Желудь - Михаил Алексеевич Ланцов

Михаил Ланцов

Хозяин дубравы. Том 1. Желудь

Пролог

— Сволочь! — раздалось из-за бронированной двери. После чего последовало несколько ударов тупым предметом. Возможно, головой, но Иван не тешил себя иллюзией по этому поводу.

Его лабораторию решили закрыть.

Как и почему — неясно. Но спешка, с которой взялись за это дело, была предельно странной. Сегодня же, когда же в здание стали входить подозрительные личности и весь персонал вызвали в актовый зал, он «задержался в туалете», а потом активировал аварийный режим. Слишком уж отчаянно воняло от всей этой историей диверсией, изменой или чем-то подобным.

Опустились толстые бронированные двери. Включилось автономное питание, циркуляция воздуха с его восстановлением и прочие подсистемы, полностью переводя лабораторию на замкнутый цикл.

Сдаваться просто так он не собирался. Столько лет коту под хвост? Ну уж нет! Тем более сейчас, когда наметились успехи и начало многое получаться.

— Иван Алексеевич, откройте, пожалуйста, — донеслось из-за двери мурлыканье удивительно ласкового голоса директора.

На картинке же с камер наблюдения перед бронированной дверью красовалась целая толпа разного рода людей. От обезличенных силовиков, «упакованных» по полной программе, до неприметных людей со всякого рода оборудованием. Ну и директор. Вон — в камеру улыбается как кот, объевшийся сметаны.

Иван криво усмехнулся.

Достал из кармана халата маленький пульт, выглядящий словно от сигнализации автомобиля. Нажал одновременно три кнопки, что было возможно только двумя руками. И с удовлетворением заметил, как вся эта толпа убегает…

Неладное он почувствовал еще год назад, когда директор стал жить не по средствам, причем не скрывая этого, и в целом вести себя подозрительно. Именно тогда Иван поставил на датчик пожарной сигнализации маленькую, дистанционно активируемую приблуду. Так что теперь «аварийка» будет неделю фиксировать в этом коридоре пожар. А значит, что? Правильно. Перекрывать доступ кислороду.

Вон как лихо замигали лампочки.

Ровно через три минуты опустятся огнеупорные перегородки и в помещение будет распылен абсорбент кислорода. С регулярной автоматической добавкой. Так что всякий, кто там останется, умрет. Вот эта толпа и бросилась бежать сломя голову по длинному коридору. По которому разносился топот ног да эхо возгласа:

— Сво-о-олочь!

Иван Алексеевич оставил пульт на столике секретариата. А сам пошел в рабочую зону. Сидеть тут предстояло минимум неделю. И тратить время даром он не собирался. Его ждал каскад опытов. Тем более, что все было готово для нового этапа с более глубоким погружением, который директор притормаживал целый месяц.

Эта закрытая лаборатория с неприметным и обезличенным названием уже больше двадцати лет пыталась научиться подключаться дистанционно к сознанию других людей. Опираясь на ряд эффектов и парадоксов, выявленных совершенно случайно еще в позднем Союзе. Сначала горстка людей действовала буквально на голом энтузиазме, когда же стали понятны перспективы, в них вложились. Именно тогда Иван Алексеевич сюда и пришел, пристроенный «на тихое место» после ранения.

И уже при нем, пятнадцать лет назад, стало понятно — нащупанная ими технология работала только с персонажами прошлого. В реальном времени ничего не выйдет. Потом картина усложнялась. Появлялись детали, условности… И, наконец, Илья Алексеевич сумел подключиться к первому человеку из прошлого, увидев окружающий мир его глазами, почувствовав запахи, услышав звуки той природы и той речи.

Отрывочно.

Фрагментарно.

Размыто.

Но чем дальше, тем лучше удавалось на того персонажа настроиться, повышая «резкость и глубину картинки». Проводились опыты и с другими контактами. Однако покамест именно этот первый паренек был лучше всего проработан. В том числе и потому что консилиум посчитал более плотные эксперименты над ним наиболее безопасным сценарием. Слишком глубоко во тьму веков он уходил и слишком мала была вероятность каким-то образом запустить «эффект бабочки[1]» из-за инерции исторических процессов.

Сам же Иван Алексеевич еще с самых первых опытов, увлекся изучением старины. Практической ее стороной. Просто для того, чтобы лучше понимать обрывочную информацию при сеансах подключения. Активно сотрудничал с клубами исторической реконструкции, ходил на всякие мастер-классы, знакомясь с ремеслами, читал книги, слушал лекции и так далее. Даже во всякого рода походы ходил в отпуска, в условиях, максимально приближенных к историческим.

Это рвение сказалось самым решительным образом. И уже через полгода темпы настройки возросли. Из-за чего Иван и другие участники эксперимента стали спонсироваться руководством для большего погружения «в материал». Золотого дождя не пролилось, но довольно затратные опыты по экспериментальной истории им оплачивали без лишних слов. Делая выходные, отпуска и командировки удивительно насыщенными и интересными.

Люди увлеклись.

Люди втянулись.

Люди активно экспериментировали, живя делом.

А тут — приостановка экспериментов и прочие пакости…

Почти все сотрудники ушли в апатию, опуская руки. Лишь в Иване пробудилась прошлая профессия, вызывая желание побороться. Так что теперь, он с нескрываемым блеском в глазах ложился в капсулу, предвкушая, как научный прорыв, так и эскалацию проблемы лаборатории до самих верхов…

Тем временем директор с мутными гостями выбежал на улицу, где у неприметного, облезлого здания стояло несколько видавших виды «пазиков». Слушать звук аварийной сигнализации внутри было невыносимо. Она хоть и негромка, но такой частоты и мелодии, что вызывала крайнее раздражение, не позволяя ее игнорировать.

— Как это все понимать? — холодно процедил неприметный человек, обращаясь к директору.

— Кто же знал, что Ваня такой отбитый? — развел тот руками.

— Какие последствия у этой выходки?

— Аварийный режим запускает стандартные протоколы безопасности. Автоматически. Минут через пятнадцать, максимум двадцать здесь будет спецназ, пожарные и прочее, причем в изрядном количестве. Нам пора бы поспешить, если мы хотим уйти.

— Те бочки, что вам передали, вы поместили в подвале здания?

— Разумеется.

— На самом нижнем ярусе?

— Конечно, — ответил директор и продемонстрировал со смартфона фото бочек, на которых отлично можно было разобрать характерные для этажа коммуникации на заднем фоне.

— Хорошо, — кивнул этот неприметный человек. Достал из кармана пульт. Откинул защитную крышку. Нажал кнопку, от которой загорелся дисплей. Набрал код. И запустился таймер. А потом равнодушно произнес: —