Мышь и драконье пламя (СИ) - Агата Лэйми
— Ты можешь остаться… — едва слышно уронил, повесив голову и не выдержав моих слёз, отвернулся, вперив взгляд в окно. — Этот брак… Он не настоящий, лишь ради укрепления бизнеса.
Звук пощёчины разнёсся по помещению, привлекая внимание остальных клиентов кафе. А на щеке Коула расползался красный отпечаток ладони.
30
Ты дура, Мейси! Как можно было поверить в то, что Коул изменился? Что после пары дней проявления чувств в итоге он не выкинет какую-то гадость, что в один миг перевернёт всё внутри, оставив в душе ужасную рану, что сейчас невыносимо кровоточила.
Как можно было поверить в это?
Слёзы предательски жгли глаза.
И телефон… он молчал… Сколько раз я проверяла, включала экран смартфона в надежде увидеть то самое сообщение или заветный звонок, которого, конечно, не последовало.
Молчит! Оставшись там и даже не догнав меня…
Сделала глубокий вдох, окинув взглядом здание академии и вцепившись пальцами в свитер, будто бы это могло успокоить или изменить что-то, ведь он меня даже не догнал… не пытался…
И как бы я на него не злилась, внутри что-то отчаянно, пока я шла дрожащими ногами, с хлюпающим от слёз носом, всё равно ждало, что вот-вот за спиной послышится звук его шагов…
Втянула носом воздух, вскидывая голову. Занятия в академии подошли к концу, и сейчас, войдя внутрь, я уж точно натолкнусь на толпу адептов, чего мне хотелось меньше всего.
Дыши, Мейси, дыши. Опустила глаза в пол и медленно пошла, стараясь не смотреть ни на кого, сдерживая внутри слёзы, которые уж точно не собирались сдерживаться и лились, словно из ведра. И на что я злилась больше? На то, что Коул предложил мне, или… то, что злополучный телефон до сих пор молчал?!
Ты дура, Мейси, дура!
— Мейси, — звук шагов позади и голос, которое долгое время был для меня таким родным, но сейчас это не тот, совсем не тот голос, который хотелось услышать. — Эй, ты что, плачешь?
И внутри всё сжалось, глядя в зелёные глаза бывшего, что смотрели на меня таким привычным взглядом.
— Нет, — мотнула головой, цепляясь руками в край свитера, пытаясь спрятать взгляд и протиснуться, проскользнуть в свою комнату… где я могу предаться постыдной жалости к себе и, наверное, заняться подготовкой к тестам по природе обращений…
— У тебя глаза мокрые, Мейси, — заглянул в глаза, дотронулся до руки, а внутри меня что-то треснуло, напряглось, мечтая, чтобы сейчас на этом самом месте был Коул. Коул, который скорее умрёт, чем сделает так, проявит хоть каплю своих чувств.
— Всё хорошо, — затрясла головой, пытаясь срочно придумать хоть какую-то отмазку, потому что, зная бывшего, понимаю, что он не отстанет ни за что, пока не докопается до сути. И уж точно не оставит меня здесь, плачущей и ревущей, по центру коридора академии. — Просто тяжёлая неделя…
И ведь даже почти не враньё, ведь не каждую неделю тебя пытаются убить. Так что, почти не соврала, почти.
— Я придурок, я знаю, Мейси, — большой палец коснулся подбородка, заставляя посмотреть Томасу в глаза, которые блестели и смотрели с нескрываемой заботой. И внутри что-то противно запищало, зашептало о том, что Коул никогда, никогда на меня вот так не посмотрит, никогда не проявит своих чувств вот так просто и открыто. — У тебя нет причин больше верить мне, то, что я сделал, нельзя простить, но пожалуйста не ври мне. Я знаю тебя и знаю, когда ты лжёшь. И это совсем не из-за Фиби, — он вздохнул. — Я думал пригласить тебя вечером куда-нибудь…
— Руки убрал, — я вздрогнула, заслышав за спиной привычный, уже до одури любимый рык дракона. Внутри что-то сжалось, заныло, и я почувствовала себя такой глупой! Как можно радоваться появлению того, кто унизил и растоптал за одну секунду?! — Я тебе не четко сказал, чтобы больше не видел рядом с моей невестой? — пророкотал, появляясь между нами.
И когда, когда он успел меня догнать, если тот злополучный город я покидала без него?
— Ты её не любишь. Она для тебя всего лишь очередная игрушка, пополняющая твою коллекцию. И не более, — глаза Томаса угрожающе сузились, а голос приобрёл стальные нотки, которые я раньше в нём не слышала.
Секунда. Грозный, утробный рык, а затем тяжёлый кулак опустился на лицо бывшего, повалив его на землю.
— Я сказал тебе: никогда больше не приближайся к Мейси! — отчеканил Коул, сверкнув глазами, и, ухватив за руку, потащил прочь по коридору, не дав даже возможности пискнуть, под любопытные взгляды адептов, шепотками которых наполнился коридор.
— Ты охренел?! — выдохнула, пытаясь дёрнуть рукой, но безуспешно. — После того, что ты мне предложил, ты ещё устраиваешься вот это.
Мейси, ты дура! Я должна на него злиться после всего, а внутри дурацкое ощущение, что вот, вернулся за мной, и, значит, наверное, я ему нужна?
Да и что толку-то…
— Это он охренел, — рыкнул Коул, сжимая мою руку в своей и таща по коридору на такой скорости, что, ещё немного, и начну развеваться в воздухе как флаг.
— Да какая уже разница. Если мы не умрём, через месяц ты женишься, — и внутри что-то заскреблось болезненно. Ложь. Я не смогу полюбить никого кроме него… Не сейчас уж точно.
Он замер, остановившись так, что я едва не полетела носом на пол, утянув за собой и разъяренного дракона. А затем сильные руки припечатали меня к стене, резко, заставив вздрогнуть всем телом и больно ударившись затылком, оставив перед собой лишь тёмные, полные гнева глаза.
— Я откажусь. Если отцу надо, пусть женится сам.
31
— Что? — я хлопала глазами, уставившись на Коула. Он что сейчас сказал? Что не будет жениться на той… на той … девушке? Я не сплю?
Наверное, мне послышалось, и вообще всё это не по-настоящему? Потому что ну не может же он вот так внезапно, всего лишь за какие-то жалких пару часов так кардинально передумать?
— Мы… Мейси! — рыкнул, почти как в первый раз при нашем общении, тёмные глаза гневно сузились, продолжая буравить моё лицо злым взглядом, что продолжал полыхать огнём, прожигая всё моё нутро. — Ты слышала, — свёл брови, выдавливая из себя каждое слово явно с невероятным усилием. — Я на ней не женюсь.
Сердце ухнуло в область пяток, а голоса любопытных адептов, что сейчас явно наблюдали очередную сцену, для которой только попкорна не хватало, слились в единый шум. Это не сон, точно не сон? Вот только стена, больно царапающая мою
