Капитан «Неуловимого» - Владимир Геннадьевич Поселягин
– М-м-м… Да. Только моей группой были отбиты у немцев несколько боевых знамён советских частей. Наши группы вернули два полковых, дивизионное и погранотряда. У других тоже среди добычи были такие находки. Общее количество знамён – девятнадцать, плюс восемь захваченных немецких стягов. Я их должен был передать представителям нашего командования, да не успел, времени не было даже присесть. Да и забыл я об этом, сейчас вот вспомнил.
– К этому вопросу ещё вернёмся. Есть ещё вопрос по вашим действиям: ведь трофеи вы могли передавать нашим войскам не сразу по возвращении, а постепенно. В этом случае вы быстро стали бы героем, получили награды. Почему столько тянули?
– Скажу честно, это было моё решение. Знаете, жизнь с чистого листа на многое заставляет взглянуть по-другому. Например, вышестоящие командиры, с которыми я имел дело, если у них звание выше, ведут себя так, словно они над тобой царь и бог. Хамство, тупость, упёртость в своих действиях, даже если они ошибочны, дают такой коктейль… Я знал, что после первой передачи меня не отпустили бы обратно, боялся, что какой-нибудь командир, надавив своими шпалами, заставит меня остаться, вот и тянул до последнего.
И подлодку сначала спрятал, положив в порту на грунт, а потом на машине въехал в город с другой стороны. Так я мог передать её без проблем, а тут поди докажи, что она не немецкая. Сначала расстреляют, потом спросят, какого хрена. Одним словом, разочаровался я в службе. Так что до конца войны честно буду тянуть лямку, а потом уйду на гражданку. Капитаном какого-нибудь судна стану, я это уже твёрдо решил, было время подумать. Нравится мне море. В общем, я не терплю власти над собой. Именно поэтому, когда мы доставляли из окружения на наши территории раненых целыми медсанбатами и госпиталями, я там светиться не хотел. Делали всё незаметно и уходили.
– Сколько вы вывезли?
– Я так навскидку не скажу, записи нужно поднимать, но около тридцати тысяч раненых. А с медперсоналом тридцать пять тысяч.
Дальше уже пошёл конструктивный и довольно профессиональный допрос. Много что описывал и рассказывал, не касаясь бойцов террор-групп как личностей: тут табу. Да не ответил на несколько вопросов, которые мне запрещали задавать бойцам и командирам групп.
Под конец, где-то часа в три дня в кабинет вошёл Берия. Я видел Взором, что он идёт, поэтому не особо удивился, но, конечно, вскочил при виде высокого чина.
– Садитесь, – разрешил он.
– Сесть я всегда успею, лучше присяду.
Шутку Берия не оценил, остро взглянул на меня и сказал:
– Мы вполне оценили ваш вклад в общую победу, товарищ Мальцев, поэтому на сегодня закончим. А пятьдесят машин передадите в гараж наркомата.
– Есть, – козырнул я.
Ничего себе, Берия взятку взял. Пусть и для наркомата, но, по сути дела, это именно взятка. Однако я решил: раз уж наглеть, так по полной. И когда нарком явно намылился к выходу из кабинета, я обратился к нему:
– Товарищ нарком, парни из террор-групп, узнав, что меня в Москву на награждение вызвали, решили отобрать один из трофеев и через меня подарить его товарищу Сталину. Это настольные часы в виде макета Спасской башни, три в одном: часы, телефон и светильник. Вещь красивая. Я такой же хочу подарить отцу Мальцева в качестве извинения: мало ли, не примут меня. Подарок упакован в фабричную коробку. Я дам сигнал, и его принесут ко мне в номер. Я в курсе, что без проверки дарить нельзя, так что как принесут, я через дежурную по этажу передам его вашим сотрудникам, они заберут и проверят. Вот такая просьба.
– Хорошо, я распоряжусь.
После этого меня на той же машине вернули в гостиницу. Было уже пять часов, а меня не кормили, поэтому я отправился обедать в ресторан. В ресторане я демонстративно прислушивался к речи иностранцев, понимая что за мной следят. О двоих я знал точно, но и персонал, скорее всего, тоже наблюдает.
После обеда я поднялся в номер и минут через десять, покинув его, сообщил дежурной, что подарок товарищу Сталину находится у меня в номере. Как он там оказался, пусть сами думают и восхищаются возможностями бойцов террор-групп.
Буквально через минуту пришли двое – те самые сержанты, что приходили за мной утром. Осмотрели коробку, стоявшую в центре комнаты, потом один из них подхватил её на руки и оба ушли.
Через час меня пригласили к выходу: машина пришла. Я вышел в полной парадной форме и меня отвезли в Кремль. На входе проверили, обыскали, и вскоре сопровождающий провёл меня в зал и, указав мне моё место, ушёл. Зал медленно наполнялся.
Награждение особо ничем не запомнилось. Конечно, всё было вполне торжественно, я заметил иностранных журналистов. Награждённых было пять десятков, из них девятнадцать получили Золотые медали, в том числе и я. Сюрпризом стало то, что я получил повышение в звании, став капитан-лейтенантом. Награждал Калинин. Награды были именно те, о которых говорил Трибуц: Звезда Героя, орден Ленина и «боевик». Я поблагодарил за награды и вернулся на своё место.
Потом был банкет, после которого я слегка задержался, потому что мы, зацепившись языками, долго общались с капитаном-танкистом. Наконец, я собрался уходить. Оружие я с собой не брал, в номере осталось, шинели нет, надеюсь, не замёрзну, ночами в Москве было уже довольно прохладно.
Я уже прошёл к выходу, и тут меня тормознули. Ко мне подошёл сержант госбезопасности, козырнул и сказал:
– Товарищ капитан-лейтенант, попрошу пройти за мной.
Шли мы недолго, и вскоре меня ввели в небольшой зал для совещаний, человек на тридцать. В зале было шестеро: кроме Берии здесь находились Сталин, Мехлис и Шапошников. Помимо них присутствовали также начальник охраны Сталина генерал Власик и нарком ВМФ адмирал Кузнецов.
Когда я вошёл в зал, Сталин первым нарушил тишину:
– Проходите, товарищ Мальцев. Да, спасибо за башню с часами, действительно делал мастер. Немецкий трофей?
– Из Любека, товарищ Сталин, – кивнул я.
– Я так и понял. Товарищ Мальцев, я пригласил вас поговорить о боевых знамёнах советских частей, которые попали в руки врага. Их действительно девятнадцать?
– Именно так.
– Когда вы сможете их передать?
– Так прямо сейчас, товарищ Сталин. Парни из террор-группы подали сигнал, что всё уже тут. Как я понял, самолётом доставили. Нужна машина, я съезжу и заберу.
– Чуть позже. Сегодня для вас радостный день, награды вы заслужили и получили честно. Работа подразделений, в составе которых вы два месяца воевали с противником, признана успешной. Даже я слышал о их действиях, только недавно стало ясно, кто это работал. Но у страны не всё так хорошо. Сегодня замкнулось кольцо окружения колыбели советской революции – Ленинграда. Ситуация
