Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)

Эркин сел на своё место, и Андрей передал ему его тетради и учебник.

— Ну вот, — с удовольствием оглядела класс старая учительница. — Все в сборе. Начнём.

Эркин перевёл дыхание и раскрыл тетрадь, покосился на артёма.

— Всё нормально, малец, — сказал он камерным шёпотом.

А обернувшемуся к нему Андрею кивнул с улыбкой. Переброситься словом не удалось: началась проверка домашних заданий, и стало ни до чего. Хотя Женя и сказала, что ошибок нет, но мало ли что…

Андрей работал сосредоточенно и спокойно. Всё в порядке, Эркин пришёл, в библиотеке он взял себе две новые книги, в классе тепло, и рубашка прямо на нём высохла, — ну, всё прям-таки отлично. Эркин, правда, какой-то… взъерошенный, видно, бегом бежал, ну, если у брата проблема, то любую решим. Нас теперь двое, мы — сила.

Эркин очень старался, но что-то у него сегодня не ладилось. Он то и дело ошибался, зачёркивал, исправлял. Полина Степановна уже дважды удивлённо смотрела на него. Эркин тряхнул головой, отбрасывая прядь со лба, и, сильно нажав ладонью, разгладил страницы учебника так, что хрустнул корешок. И вдруг неожиданное:

— Мороз.

— Да! — вскинул он глаза на Полину Степановну.

Она доброжелательно улыбалась ему.

— Сходи, умойся и отдышись, — и, так как он медлил, кивнула. — Иди-иди.

— Да, мэм, — еле слышно сказал Эркин, вставая.

Сказал так тихо, что для всех только губы шевельнулись, но Артём услышал и испуганно посмотрел на него. Нахмурился, перехватив этот взгляд, Андрей. Но Эркин ничего не заметил.

По непривычно тихому и пустому коридору он прошёл в туалет. Здесь тоже было тихо и безлюдно. Только сильно пахло табаком.

Эркин огляделся и решительно расстегнул рубашку. Нет, обливаться, конечно, глупо, ни солнца, ни полотенца нет, но умыться и обтереть грудь… Может, и полегчает. Он сам не понимает, что с ним.

Он умылся, надел и застегнул рубашку, и уже заправлял её в джинсы, когда за спиной стунула дверь, а в зеркале он увидел Андрея.

— Эркин…

— Что?

— Что случилось?

— Ничего, — ответил, не оборачиваясь, Эркин.

— Я же вижу, — Андрей встал рядом, и они теперь говорили, глядя друг на друга в зеркало. — Если замочить кого надо, то я…

— Уже, — мрачно перебил его Эркин.

— Чего? — оторопел Андрей. — Ты это всерьёз?

Эркин вздохнул.

— Ну, чуть не убил. Сам не знаю, как остановился.

— Уже легче, — кивнул Андрей. — Свидетелей много?

— Вся бригада.

Андрей невольно присвистнул.

— Уже хуже.

— Нет, — Эркин наконец закончил возиться с рубашкой и повернулся к Андрею. — Нет, Андрей, они… они поняли, оставили в бригаде. Они… — он невесело усмехнулся, — словом, руки мы друг другу пожали, и Старшой велел всё забыть.

— Ясненько, — задумчиво кивнул Андрей. — Ну, раз обошлось, то и забудь, — оглянулся на дверь, за которой заливался звонок и уже слышались голоса и топот ног, и тихо сказал: — Не психуй, брат, мы вместе.

И Эркин улыбнулся ему.

— Спасибо, брат.

В туалет уже ввалился плотный ком из самых нетерпеливых. Эркин и Андрей с трудом протолкались в коридор.

Как обычно в дни учёбы Эркина Женя старалась нигде не задерживаться. Магазины, всякие дела — всё потом. Алиска дома одна.

— Жень, — окликнули её.

Она обернулась.

— Люба?

— Ага, — Люба перевела дыхание. — Ты куда так бежишь? Еле догнала.

— Домой, — улыбнулась Женя. — Алиска дома одна.

— Ага, — кивнула Люба. — Загулял, что ли, твой? Да ты, Жень, не тушуйся, обычное же дело.

— Нет, — не угадала, — засмеялась Женя. — Они оба в школе сегодня.

— Ну, мужик и не такого придумает, лишь лыжи из дому навострить, — отмахнулась Люба. — Так и ты не теряйся. Инженер-то этот, Гуго, вроде, он совсем даже ничего.

— Да что вы все как сговорились! — Женя даже рассердилась на мгновение. — Не было у нас ничего и нету. Стояли и разговаривали. По делу, между прочим.

