichsbahn». В руках она держала маленькую сумочку «Гермес», мой прощальный подарок.
— Ты все-таки пришел, — она слабо улыбнулась, но в карих глазах читалась грусть.
— Как я мог не прийти? — я попытался улыбнуться в ответ.
Над перроном висели новенькие электрические фонари с матовыми плафонами. В их свете снежинки казались серебряными. Паровоз «Су» выпускал клубы пара, готовясь к отправлению.
— Я читала в утренних газетах о твоем назначении, — Лена машинально теребила брошь-молекулу. — Поздравляю. Теперь у тебя будет целая промышленная отрасль.
— А у тебя — карьера в торгпредстве, — я старался говорить ровно, но голос слегка дрогнул.
Мимо спешили пассажиры, гремели тележки носильщиков в форменных фуражках. Кто-то торопливо пробежал с чемоданом, задев меня плечом.
— Знаешь, — Лена посмотрела мне в глаза, — я долго думала. Может быть, лет через десять мы поймем, кто из нас сделал правильный выбор.
— Десять лет… — я невесело усмехнулся. — За это время мы построим автоматизированные заводы, о которых сейчас никто не мечтает. Создадим технологии, которых еще нет даже в Германии.
— Вот видишь, — она чуть заметно улыбнулась, — ты уже в будущем. А я… я хочу увидеть мир. Научиться чему-то новому. Понять, как устроена европейская промышленность.
На соседнем пути загудел маневровый паровоз. Его свисток словно поставил точку в нашем разговоре.
— Осторожно! — раздался голос проводника в форменной шинели. — До отправления пять минут!
Лена достала из сумочки конверт:
— Здесь перевод статьи о новом методе термообработки. Может пригодиться для твоих заводов.
— Даже сейчас думаешь о работе? — я взял конверт, наши пальцы на мгновение соприкоснулись.
— Мы же профессионалы, помнишь? — она попыталась пошутить, но глаза предательски заблестели.
Станционный колокол ударил трижды. Проводники начали закрывать двери вагонов.
— Берегись Крестовского, — вдруг сказала Лена. — Он не тот человек, который легко признает поражение. Хотя, даже не его. А людей, стоящих за ним.
— Теперь это уже не важно, — я покачал головой. — Его время прошло.
Паровоз дал протяжный гудок. Лена порывисто шагнула ко мне, обняла:
— Прощай. И… спасибо за все.
Я почувствовал знакомый запах духов «Коти Шипр». На мгновение захотелось удержать ее, что-то сказать… Но состав уже медленно трогался.
Лена быстро поднялась в вагон. В тамбуре на мгновение мелькнул ее силуэт, и поезд начал набирать ход.
Я стоял на перроне, пока последний вагон не скрылся в снежной мгле. В кармане пальто лежал конверт с ее последней работой. Над головой в стеклянном куполе горели электрические лампы, разгоняя зимние сумерки.
Я подождал, когда поезд уедет и медленно пошел к выходу. У меня много работы. Целая промышленная империя ждала преобразований. Но почему-то сейчас, в этот момент торжества, победа казалась неполной.
У выхода с перрона я остановился, достал конверт. На нем знакомым почерком было написано: «Для будущих проектов. Береги себя. Л.»
Глава 12
Новый заказ
В моем кабинете горела только настольная лампа с зеленым абажуром. За окнами давно стемнело, но уходить не хотелось. На столе лежали документы по созданию объединения результат сегодняшней встречи в Кремле.
Я развернул карту заводов на весь стол. Красными точками отмечены предприятия Крестовского, синими другие производства, входящие в новое объединение. Внушительная промышленная империя, построенная на сочетании государственного контроля и личной инициативы.
Котов, наш главный бухгалтер, разложил передо мной финансовые схемы:
— Смотрите, Леонид Иванович. По новому уставу вы получаете пять процентов от чистой прибыли объединения. При нынешних объемах это около ста тысяч рублей в год, не считая премиальных по военным заказам.
Я пролистал документы. Орджоникидзе подошел к делу грамотно должность директора-распорядителя давала широкие полномочия при минимальном вмешательстве многочисленных комиссий и проверяющих органов.
Котов подождал, когда я ознакомлюсь с документами. Ловко подсунул другие бумаги:
— Ваши документы по рижскому филиалу, — он положил на стол папку в коленкоровом переплете. — Все оформлено как официальное представительство объединения. Счета в «Русско-Латвийском банке» подтверждены торгпредством.
— Европейские контракты? — я взглянул на него поверх бумаг.
— Переоформлены на новую структуру. Фирма в Цюрихе готова продолжать сотрудничество, — Рожков говорил негромко, четко формулируя каждую фразу. — Личные счета также в порядке. На случай… непредвиденных обстоятельств.
Я кивнул. После истории с Крестовским стоило иметь запасной вариант. Хотя сейчас наши позиции крепки как никогда.
В кабинет коротко постучали. Вошел Сорокин с папкой технических чертежей:
— Леонид Иванович, проект автоматизации уральских заводов готов. Как вы и говорили. При внедрении нашей системы производительность вырастет минимум на сорок процентов.
— Отлично, — я развернул чертежи. — Это даст нам право на дополнительные премии по рационализации. Официально оформляем через ВСНХ.
Котов уже делал пометки в конторской книге:
— С учетом всех легальных источников: процент от прибыли, премиальные за военные заказы, рационализаторские отчисления, получается весьма внушительная сумма.
— Не забудьте экспортные контракты, — добавил я. — Теперь мы можем официально продавать технологии за границу. Через торгпредства.
Котов понимающе усмехнулся:
— И часть валютной выручки вполне законно оседает на зарубежных счетах объединения. Для закупки оборудования, разумеется.
На столе зазвонил телефонный аппарат. Это, конечно же, Величковский:
— Леонид Иванович! Анализы последней плавки превзошли все ожидания. Отменное качество металла.
— Готовьте документы на патент, — распорядился я. — Через наш цюрихский филиал. Это даст нам право на роялти при внедрении технологии на других заводах.
Когда я положил трубку, Сорокин вышел из кабинета, вместо него вошел Глушков:
— Охрана усилена на всех объектах. Особое внимание уделено документации и чертежам.
— Как там люди Крестовского?
— Частично переведены на другие заводы, частично сокращены, — он сделал выразительную паузу. — В общем, можно не беспокоиться.
Я подошел к окну. За стеклом в чугунном переплете падал снег. Где-то в глубине завода горели огни мартеновского цеха. Теперь уже нашего объединенного производства.
