Андрей Уланов - «Додж» по имени Аризона
– Не надо. Прикажи лучше этим олухам, чтобы пропустили нас к машине.
– Они меня не послушаются.
– А ты, – говорю, – прикажи так, чтобы послушались.
Снова глазищами сверкнула, развернулась, подошла к этим двум болванам, кротко что-то бросила – шарахнулись, как от змеи. А что, их понять можно. Я, например, их очень хорошо понял.
– Эй, – кричу, – куда рванули-то? А ну назад.
Вернулись. Стоят, с ноги на ногу переминаются.
Очень им тут неуютно и явно не из-за меня с грузовиком.
– А ну, – командую, – снимайте весь ваш металлолом, мечи, кольчуги, все снимайте и становитесь во-он сюда. Будете ящик принимать.
– А что, господин, – один блеет, – с ними делать?
– На землю ставить, – рычу. – Аккуратно. Уронишь – я тебя на том свете достану. Ясно? Вперед.
Черт, еще бы такую же парочку вверх, но уж больно не хочется никого из местных в кузов пускать. Хотя… одного можно.
– Эй, не-рядовая. Арчета сюда, срочно. Трофима тоже можно было бы. Да ну эту бороду. Не успел пару верхних ящиков стащить – рыжая назад вернулась. И Арчет с ней.
– Ну воин, – интересуется, – чего тебе на этот раз ни свет ни заря нужно?
– Пришел? Отлично. Давай, – руку протягиваю, – прыгай ко мне. Тут работы много. И как раз для тебя.
Вдвоем мы до гранат за десять минут добрались. Передали их вниз, спрыгнули, с меня пот ручьем, а Арчету – хоть бы что. Если и устал, то по нему незаметно.
– Ну и что теперь? – спрашивает.
– Теперь, – говорю, – твоя задача, пока меня не будет, все остальные ящики точно так же разгрузить.
– Слушай, Сергей, – усмехается, – а почему ты все это мне приказываешь? Тебе что – именно мной охота покомандовать?
– Да нет, – отвечаю, – просто я тут еще мало освоился и кому, кроме тебя, такое ответственное дело поручить можно – не знаю. Не Иллирию же.
– Можно и Иллирию, – говорит. – Он от ответственных поручений никогда не отказывался.
– Вот когда его увидишь, – говорю, – обязательно передай, что я просил все эти ящики разгрузить. До моего возвращения.
– А ты куда?
– Да приятеля одного навестить собрался, – говорю. – Лысого.
Тут Арчет моментально улыбаться перестал, и глаза его серые сразу стальными сделались.
– К Гор-Амрону?
– Уж не знаю, – говорю, – как его кличут. Сам он мне представиться позабыл, редкостно невежливый тип, а при мне его только Мессером обзывали.
– Мессир – это не имя, это титул. И с его носителем… лучше не шутить.
– Так я и не собираюсь ему глазки строить. А вот узнать бы, что эта личность замышляет – другой вопрос.
– Очень многие, – говорит Арчет, – с радостью дали бы отрезать себе правую руку затем, чтобы узнать, что замыслил Арик Гор-Амрон.
– Ну, руку резать я не собираюсь. А горло кое-кому при случае – не откажусь. Одному уже вторую улыбку нарисовал.
– Кому?
– Мунгору. Слышал про такого?
Арчет от этого имени скривился и в сторону сплюнул.
– Как же. Об этом… можно порассказать много такого, что не выдержит никакая бумага. Так ты говоришь, он мертв?
– Когда я его последний раз видел, – говорю, – выглядел как натуральный мертвец.
– Хотелось бы надеяться, – говорит Арчет. – Очень жаль, что тебе не удалось сжечь тело.
– Ну, извини, – говорю. – Крематория под рукой не оказалось.
– С кем идешь?
– Да вот, – киваю, – с ней.
– Хороший выбор.
– Да уж.
– Я серьезно. Кара – один из лучших бойцов в замке. И она умеет обращаться с оружием из твоего мира. А главное – она может ходить Тайными Тропами.
– Да хоть парашютными стропами, – говорю. – Был бы у меня выбор…
– Между вами пробежала кошка?
– Нет, «тигр» проехал.
– Жаль. Я бы пошел с вами, но меня Арик учует за десять лиг до замка. И большинство остальных тоже. А с Карой… у тебя есть шанс.
– Ну, спасибо. Утешил.
– В утешении, – говорит Арчет, – из вас двоих нуждается она.
– Как же. В плетке она нуждается. Хорошей.
Арчет промолчал.
– Может, возьмешь мой меч?
– Да нет, – говорю, – спасибо, но обойдусь как-нибудь… Хотя дай-ка на секунду.
Поддел мечом крышки и р-раз – вскрыл оба ящика с гранатами.
– Можешь, – спрашиваю, – мешок заплечный организовать? И заодно НЗ, в смысле, съестное чего-нибудь туда кинь.
Я было думал – просто по карманам распихаю, а сейчас решил – нет, неудобно. Да и еду какую-никакую все-таки надо взять. Кто его знает, на сколько идти придется.