— Ну да, конечно по делу. Всем известному, — съязвила Люба. — И твой вот так за между прочим увидел и по стенке инженера размазал. Ты ж сама их разнимала. Все знают.

— Да ну вас всех, — фыркнула Женя. — Выдумали и поверили! Я-то лучше знаю, как оно было.

— Ну и ладно, — не стала спорить Люба. — И то ведь, всех не переслушаешь, иной раз такое выдумают…

И зорко посмотрела на Женю: знает ли она, слышала ли что. Но Женя просто, без каких-либо намёков согласилась, что люди много выдумывают, и дальше они шли, болтая о всяких пустяках. Люба всё выспрашивала об Андрее. А Женя не хотела так сразу говорить и дразнила Любу, не понимая намёков. И только у самого дома будто случайно проговорилась, что Андрей завтра будет в Культурном Центре, а потом собирался в торговые ряды. А то ведь Люба и в гости напросится, она настырная, ей лишь бы всё вызнать да выспросить, а дома и без гостей полно дел.

Дома, как всегда, радостный визг Алисы, неизбежные домашние хлопоты и опять полный ящик стирки. А ещё постельное пора менять. С этими пододеяльниками столько возни! Стирка даже ещё ничего, а вот сушка и глажка… Женя выгребла из ящика трусики, платьица, чулки, носки, ещё всякую скопившуюся мелочь, быстро разобрала и замочила. Её, Эркина, Алиски…. Андрей — упрямец — сам своё стирает. Трусы там и носки ладно, а рубашка… Она критически осмотрела висящую на сушку бело-голубую рубашку, решительно сдёрнула её и положила к рубашкам Эркина. Вот так! А вообще-то…

Женя вытерла руки и пошла на кухню. Перебрала стопку старых газет, где-то она видела объявление. Да вот же оно! «Лебёдушка». Прачечная, адрес, перечень услуг. Если это не слишком дорого, то подойдёт. Во всяком случае для постельного. Ну, и скатерти там, полотенца. Вот завтра же и сходит.

На литературе Эркин работал уже спокойно, а на математике и истории стал совсем прежним.

Андрей старался изо всех сил, но пятёрки по истории не получилось. Правда, утешал себя тем, что никому сегодня не ставили. И по математике только похвалили, без оценки. Да, тут ему за Эркином и Тимом не угнаться. Пока не угнаться — утешил он сам себя, собирая портфель.

Дождь кончился, но в воздухе стояла мелкая водяная пыль. Шли не спеша. Завтра суббота, выходной, можно отоспаться за всю неделю. Какое-то время шли все вместе, потом стали расходиться: кому в Старый город, кому в другую сторону, попрощался и быстро ушёл Тим, хотя им и по дороге. Эркин и Андрей остались вдвоём.

— Ты… ты ничего мне не скажешь? — тихо спросил Андрей.

— А нечего говорить, — вздохнул Эркин. — Ну… Ряха, помнишь его? — Андрей кивнул. — Ну, он всегда цепляется ко мне, я и не слушаю, а тут… понимаешь, он… он Женю… задел, — с трудом выговорил Эркин. — Ну… ну, я схватил его… за горло, ну, чтоб заткнулся… и тиснул… слегка, не до конца. Вот и всё, Андрей.

— Вот и всё, — повторил Андрей, покачал головой. — Да-а, могли быть дела. Чудом обошлось.

— Чудом, — кивнул Эркин.

Они шля рядом по тёмной пустой улице. Дождь, да и поздно уже, вот все и по домам сидят, хоть и пятница.

— Андрей, я… я всё могу стерпеть, — Эркин говорил тихо, незаметно для себя перемешивая русские и английские слова. — Меня по-всякому и обзывали, и подначивали, и задирали. Тогда молчал и сейчас смолчу. А за неё… — и с жёсткой убеждённостью: — За неё убью, — и тут же поправился: — Могу убить. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Андрей и вздохнул: — Всем глотку не заткнёшь.

— Знаю, — хмуро ответил Эркин. — В том-то и дело, Андрей. Я ж… сам не знаю, как удержался, — невесело усмехнулся. — Как вспомню, как он у меня на руке висел… самому страшно.

Андрей как-то неопределённо хмыкнул и после недолгого молчания убеждённо сказал:

— А это хорошо.

— Что? — удивился Эркин.

— А что страшно. Вот этот страх тебя в другой раз и удержит.

— Разве что так, — задумчиво кивнул Эркин.