Капитан «Неуловимого» - Владимир Геннадьевич Поселягин
Только жена у меня одна. Исправим. Может, наложниц набрать? Я думаю, всё, что при мне, и при следующем возрождении останется. Стоит подумать. Святоши, решив избавить меня от своих даров, что-то не додумали. Думаю, мой отказ принять их решение поспособствовал этому. Правда, Марина, как я понял, собственница, так что ей о наложницах точно знать не стоит. Да и вообще, получится у нас или нет, я пока не знаю. Не обращайте внимания: одной конфеткой не наешься, а с Мариной у нас только раз было, вот и сказывается спермотоксикоз.
Вернёмся к вещам в Хранилище. Оружия стрелкового не так и много, едва на дивизию наберётся, и то половина – это румынские трофеи, остальное американского производителя, британского и немецкого, а советского совсем мало. Зато пулемётов, ручных, станковых и крупнокалиберных, как и боезапаса к ним, очень много. Лошади верховые, сабли и шашки – чего только нет.
Самое интересное, в запасах у меня имелся воздушный шар, который мог поднять пять человек в облегчённой корзине. Имелись также горелки и запас баллонов с газом, чтобы поддерживать температуру внутри шара (он поднимался на горячем воздухе). Зачем он румынам, не знаю. Может, для корректировки артиллерийского огня? Но я его у танкистов забрал. Видимо, тоже трофей. А вещь классная, вот и сработал хватательный рефлекс.
Я выехал на полевую дорогу, укатанную телегами и повозками, и поскакал по ней. Было желание достать авто, тот же «додж», и ехать на нём, но решил не палить контору, буду пока под местного маскироваться. Трижды мне встретились повозки и один раз пролётка, по виду если не помещики, то обеспеченные купцы. Смотрели они на меня с подозрением. Это понятно, конь справный, под седлом, а я парнишка лет восемнадцати (кстати, да, именно восемнадцати) в драной рабочей одежде. Надо переодеться.
Тут как раз мосток через речку попался. Подберём одежду и искупаемся, а то тело уже зудело. Я отъехал подальше от моста вверх по реке и час потратил на стирку (мыло в Хранилище было) и на подбор одежды. У меня было хрупкое телосложение, а трофеи на громил, нет ни одного моего размера, даже обуви: ноги у меня, как у девушки, сороковой разве что, не больше.
Подумав, я достал из Хранилища несколько комплектов красноармейской формы, которые собрал на месте брошенного штаба дивизии в военном городке в начале войны, там много что брошено было. Один комплект подошёл идеально – маломерка. Исподнее тоже было. С сапогами проблема, но ботинки с обмотками подошли, а носить я их умел. Потом застегнул ремень с кобурой нагана, тут же штык-нож повесил и фляжку. Отлично выгляжу. Кстати, раны от ударов кнута я обработал, сам справился, не доставая врача. Решил позже с командой пообщаться, сначала освоюсь тут.
Постелив одеяло на траву, я поужинал молочной кашей, после чего поискал в Хранилище книгу. Я обнёс несколько крупных городских библиотек в тех городах, где наши отошли, а немцы их ещё не заняли. У меня было немало и дореволюционных книг. Я нашёл книгу по истории русских правителей, открыл её и стал искать, в каком году правил Николай Александрович Романов.
– Тэк-с, это конец Крымской войны или Русско-турецкая? – пробормотал я. – Стоп. Николай Павлович?
Оказалось, я ошибся: названный хлюпиком правитель правил не в девятнадцатом веке, а в двадцатом. Это был Николай II. Как я сам не понял? Думал, раз берданки, значит, Турецкая война, это время: ранее дульнозарядное оружие было.
– И где же я оказался? Вроде в Русско-японскую уже винтовки Мосина были, а тут мне берданки достались. Пока будем считать, что Русско-японская. Надо к городу ехать, там узнаю, какой сейчас год.
Постиранные и успевшие высохнуть трофеи я убрал в Хранилище (мне местные деньги нужны), повесил на ремень кавалерийскую шашку (ножны украшены средне, с серебряными насечками) и поскакал дальше. Теперь я смотрелся уже вполне серьёзно, для местных одежда выглядела дорого. На голову натянул кепку – не пилотку же.
А вообще, нужно искать место постоя. У меня, конечно, есть палатки, шатры и всё необходимое для жизни на природе, но как-то в поле ночевать не хочется, а уже темнеет. Нет, не успеваю, придётся свернуть к деревеньке, которая как раз попалась на пути и попроситься на постой.
Так я и сделал. Устроился у местного старосты, который охотно выделил мне место в доме, видимо, решив, что я из дворян и копеечку большую за ночь заплачу. У меня и шашка на боку, а их дворяне вполне носили. Именно от старосты я и узнал, какой сейчас год – тысяча девятьсот четырнадцатый. Сейчас лето, начало июня. А через два месяца начнётся.
И что делать? Думаю, командой займусь, там многие пострадали: переломы, ушибы. Нужно всех в порядок привести, да и тех, что утонуть успели, к жизни вернуть. На врача положусь, однако и ему нужно восстановиться, он тоже пострадал. Однако это всё завтра, а сейчас отдыхать: тело мне немощное досталось, уставало быстро.