– Сейчас принесу.
Пока Арчет за мешком ходил, я гранаты выложил – четыре «лимонки» и две противотанковые. Запалы пока по карманам спрятал – на той стороне, думаю, вставлю.
Тут Арчет прибежал.
– Вот.
Я мешок взял, на руке взвесил, заглянул.
– Э, нет, – говорю, – тут продуктов на неделю. А ну, подставляй руки.
Опустошил мешок на три четверти.
– Вот так, – говорю, – дело другое. Можно тащить.
– А мы что, – рыжая проснулась, – пешком пойдем?
– Именно.
– А почему не на…
– Слушай, не-рядовая, – говорю, – мы сейчас с тобой в сторонку отойдем, и тогда я тебе объясню. Договорились?
Промолчала.
– Ну… – Арчет стоит, всю охапку жратвы к груди прижимает. – Да пошлют вам боги удачу.
Я уж было собрался его к черту послать, но в последний момент опомнился. Вдруг не принято, думаю, они ж тут на религии все задвинутые. Так что послал его мысленно.
– Ну что, не-рядовая Карален. Пора идти.
Странно как-то в этот раз получилось. Дергано, скомкано. Эх, не умею я все толково организовать!
Вышли мы за ворота, и тут рыжая поворачивается – руки в боки.
– Так почему мы должны идти пешком?
– Да потому, – отвечаю, – что мотор «Аризоны» за километр слышно, если не больше, а что касается твоего коня недорезанного, то я тебя в прошлый раз по его запаху и обнаружил. Раньше, чем ты меня. Помнишь? Так что, давай, показывай свою Тайную Тропу.
– Тайными Тропами могут пользоваться только посвященные.
– Во что?
– В таинства.
– Ну так я, – говорю, – самый что ни на есть посвященный. Не просто пионер там какой-нибудь – комсомолец, почти что кандидат в члены партии. Улавливаешь уровень?
Рыжая, похоже, провела серьезный бой сама с собой. Ей и тайну мне открывать не хотелось, но и в разведку пойти тоже охота. Матч окончился один – один в нашу пользу за подавляющим преимуществом любопытства.
– Хорошо. Я открою тебе тайну. Но если…
– Обязательно унесу эту тайну с собой в могилу, – шучу. – И там, на досуге, буду ей восхищаться. Уж чего там будет много, так это свободного времени для досуга.
Ладно. Спустились мы по дороге метров на семьсот, потом Кара в сторону свернула, в щель между скалами. Я за ней.
Вообще-то, думаю, местные олухи немного переборщили. Понятно, что потайной ход через эти скалы нужно в секрете держать. Но все равно, зачем столько мистики городить, если по этому проходу конь пройти может? Что, слабо лысому собачек своих по следу пустить?
Да, но как же они с пропастью-то справились? Под ней – так тут не подземный ход, тут московский метрополитен нужно устраивать. С эскалаторами.
Вдруг рыжая так резко остановилась, что я чуть ей в спину не ткнулся.
– Что, пришли?
– Не мешай. Я должна найти место.
Ну вот, думаю, сейчас выяснится, что она приметы забыла.
Смотрю – а Кара из-под кожанки какую-то штуковину на цепочке добыла, деревянную, резную. Вроде талисмана. Немцы такие амулеты на шею часто цепляют. У наших больше крестики.
Пошептала она в эту деревяшку, словно в рацию, погладила – и я глазам своим не поверил. В воздухе какое-то шипение тихое раздалось, и в скале, прямо перед Карой, черное пятно возникло. Но не проход, а словно бы лужу чернил кто-то умудрился набок поставить. Даже не чернила – тушь. Поблескивает масляно, и волны по поверхности перекатываются.
– Это еще что?
– Это – Проход.
– Забавный, – говорю, – проходик. Очень забавный.
Рыжая только ухмыльнулась.
– Ну что, Ма-алахов, – спрашивает. – Не передумал? А я предупреждала. Не всякий решится ступить на Тайную Тропу. Далеко не всякий.
И только я ей ответить собрался – шагнула в эту лужу и пропала. А волны за ней с тихим таким хлюпаньем сомкнулись.
Я пару секунд с открытым ртом постоял – а потом взял и прыгнул вслед за ней. И еще подумать на лету успел – вот смеху-то будет, если о скалу хлопнусь.
Прошел сквозь эту черноту, словно сквозь поверхность воды. А за ней – темнота. Жара. И тяжесть неимоверная со всех сторон. Как будто действительно под воду угодил, но сразу на глубину, метров на двадцать – и еще глубже продолжаю опускаться.
Я плавать-то никогда особо сильно не любил. И вообще, по-моему, самое лучшее место для воды – это аквариум.
И вдруг – свет.
Вывалился я из темноты, приземлился, на ногах, правда, не смог удержаться. Рыжую зато успел рядом заметить. Упал, за грудь хватаюсь, отдышаться не могу – воздух словно в сгущенку превратился, переворачиваюсь – что за черт, и с глазами что-то не то, небо зеленое.
