Огнем, мечом, крестом - Герман Иванович Романов
Сшибка между рыцарской конницей и русской дружиной оказалась яростной, кровопролитной, однако на удивление скоротечной. Отряды словно прошли сквозь друг друга — крестоносное воинство уполовинено, псковичи потеряли чуть больше по счету, но примерно треть. Десяток всадников в блестящих кольчугах проскакал дальше, почти все уже без копей остались, а пятеро дружинников врубились в кнехтов, и там пошла нешуточная «заруба». Последних было достаточно много, сбежалось до полусотни, но разогнавшиеся кони сбивали людей как кегли. А затем сверху на пехотинца падал разящей молнией длинный прямой меч.
— Сейчас я тебя урою, голубчик, — Лембит положил на верхнюю кромку щита арбалет, хотя понимал, что сильно рискует. Но под курткой был надет кожаный доспех кнехта с железными накладками, а на голову напялена каска. Прицелился в стрелка, что уже сообразил, откуда напасть происходит, и отправил болт в амбразуру, и спустил тетиву. И к немалому удивлению попал — вражеского арбалетчика отбросило на снег, он выронил оружие. Хмыкнув с удовлетворением, Лембит увидел главную цель — рыцарь с коня что-то приказывал, ему дали в руку копье. Осознав, что видит перед собой предводителя крестоносцев, он перезарядил свой арбалет и как можно тщательнее прицелился, плавно спустил тетиву. Болт отправился в короткий и стремительный полет, и Лембит вскрикнул — рыцарь покачнулся в седле, и уронил свое длинное копье…
Вот он «ужас, летящий на крыльях ночи» — боевые повозки таборитов наводили дикий ужас на германских рыцарей, которые к своему несказанному удивлению убедились, что они теперь не «пуп земли»…
Глава 13
— Княже, похоже, что нашего силача Вяйко убили, эсты к лесу бегут обратно, а талабы с кнехтами сюда идут!
Бесстрастный голос Калью отвлек Лембиту, что не успел обрадоваться свержением рыцаря — очень уж удачно попал. Шипов отпрянул от амбразуры и посмотрел в сторону леса, где не столько проглядывалось, больше угадывалось шевеление какой-то черной массы.
— Твою мать, да сколько же их валит!
Лембит выругался, русская кровь снова взыграла, слишком велик был стресс от самого сражения. Этого следовало ожидать — две дюжины эстов не справятся с шестью десятками талабов, как бы они не были храбры. Более чем двойное превосходство в живой силе при равных составляющих, неизбежно приведет к победе — «количество» всегда победит, если нет преимущества в «качестве». Да и на правом фланге, где уже вовсю горела крыша дома, и затухало пламя на полностью сгоревшем сеновале, победы никак не наступало, но там хоть силы были примерно равны, хотя эсты напали на кнехтов и талабов с двух сторон. И помочь Тармо нечем — единственный десяток самых худших воинов, старики и еще мальчишки, выставили бороны, которыми перегородили дорогу, поставив еще сани, на которых их привезли.
— Псковичи от нас уходят, княже!
Действительно — десяток дружинников развернулся среди саней обоза крестоносного воинства, и неожиданно бросился наутек, в темноту. Лембиту чуть ли не взвыл от отчаяния — такого предательства от союзника он никак не ожидал. В голове пронеслась мысль, что русичи решили прекратить сражение и просто бросить союзника, чтобы спасти свои шкуры, и хотел выругаться в три загиба, только осекся — полдесятка конных крестоносцев пошли в атаку на оставшихся дружинников, которые, наконец, вырвались из окружения, правда, всего втроем — двоих свалили набежавшие толпой кнехты. Но что странно — эти русичи не стали удирать, они проскакали мимо «гуляй-города», но ни к дороге, а в обход. И тут Шипов все понял — воевода решил помочь эстам на левом фланге, конным ударом дружины опрокинуть плохо вооруженных союзников ордена, а затем, окончательно избавившись от угрозы удара в спину, уже напасть на кнехтов. А те побежали вслед за рыцарями, прямо на дощатые стенки неказистого, а потому ненадежного укрепления. Тоже верный ход — успеть истребить непонятного противника с его «полевой фортификацией», который несколько минут безнаказанно истреблял всадников и арбалетчиков, которых и так было немного, два десятка, а сейчас их численность серьезно поубавилась.
— Бейте рыцарских коней, спешить их нужно! А-а!!!
От отчаяния Лембиту быстро перезарядил ракетницу и выстрелил по надвигавшимся крестоносцам, взяв прицел чуть выше лошадиных морд. Руку дернуло, но от грохота, и главное от алого шара, непонятно как появившегося из воздуха, кони крестоносцев дрогнули — ведь, несмотря на выучку лошади достаточно пугливые создания, а тут такое «светопреставление». Рыцари, судя по всему, тоже малость ошалели, и тут же на них набросились дружинники, непонятно как успевшие развернуться за укреплением, от которого они, видимо, решили не уходить. И удачно, как минимум двое крестоносцев были опрокинуты, еще у одного рухнула на снег лошадь, пораженная стрелами. Жаль, шею не свернул, поднялся сам, и бодренько так, с мечом в руке, бросился к укреплению, за ним хлынули густой толпой кнехты, и этот черный поток грозил захлестнуть выставленные на санях щиты, и уничтожить всех, кто за ними укрывался.
Вот теперь стало по настоящему страшно — ведь хлипкие конструкции должны были защищать от стрел и болтов, а отнюдь не от яростного людского напора, да еще окрашенного в алый цвет от падающей вниз ракеты. Но это понимали вооруженные сулицами и копьями эсты и ливы, которые встали за щитами, готовясь биться насмерть. Лучники-ливы зачастили со стрельбой, лихорадочно перезаряжал свой арбалет Шипов, и стрелял, как ему казалось безостановочно. И попадал, в этом не было сомнений — промахнуться по толпе было невозможно, кнехты орали и сыпали проклятьями. И даже без перевода было понятно, что они сделают с защищавшими
