Нэпман 1. Красный олигарх - Алим Онербекович Тыналин
— Толковая работа. С завтрашнего дня можете начинать внедрение, — и лично пробил все согласования за неделю.
«Зануда, педант, мелочный тиран, но… абсолютно честный фанатик индустриализации» — так охарактеризовал его один из инженеров. Пожалуй, это была самая точная характеристика…
* * *
…Бауман внимательно изучал мою визитку через стекла пенсне. Я знал этот его фирменный взгляд. Так он препарировал документы на заседаниях МК, выискивая малейшие неточности.
— И что же вы предлагаете? — в его голосе слышалась привычная настороженность.
Я достал из внутреннего кармана сюртука сложенный вчетверо лист ватмана:
— Позвольте показать… У нас на заводе есть пустующий корпус бывшей инструменталки. Дореволюционное здание, крепкое, с отличной планировкой. — Я развернул чертеж. — Вот здесь можно разместить техническую библиотеку. Помещение светлое, с верхним остеклением «Сименс-Шуккерт».
Бауман машинально поправил пенсне.
— А это, — я указал на другую часть чертежа, — бывший чертежный зал. Все оборудование сохранилось, включая кульманы «Рейсшинен» и комплект чертежных инструментов «Рихтер».
— Любопытно… — он склонился над чертежом. — А освещение?
— Электрические светильники с регулируемым наклоном. Специально для чертежных работ.
Краем глаза я заметил, как в зале начинают гасить люстры. Скоро конец антракта. Нужно спешить.
— Но главное не это, — я понизил голос. — У нас есть возможность наладить регулярное получение технической периодики из Германии. «Zeitschrift des Vereines deutscher Ingenieure», «Stahl und Eisen»… — Я намеренно использовал немецкие названия, зная его страсть к немецкой технической литературе со времен Рижского политехникума.
Бауман резко поднял голову:
— Через торгпредство?
— Есть более простые каналы. И главное — никакой валюты, простой бартер на нашу продукцию.
В зале зазвенел звонок. Публика потянулась с променада на свои места.
— Интересно, — Бауман сложил чертеж с той педантичной аккуратностью, которой он славился. — Но потребуется детальная проработка…
— Разумеется, — я достал еще один документ. — Здесь смета и предварительный план работ. Посмотрите на досуге. Особенно обратите внимание на образовательную программу. Мы предлагаем создать постоянно действующие курсы повышения квалификации для рабочих. С привлечением специалистов из Промакадемии.
Он принял папку, бросил быстрый взгляд на первую страницу. Я знал — до начала второго действия он не удержится и просмотрит документы. Его въедливость в работе с бумагами вошла в легенды московского партаппарата.
— Что ж… — он достал записную книжку в черном коленкоровом переплете. — Завтра в три часа в моем кабинете. Посмотрим ваши предложения детально.
В этот момент в ложе появились другие партийные работники. Бауман мгновенно преобразился. Снова стал тем строгим партийным функционером, которого знала и побаивалась вся Москва.
Я откланялся и вернулся на место. В зале гасли последние светильники, оркестр настраивал инструменты.
Первый контакт состоялся. Теперь предстояло самое сложное — превратить этот интерес в реальное сотрудничество.
Но я уверен, Бауман клюнул. Его страсть к технической модернизации и тяга к немецкой инженерной школе сработали безотказно. Оставалось только правильно развить успех.
После театра я сразу поехал на завод. Несмотря на поздний час, в кабинете технического директора горел свет. Головачев с Сорокиным заканчивали подготовку документации к скорому визиту комиссии.
— Как наш «красный уголок»? — спросил я, снимая пальто.
— Только что закончили переоборудование, — Семен Артурович протянул мне папку с фотографиями. — Посмотрите.
Старый «красный уголок» при механическом цехе преобразился неузнаваемо. Вместо облезлых стен — свежая штукатурка и светлая масляная краска.
Новые стенды с производственными показателями, выполненные по всем правилам технической графики. Диаграммы роста производительности труда, схемы модернизации оборудования — все именно так, как любит Бауман.
— Библиотеку перенесли?
— Да, теперь отдельное помещение с читальным залом. Стеллажи заказали по специальному проекту. Дубовые, с регулируемыми полками. Полный комплект технических журналов за последние три года, включая подшивку «За индустриализацию» и «Торгово-промышленной газеты».
Я просматривал фотографии. Вот новый стенд «Наши достижения».
На нем чертежи усовершенствований, предложенных рабочими. Вот уголок партийной жизни, свежие газеты, портреты вождей в строгих рамках, календарь партийных собраний.
— А это особая гордость, — Сорокин развернул чертеж. — Мы установили действующую модель мартеновской печи в разрезе. Специально для технической учебы. Все детали видны, можно показывать принцип работы.
— Отлично придумано, — я представил, как это понравится Бауману с его страстью к наглядному обучению. — А что с лозунгами?
— Вот список, — Головачев протянул листок. — «Техника в период реконструкции решает все!», «Знания инженера — на службу пролетариату!», «Даешь советскую индустриализацию!». Все выверено идеологически.
На стене висела свежая схема социалистического соревнования между цехами. Рядом «Доска почета» с фотографиями лучших рабочих-рационализаторов. И особая гордость — витрина с образцами продукции завода, от простых болтов до сложных деталей для новых станков.
— Комнату для партячейки подготовили?
— Обязательно. Новая мебель, несгораемый шкаф для документов, отдельная телефонная линия. На стене карта индустриализации СССР.
Я удовлетворенно кивнул. Все продумано до мелочей. «Красный уголок» должен показать Бауману, что частное предприятие может быть образцом не только в техническом, но и в идеологическом плане.
— Да, и еще, — добавил Головачев. — Мы организовали выставку стенгазет. Особенно удалась последняя, «За качество». Там как раз заметка о внедрении передовых методов контроля.
Я посмотрел на секретаря.
— Ну отлично, тогда начнем наши игры.
Глава 10
Финансовые потоки
В приемной Баумана пахло свежей типографской краской и казенной пылью. За массивным столом из карельской березы производства фабрики «Пролетарский труд» сидела немолодая женщина в строгом сером платье, старательно перепечатывая что-то на машинке «Ундервуд». На стене тикали настенные часы «Мозер» с гербом РСФСР, явно переделанные из дореволюционных.
Ровно в три часа дверь кабинета открылась.
— Товарищ Краснов? Прошу, — Бауман говорил негромко, но с характерной командной ноткой в голосе.
Кабинет секретаря МК поражал аскетичностью. Никаких излишеств. Только необходимая мебель, огромная карта индустриализации на стене да портрет Ленина в простой деревянной раме. У окна несгораемый шкаф производства «Завода сейфов и касс № 3», на нем подшивка газеты «За индустриализацию».
Бауман сел за массивный письменный стол, где поблескивал чернильный прибор «Товарищества А. Ф. Дернова» с мраморным основанием. Жестом указал мне на стул венского типа фабрики «Интернационал».
— Я внимательно изучил ваши предложения по техническому переоснащению, — он достал папку с чертежами. — Особенно заинтересовала система регенерации тепла в мартеновских печах. Это ваша разработка?
— Наших инженеров, — я достал дополнительные схемы. — Вот здесь расчеты экономии топлива. При внедрении новой
