Огнем, мечом, крестом - Герман Иванович Романов
— Княже, отходи от щита, и стреляй того, кто оглобли крушить начнет. Так пользы больше будет — у тебя у одного арбалет!
Рядом с ним вскочил Калья и ловко бросил короткое копьецо в подбежавшего кнехта — тот попытался ткнуть лива коротким мечом. Вот только сулица попала врагу точно в горло, и кнехт повалился на щит, по которому сполз на снег, и стал биться в конвульсиях. Лембиту прекрасно понял, что ему пытаются сохранить жизнь до последнего, упрямиться не стал, тут же спрыгнул с саней, и отошел к противоположной стороне. К нему отошли и два лучника, и он понял замысел воеводы — как только кнехты обрушат щит, то сразу же получат стрелы в упор, от которых даже железные пластины на куртках не спасут, да и никакой доспех не защитит.
От страшного напора центральный щит свалился — Калья успел спрыгнуть, отчаянно ругаясь. И ловко увернулся, гибкий как кошка, от смертельного удара копьем. За первым вскочившим на щит кнехтом последовали другие, и вот тут лучники стали стрелять буквально на пределе человеческих возможностей — стрелы, будто очередью из пулемета прошлись по противнику. Лембиту успел отправить в смертельный полет только один болт — и тот попал в голову кнехта, в его железную «шапку». А дальше непонятно что было, но противник неожиданно исчез, словно «растворился», и поток новых желающих прекратился, иссяк как родник в пустыне.
Да нет, какой там родник — самый настоящий поток дерьма, поднятый насосами из глубин канализации!
— Псков! Псков! Лайне-Лембиту!!!
Три оставшихся русских дружинника не бросили их на произвол судьбы, они врубились в толпу неприятеля, и кнехтам сразу стало не до штурма. И эта троица дала ту самую спасительную минуточку на передышку — ливы и эсты уже еле стояли на ногах, но подняли щит, снова отгородившись «стеною». И последние связки сулиц пошли в ход — эти своего рода дротики втыкали во врага очень ловко, бросая на два десятка шагов. Лембиту наполнил колчан болтами — последним десятком из тех, что собрали или успели сделать в городище, пусть и с «дерьмовыми» наконечниками. И осмотрелся — его гарнизон уменьшился на треть — четверо эстов и лучник-лив выбыли из сражения, но двое не насмерть, потому что громко стонали.
Громко сказал, стараясь приободрить своих воинов:
— Я видел, как псковские дружинники секут талабов. Нам нужно продержаться совсем немного, и воевода придет на помощь. Русские вернутся всей силой, так же к эти трое сражаются рядом с нами!
Но за «оградою» схватка закончилась — двое оставшихся псковичей вырвались из толпы кнехтов и бросились наутек, лошади хрипели, видимо раненные. Но не убегали русичи — через пару сотен метров остановились, и взялись за луки, оказывая, выражаясь современным языком, «огневую поддержку». И опять вовремя — кнехты, под предводительством спешенного рыцаря, снова пошли на штурм, и настолько решительно, что Лембиту копчиком «понял», что если сейчас они не удержат стены, то начнется резня. И действительно — теперь выбили сразу два щита, сулицы закончились, эсты отбивались копьями, ливы рубились секирами. Лучники отбросили луки — колчаны окончательно опустели, схватились за мечи. На санях началось настоящее побоище — один «пролом» защищал Тармо, другой оборонял Калья, рубясь длинным мечом. Лембит лихорадочно шарил пальцами по поясной сумке — но болты закончились.
— А вот и хрен в томате! Как всегда не вовремя пипец подкрался! Вернее взобрался, скотина рогатая!
В голосе Лембиту прозвучало явственное отчаяние — на поверженный щит в проломе взобрался рыцарь, с мечом и щитом. Шлем крестоносца был закрытый, с двумя загнутыми «рогами» — припожаловал сам командор, но нет что явился памятником, а гораздо хуже. Сама смерть пришла, раскроившая ливу-лучнику голову. Тармо пытался ткнуть рогатиной, в результате остался лежать на снегу, отброшенный мощным ударом, с куцым остатком ратовища в руках. Вот это и взбесило — Шипов почувствовал, как гнев охватил его. Лихорадочно зарядил последним патроном ракетницу, громко матерясь во все горло, совершенно позабыв про данные зароки не сквернословить, и выскочил вперед, уставив ракетницу на рыцаря, совершенно не обратившего на нее внимания. Зато поднявшего высоко над головой длинный меч, чтобы одним ударом «располовинить» уже самого Лембиту.
— Ах, ты собака сутулая, сейчас у тебя искры из глаз полетят!
Шипов стрелял в упор, в голову, но то, что произошло, сильно поразило — он попал прямо в глазную прорезь шлема. Рыцаря буквально снесло со щита, алая «сигналка» вспыхнула, рикошетив, и поднявшись в воздух, осветив все вокруг на секунду, и по немыслимой траектории попала в кнехта. Тот возопил, хватаясь за лицо, в странном ярко-кровавом мерцании. А то, что произошло дальше, вряд ли кто ожидал:
— Майн готт!!! Колдун!!!
Вопль, идущий из глубины души, словно парализовал кнехтов, а вид рухнувшего командора, павшего от огненного шара, лишил воли к борьбе. И крестоносное воинство дрогнуло, особенно когда из темноты донесся слитный топот копыт и громогласные победные крики:
— Псков! Псков! Лайне-Лембиту!
То вернулся воевода со своей поредевшей в бою дружиной, и вряд ли бы крестоносцы, будь они под командой командора, побежали. Но того сразило непонятное колдовство, все видели поднятую руку вышедшего с ним на схватку высокого ростом предводителя эстов. Сражаться с таким противником, что убивает столь страшным способом, метая свои чудовищные огненные «шары», было выше человеческих сил. Но когда в душах поселяется ужас, то тут не до продолжения битвы, каждый начинает думать о спасении собственной плоти, забывая о бессмертии души. К тому же донесся яростный крик эстов, что наконец-то победили сражавшихся с ними у озера талабов, ликующий вопль, полный грозного торжества.
— Лайне-Лембиту! Лайне-Лембиту!!!
Сражаться дальше не было сил, лишенные воли кнехты, оставшись без предводителей, поддались панике, остановить которую оруженосцы и «сержанты» не смогли. Все бросились к лесу, одержимые животным страхом…
Таковы были рыцари «братства воинов Христовых», пока не произошло горькая для них битва на реке Омовже, и эмблемы сменились…
Глава 14
— Воевода, умные люди не зря говорят, что лучше никогда не задавать неудобных вопросов, чтобы не получить уклончивых ответов. У твоего князя Владимира Мстиславовича есть свои секреты, у меня имеются собственные тайны — зачем иным людям о них знать? Мы ведь пока даже не союзники, но раз общие
