Константин Калбазов - Фронтир 2
Молодой граф, используя последние средства, а их оставалось не так чтобы и много, привел резиденцию в порядок, после чего открыл гостиницу. Эта новость потрясла свет, от Истличей отвернулись, перестали приглашать в салоны. Мало того, при любом случае всячески давали понять, что те ведут себя недостойно потомков древнего рода.
Но несмотря на это, гостиница процветала и вскоре превратилась в самую престижную и дорогую в столице. Этому способствовали не только великолепно обставленные и оборудованные с использованием самых последних достижений номера, вышколенная прислуга и отличная кухня в ресторации. В немалой степени своим успехом гостиница была обязана гербу, изображенному на фасаде.
Несмотря на то, что свет отвернулся от графа и его семьи, знатные и обеспеченные особы предпочитали останавливаться в этой самой престижной гостинице. Но главными постояльцами были все же богатые мещане, испытывавшие особое удовольствие проживать в гостинице под гербом старинного дворянского рода.
Было даже обращение в геральдическую комиссию, дабы прекратить это безобразие. Уж коли потомки славного рода неспособны содержать себя иным способом, то пускай хотя бы уберут с фасада герб. Однако, эта инициатива не имела успеха и все осталось по прежнему. Самая дорогая и лучшая гостиница столицы продолжала существовать. Единственно, чего смогли добиться противники, это смены названия с "Истлич" на "Тадос".
Здание располагалось несколько в глубине двора, огороженного кованной решеткой, так же украшенной родовым гербом. Ворота имелись, но они всегда были открыты, хотя там и дежурил лакей, не допускавший на территорию тех, кому там делать было нечего. К крыльцу вела подъездная дорожка, огибающая двор по кругу. Имелись и пешеходные дорожки со скамьями, как для прогулок в парке, так и для прохода к крыльцу напрямую, через обширный газон, с высаженными вечно-зеленными кустами и цветочными клумбами.
Все было насколько пышно, настолько же и уютно. Одного только взгляда на эту красоту было достаточно, чтобы с уверенностью пожелать проживать именно здесь. Разумеется, если позволяли средства. Господин Валич, значительно поправив свое финансовое положение в Новом Свете, хотя и не был особо родовитым, имел возможность обеспечить проживание своей семьи в этом великолепии.
Едва оказавшись в холе, Алексей едва не присвистнул от удивления. Он конечно же понимал, что внутреннее убранство ничуть не уступит фасаду, но не ожидал обнаружить подтверждение тому сразу с порога. С одной стороны не особо пышная обстановка, с другой нет ощущения перегруженности все подобрано с таким вкусом и настолько тонко, что просто осматриваться по сторонам, уже приятно глазу. Просторное помещение с высокими стрельчатыми окнами, заполняющими его светом. Шелковые обои, и богатая лепка. Удобные и отлично подобранная мягкая мебель, а так же стулья и столики. Сверкающий лаком паркет и восточные ковры с длинным ворсом. И как только обслуге удается их содержать в чистоте, без пылесосов? В глубине помещения, напротив двери, длинная стойка, за которой стоит любезно улыбающийся администратор. Конечно ему по долгу службы положено выказывать радушие но стоит только взглянуть на этого молодого человека, чтобы понять — если он и играет, то только самую малость. Нет и намека на слащавость. Все в пределах, как и обстановка гостиницы.
— Добрый день. Чем могу быть полезен? Голос не менее приятен, чем внешность. А главное нет лакейской угодливости. Молодой человек точно знает у кого служит, и держится даже с достоинством. Хм. А ведь лакей у ворот вел себя примерно так же. Служить, но не прислуживать — пожалуй это в полной мере дает определение обслуге гостиницы. Вероятно это результат воспитания владельца, как ответ хамоватому поведению мещанского сословия. Кстати, Алексей слышал о том, что откровенных хамов отсюда вышибали с треском, невзирая на толщину их кошельков. Скорее всего, это было одним из достоинств данного заведения, ценимое остальными постояльцами ничуть не меньше остального.
— Здравствуйте. У вас остановилась семья Валич. Я бы хотел оставить для Ханы Валич вот это, — с этими словами, Алексей поставил на стойку прямоугольную картонную коробку, какие использовались для упаковки товаров в торговых лавках.
— Вы позволите? Вот поди и скажи ему нет. Вроде весь из себя благожелательный и в поведении нет и намека на дерзость. Но нужно быть полным идиотом, чтобы не понять, не проверив содержимое посылки он и не подумает ее принять. К спокойствию постояльцев в гостинице подходят серьезно. Впрочем, оно и правильно. Мало ли какая бяка может оказаться внутри. О терроризме Алексей вроде не слышал, но ведь бомбы они разные бывают, есть немало случаев, когда взрывчатка и вовсе не нужна.
