Желудь - Михаил Алексеевич Ланцов
— Вот! Вот! — воскликнул парень. — Именно. Для кого? Борята со своими это кто? Али войско местное?
— Да какое войско, — отмахнулся ведун.
— А где наше войско? Роксоланы нас взялись защищать за плату? Хорошо. Тогда, где войска роксоланов? Почему я их тут не вижу?
— Даром они тут не надобны! — скривился и сплюнул ведун.
— Тогда что выходит? Мы беззащитны? Приходи, бери и уходи? Али тебе понравилось, что тебя в полон взяли и вели приносить в жертву? Али мне по душе, что мою семью угнали как скот? Что это за защита такая лживая?!
— Не кипятись! — несколько повысил голос Вернидуб.
— Не кипятись? — усмехнулся Неждан. — Вот. Оттого и кислый. Сколько всего семей у медведей? Всяких родов, что ни есть.
— Так и не скажу, — чуть подумав, ответил ведун.
— Ты тоже медведь?
— Да. Из большого рода боровых. Мы по великой реке выше живем. Там, где она на восход отворачивает.
— Клан Боровых медведей. Клан — это большой род на кельтский лад. В их племенах так говаривали. Как по мне — одним словом, говорить сподручнее.
— А племена — это что?
— Это когда все медведи собраны в один кулак и их ведет один человек. — произнес он, для образности показав это действо своей рукой. — От чего они силу имеют много большую, нежели пальцы растопыренные, каковыми живут ныне. А про кельтов ты слышал?
— Слышал, когда по юности в Оливи был, там и слышал. Но откуда о них слышал ты? Ты порою говоришь так странно, что, мне кажется, будто не Неждан передо мной, а какой-то иной человек. Куда старше меня.
— Ладно, — грустно улыбнулся Неждан, меняя тему. — Дождь закончился. Пойдем уже делом займемся.
— Может, передохнем? Ты зря себя изнуряешь.
— Работа отвлекает. Я не хочу оставаться наедине со своими мыслями. Мне от них очень тоскливо становится…
Вернидуб молча кивнул, задумчиво глядя на Неждана, который все интереснее и интереснее раскрывался в его глазах. И они занялись делами, каковых хватало. Ибо, завершив с печью, они занялись созданием удобной рабочей зоны рядом с полуземлянкой. Для чего требовался масштабных навес и водоотвод, чтобы этот участок не заливало. Ну и туалет в дальнем углу, ибо бегать в кусты Неждану надоело.
Вот и копались.
С перерывами на прочие текущие хозяйственные дела.
С ловушками на животных они пока повременили. Вернидуб убедил парня не увлекаться. Из-за чего сосредоточились на этих подготовительных работах.
Фоном возясь с первыми кирпичами. Специально для организации горна и плавильни.
Таскали глину. Месили ногами в яме. Формировали в деревянную рамку, трамбуя колотушкой. Сушили в тени, потом в золе. Ну и обжигали в костре. Потом разбивали и из получившейся битой крошки делали новые кирпичи с добавлением новой глины. Через что получалось некое подобие шамота. По чуть-чуть.
Полуземлянку также облагораживали. Пытаясь сделать дверь из тесаных досок, вместо той — плетеной. Да и внутри было бы неплохо жилое помещение привести в порядок. И, например, застелить пол хотя бы плахами, чуть приподняв над уровнем грунта. А еще хоть какую-то мебель сделать, те же топчаны или нары. Тут подумать надо, как лучше. Ну и так далее.
Работ — вагон.
Просто прорва.
Чем они и занимались… ровно до тех пор, когда ближе к вечеру не появился кабан.
Здоровый такой.
Один.
К счастью, в это время года самцы все по одиночке бродят. Если вообще возможно говорить про счастье, в отношение такого знакомства.
Так вот — шел он. И направился к зарослям рогоза. Совершенно игнорируя людей. При его размерах это было вполне оправданно. Тем более, что и Неждан, и Вернидуб забрались на дерево. А Мухтар просто держался в стороне притаившись. Иными словами, они не раздражали и провоцировали животное.
— Пройдет мимо?
— Да кто его знает?
— Зараза! Что он тут забыл?! — нервно воскликнул парень.
Кабан обернулся на этот звук, но почти сразу отвернулся и направился к корзине, заполненной корнями рогоза, которая стояла под навесом. Он их, видимо, учуял.
Подошел.
И стал жрать.
— Даже не думай об том! — произнес Вернидуб, заметив характерное выражение лица у парня. Он уже научился читать его намерения как открытую книгу. За столько лет ведовства поднаторел в подобном.
— Почему нет?
— Ты его своими копьецами не пробьешь.
— Но он жрет наш рогоз!
— Еще накопаем.
— Тварь! — процедил Неждан, наблюдая за тем, как здоровенный кабан хозяйничал возле их полуземлянки. И подспудно ломал всякое. Вон раздавил корзину. А тут бортанул корчагу, отчего она лопнула.
В общем — вел себя как слон в посудной лавке.
Наконец, сожрав все припасы, что там располагались, он отправился к реке.
— Уходит? — спросил парень.
— Да куда там? Вишь, вишь, что творит окаянный? В садок полез. Там, видать, рыба сдохла, вплыла, он ее и приметил.
И тут Неждан психанул.
Спрыгнул с ветки и бегом направился к навесу. Там у стены стояло его воинское снаряжение. Ну, если там можно было выразиться.
Схватил берестяной колчан с дротиками и закинул его за спину. Потом подсумок, плетенный из лыка. В котором лежали камни и веревка пращи. Следом взял атлатль, который он довел до ума. И теперь на него можно было цеплять и пращу. Через что получалась такая универсальная оснастка: надо — кидай дротики, надо — камни.
Ну и копье схватил. Куда без него?
Вышел из-за навеса.
До кабана было далеко. Дротиков было мало, и с
