Врата в Сатурн - Борис Борисович Батыршин
«Кулик первый» — мой позывной. Я щёлкнул тумблером, переводя бинокуляр в режим дальномера.
— «Кулик первый» — «Гнезду». Дистанция до объекта три тысячи шестьсот двадцать два метра. Жду ваших распоряжений.
— «Гнездо» — «Куликам». Действуйте согласно плану. Мы вас ведём, птички!
Я снова дал тягу маршевого движка, одновременно подрабатывая маневровыми дюзами. Вращение прекратилось, цифры на табло электронного дальномера замелькали, меняя друг друга. Я покосился влево — метрах в ста от меня плыл второй «омар»; клешни его были вздёрнуты вверх и вперёд, будто рукиправоверного мусульманина, взывающего к Аллаху во время намаза.
— Кулик-один' — «Башне». Скорость сближения — двенадцать… отставить, четырнадцать метров в секунду.
— «Башня» — «Куликам». Сбросьте до десяти и продолжайте сближение. На дистанции в двести метров затормозить по пяти и выполнить расхождение.
— «Кулик-один» — Гнезду. — отозвался я. — Вас понял, работаем. И дважды по два раза мигнул габаритными огнями буксировщика, что по принятому у «протеров» коду означает «делай, как я».
«Портерами», или «носильщиками» по-аглицки, если кто-то забыл, называют во Внеземелье водителей буксировщиков. Распоряжался же я вполне по праву: перед вылетом кэп Сернан назначил меня ведущим — видимо, из уважения к прежним заслугам. Что ж, я не против; захватить клешнями-манипуляторами «обруч» и вдвоём отбуксировать его к «Тихо Браге» — дело нехитрое, случалось выполнять задачки и позаковыристее. Тем более, что новенький «омар» хоть и имел инерцию побольше, чем у старины «краба», но слушался самых лёгких движений джойстиков, как скрипка слушается пальцы Миры. Минут десять, максимум, пятнадцать, прикинул я — и мы с напарником подведём артефакт к кронштейнам, укреплённым на корпусе «Тихо Браге». А там за дело возьмутся фигурки в поблёскивающих катафотами «Кондорах-ОМ» — вон они, числом две, ожидают возле корабля, болтаясь на концах невидимых с такого расстояния нитках страховочных фалов…
Нина как-то прочла мне фрагмент из письма, котороемуж отправил ей сразу после возвращения из вылазки за «звёздным обручем», и я только теперь понял, какие чувства владели им тогда. Дима с напарником напарник оказались наедине с таинственным кольцом и межпланетной бездной, в то время как наше «поле деятельности» подсвечивала Луна, да и уютный зелёно-голубой фонарь земли висел совсем рядом, в каких-то четырёхстах тысячах километров. К тому же я был до известной степени подготовлен к чему-то подобному — популярный в начале нулевых фантастический сериал «Звёздные Врата» здесь не существует даже в задумке, а в нём нет-нет да мелькают сюжеты, подобные нынешнему…
Тем не менее, с «обручем» нам пришлось повозиться — в отличие от наших предшественников с «Эндевора», мы опасались не то, что самим проскочить сквозь инопланетное кольцо, но даже случайно, на мгновение, угодить в него клешнями наших «омаров». Призрачные лиловые сполохи то и дело мелькали в его плоскости «обруча», целиком подтверждая прогнозы Гарнье. Мне даже показалось, что за те четверть часа, что мы провозились с ним, прежде чем «заякорили» достаточно надёжно, вспышки стали мелькать чаще, всякий раз отзываясь в наушниках взрывом помех. Это заметили и на «Тихо Браге», а потому изо всех сил нас торопили. Я вяло отбрёхивался — так и тянуло поинтересоваться, так ли они жаждут оказаться не в трёх километрах, а в полутора десятках метров от «обруча», но сдержался — к чему лишний раз нервировать и без того измученных скверными предчувствиями людей? Я даже хотел предложить зацепить артефакт тросом и оттащить на буксире — но вовремя сообразил, что найдись в кладовках «Тихо Браге» бухта стального троса достаточной длины, это сделали бы и без моего совета. Так что, мы с напарником (второй «омар» пилотировал бортинженер корабля Семён Булыга) проверили захваты «обруча», скорректировали взаимное расположение буксировщиков и, отрапортовав, как положено, на корабль, дали тягу.
Стыковка прошла на удивление легко — мне даже показалось, что лиловые вспышки в «обруче» стали мелькать немного реже. Но Гарнье, стоило мне оказаться на борту, развеял это заблуждение, выведя на дисплей кривую, отображающую изменение частоты их возникновения. Кривая ползла вверх — не слишком быстро, но неуклонно. По прикидкам француза, к тому времени, как мы закончим буксировку и оставим груз на новой орбите, частота вспышек удвоится. Сернан, выслушав этот прогноз, заявил, что лучше уж он пойдёт к намеченной точке с двух- а то и трёхкратной перегрузкой; это, конечно, доставит людям на борту некоторые неудобства, зато и риск существенно снизится. Спорить с ним никто не стал — всем хотелось как можно быстрее убраться подальше от «обруча», которому вздумалось так некстати демонстрировать скверный характер. Швартовщики проверили взрывные болты, с помощью которых можно было в экстренной ситуации отстрелить крепления «обруча», Гарнье ещё раз изучил показания приборов, после чего была объявлена десятиминутная готовность к старту. Я осторожно поинтересовался, можно ли снять «Скворец», получил категорический отказ. Не стоит торопиться, заявил кэп Сернан, подождём, пока между кораблём иинопланетной штуковиной окажется хотя бы километров пятьдесят — а то мало ли, какой номер она способна отколоть?..
В каюте было тесно — словно в школьном пенале, куда забавы ради запихнули трёх живых мышей, добавив туда для полноты ощущений ластик. Мышами были мы трое, а роль ластика играл кот в своей переноске, на которую Юрка, недолго думая, натянул гермомешок. По правилам корабельного распорядка при объявлении первой степени готовности следовало находиться в «Скворцах», надев и шлемы с откинутыми забралами, и в результате мы то и дело сталкивались «головами». Впрочем, сейчас нас занимали не эти неудобства — мы не отрывали глаз от настенного табло, верхняя строка которого показывала внутрикорабельное время, а на нижней сменяли друг друга цифры обратного отсчёта.
— До старта семь с половиной минут. — голос Юрки был непривычно хриплым. — Как думаешь, обойдётся?
Вернувшись в нашу каюту, я вызвал Юрку по какому-то мелкому предлогу в коридор и рассказал о возможных неприятностях. Мы оба решили пока не посвящать Миру в опасения Гарнье, но он, похоже, забыл о нашем договоре. И немудрено: вот так сидеть и ждать неведомо чего — это ж никакие нервы не выдержат! Наверняка он клянёт себя за гениальную идею устроить своей пассии эту небольшую космическую прогулку. Я спрятал усмешку — поздно, брат, раньше надо было думать….
— Что должно обойтись? — пискнула Мира. Она сжалась в комочек в углу койки и смотрела на нас оттуда своими огромными глазами — точь-в точь Даська, и такая же перепуганная. — Кто-нибудь из вас может мне внятно