— Извольте, — Алексей легким кивком лишний раз подтвердил, что он ничуть не возражает.
— Великолепный… "Дети капитана Гургута"? Ага. Похоже Болотин все же перехвалил выдержку и вышколенность персонала гостиницы. Господи, парень, ну чего ты так на меня уставился, будто стараешься запечатлеть представший перед тобой образ на всю оставшуюся жизнь. Повезло же нарваться на ярого почитателя. Ну хотя бы сдерживается и не поднимает шума.
Учитывая личность молодого человека, а вернее его увлечение сочинениями Дворжака, его реакция была вполне понятна. В настоящий момент, газета "Плезненские ведомости" уведомила граждан, что стартовые экземпляры нового романа были презентованы автором членам королевской семьи. Сам же роман должен был появиться на прилавках только через три дня. И тут, из коробки на него взирает новинка, которой могут похвастать только во дворце. Все же, не стоило укладывать его сверху. Но хотелось сделать девушке сюрприз.
— Господин…
— Нет, молодой человек, — тут же ушел в отказ Алексей, — вы ошиблись. Я просто посыльный.
— Ясно.
Господи, сколько разочарования во взгляде. Вот только что его взгляд излучал радость от свалившейся на его голову удачи и мгновение спустя полное разочарование. Но вот оно сменилось мрачной решимостью. Ну, а как иначе, ведь посыльный.
— Вы друг, господина Дворжака?
— Скажем так — время от времени он пользуется моими услугами.
— Я непременно должен представить вас его светлости. Граф Истлич, ярый поклонник творчества господина Дворжака. И если вы не в курсе, уже долгое время пытается с ним встретиться.
Еще бы Алексей не знал. Коуба ему рассказал об этом странном графе, с завидным упорством добивавшегося встречи со знаменитым автором. Как следовало из его слов, данная встреча должна была носить сугубо деловой характер. Собственно именно это послужило причиной того, что Болотин был столь хорошо осведомлен об истории гостиницы.
Вообще-то сохранять таинственность было все труднее. Через газету Коуба, Алексей запустил утку, будто в настоящее время автор переселился в глубинку, где прикупил себе небольшое имение и ведет затворнический образ жизни. Пока это спасало. Ему было доподлинно известно, что как минимум двое репортеров были полны решимости развеять таинственный ареол окружающий популярного писателя. Хорошо уже то, что их журналистские способности на много превосходили таковые в сыскном деле.
Словом, инкогнито уже начинало трещать, но все еще держалось. И это еще больше подогревало интерес общественности к его книгам. Появлялось все больше небылиц. Но все они и положительные, и отрицательные, вели к неуклонному росту тиражей, а как следствие и его доходов.
— Я не собирался встречаться с его сиятельством. Прошу прощения, мне было велено только передать посылку и это все.
— Но вы это уже сделали. А раз уж поручение выполнено, то вы вправе располагать собой, не так ли?
— И у меня еще есть дела. До свидания.
— Господи, да погодите же. Шила, немедленно сообщи его сиятельству, что здесь требуется его присутствие. Поторопись.
Проходившая мимо горничная не без удивления взглянула на молодого человека. Как видно, подобное распоряжение основательно сбила ее с толку. Кто такой администратор, чтобы в подобной форме приглашать к стойке хозяина гостиницы, да еще и целого графа.
Мелькнула было мысль, послать все к черту и покинуть здание. Но потом пришло осознание, что вполне себе может случиться и скандал. Вот уж это лишнее и ни в какие ворота. Ладно, как видно все же придется внять просьбе парня. Тем более задерживаться в холле не было никакого желания, ведь здесь мог появиться кто-то из семейства Валичей.
— Не надо никого приглашать, молодой человек. Я готов пройти к его сиятельству.
— Благодарю вас. Шила, прости, возвращайся к своим делам. Прошу вас за мной.
Кабинет его сиятельства, как и помещения где проживала его семья располагались в сравнительно небольшом домике, огороженном скорее символической невысокой кованной оградой, в глубине сада. Там же в сторонке имелась пара флигелей где проживала наиболее приближенная прислуга. Нечего было и думать, что здесь располагается весь персонал гостиницы. Да, судя по площади занимаемой некогда графской резиденцией, род и впрямь был славный и некогда могущественный. Все же центр столицы и такой простор.
