Иэн Бэнкс - Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник)
– Ух ты, – кисло передразнила его Сма и вывела на экран вид пространства перед «Ксенофобом», все еще несшимся через звездные системы к Крастейлеру.
Звезды на экране отображались условно – бело-синим цветом. При правильном увеличении можно было видеть всю структуру Открытого скопления.
Сма покачала головой и вернулась к отчетам с мирной конференции.
– Закалве, урод ты несчастный, – пробормотала она себе под нос, – лучше тебе найтись поскорее.
Пять дней спустя – и за пять дней пути до Скопления – экспедиционный корабль Контакта «Ничего серьезного» подал сигнал из глубин Крастейлера о том, что, кажется, след Закалве нашелся.
Сине-белый шар заполнял экран целиком. Модуль опустил нос и нырнул в атмосферу.
– У меня такое предчувствие, что все закончится полным фиаско, – сказал автономник.
– Да, – согласилась Сма, – но вы тут не главный.
– Я серьезно. Закалве больше непригоден. Он не хочет, чтобы его нашли, уговорить его не удастся, а если каким-то чудом и удастся, он не сможет уговорить Бейчи. Его время прошло.
В этот момент память Сма вдруг странным образом вспыхнула: перед ней предстали берег до самого горизонта и человек, который сидел рядом с ней и смотрел на бескрайний океан, на волны, бившие в сверкающий песок.
Она встряхнулась.
– Он еще в форме – настолько, что может обдурить ножевую ракету, – сказала она автономнику, глядя, как под снижающимся модулем разворачивается хмурый океан. День был пасмурным. Они приближались к вершинам туч.
– Это он делал для себя. А мы получим что-нибудь в духе Зимнего дворца. Я это чувствую.
Сма тряхнула головой, явно загипнотизированная видом туч и океана с его изгибистым берегом.
– Я не знаю, что там случилось. Он оказался в осаде и не смог прорваться. Мы его предупреждали, твердили ему, но он не пожелал… не смог. Не знаю, что с ним случилось, правда не знаю. Он был сам не свой.
– Ну, он ведь потерял голову на Фолсе. А может, и не только голову. Может, он там все потерял, на Фолсе. Может, мы опоздали с его спасением.
– Мы вытащили его вовремя, – возразила Сма, вспомнив теперь и Фолс.
Тут они нырнули в верхние слои вздыбившихся туч, и экран посерел. Она не стала настраивать длину волны, предпочитая созерцать сплошную массу мерцающих облаков.
– Тем не менее бесследно это не прошло, – заметил автономник.
– Я уверена, но… – Сма пожала плечами.
На экране снова появились океан и хорошо различимые очертания туч. Модуль стал спускаться по более крутой траектории. Море метнулось им навстречу. Сма выключила экран и смущенно взглянула на Скаффен-Амтискава.
– Мне никогда не нравилось смотреть на это, – призналась она.
Автономник ничего не ответил. Внутри модуля все было тихо и спокойно. Мгновение спустя Сма спросила:
– Мы уже на месте?
– Изображаем подводную лодку, – сухо ответил автономник. – Будем на суше через пятнадцать минут.
Сма снова включила экран, дождалась появления звука и принялась разглядывать качающееся под ними морское дно. Модуль маневрировал: закладывал виражи, нырял, набирал высоту, следовал вдоль шельфового склона к суше, уворачиваясь от морских животных. Устав от мельтешения на экране, Сма выключила его и повернулась к автономнику:
– С ним все будет в порядке, и он полетит с нами. Мы все еще знаем, где эта женщина.
– Ливуета Высокомерная? – язвительно сказал автономник. – Да уж, она с ним быстро разделалась в прошлый раз. Без меня не сносить бы ему головы. На кой черт Закалве снова встречаться с ней?
– Не знаю. – Сма нахмурилась. – Сам Закалве не говорит, а на той планете, откуда, видимо, он родом, Контакт еще не произвел всех необходимых действий. Думаю, это связано с его прошлым… с тем, что он сделал до того, как мы о нем услышали. Не знаю. Думаю, он любит ее или любил. Или все еще думает, что любит… или просто хочет…
– Чего? Чего хочет? Продолжайте же.
– Прощения?
– Сма, если вспомнить все, что сделал Закалве после нашего с ним знакомства, то нужно изобрести для него персональное божество, чтобы он мог хотя бы надеяться на прощение.
Сма отвернулась, посмотрела на пустой экран, покачала головой и тихо сказала:
– Нет, так быть не может, Скаффен-Амтискав.
«И никак иначе тоже не может», – подумал автономник про себя, но ничего не сказал.
Модуль всплыл в центре города, в заброшенном доке, среди обломков судов и их грузов. Он взъерошил свои внешние поля, и на нем осела только маслянистая пена с поверхности воды.
Сма посмотрела, как закрывается верхний люк модуля, и шагнула с корпуса автономника на шершавый бетон дока. Модуль погрузился на девять десятых и напоминал сейчас плоскодонку, ставшую черепахой. Сма разгладила брюки – к сожалению, здесь и сейчас это был последний писк моды – и оглядела пустующие, полуразрушенные склады, почти полностью окружавшие тихий док. Из-за складов доносился гул города. Как ни странно, Сма была рада оказаться в нем.
– Вы ведь говорили, что не стоит его искать в городах? – заметил Скаффен-Амтискав.
– Не дурите. – Сма хлопнула в ладоши, потерла руки и, опустив взгляд на автономника, усмехнулась. – В любом случае вам пора уже стать чемоданом, дружище. И не забудьте про ручку.
– Надеюсь, вам понятно, что это для меня настолько унизительно, насколько вы этого и хотели, – со смиренным достоинством произнес Скаффен-Амтискав, потом выпустил из одного бока солиграмму ручки и перевернулся.
Сма ухватилась за ручку и попыталась его поднять.
– Пустым чемоданом, жопа с ручкой, – проворчала она.
– Ой, извините, – пробормотал автономник и стал легким, как пух.
Сма открыла бумажник, набитый деньгами, – всего несколько часов назад «Ксенофоб» услужливо переместил их из центрального городского банка, – и заплатила водителю такси. Она посмотрела на прогрохотавшую по бульвару колонну машин с солдатами, потом села на скамеечку у каменной стены, отгораживавшей узкую полоску растительности. Взгляд ее устремился в сторону широкого тротуара и бульвара за ним, на большое, впечатляющее каменное здание по другую сторону улицы. Автономника она положила рядом с собой. По дороге мчались машины, мимо нее в обе стороны спешили люди.
«По крайней мере, – подумала Сма, – они вполне укладываются в рамки Стандарта».
Ей никогда не нравилось перевоплощаться в аборигенов. Но тут уже совершались межсистемные перелеты, и местные привыкли к людям, непохожим на них самих, порой даже очень непохожим. Сма, как и обычно, была куда выше среднего аборигена, но любопытствующие взгляды не могли ее смутить.
– Он все еще там? – тихо спросила она, глядя на вооруженных охранников перед министерством иностранных дел.
– Обсуждают странное джентльменское соглашение с высшим генералитетом, – прошептал автономник. – Хотите подслушать?
– Гмм. Нет.
У них имелся жучок в зале заседаний – самая настоящая муха на стене.
– Ух ты! – воскликнул Скаффен-Амтискав. – Нет, что он говорит!
Сма автоматически перевела на него взгляд и нахмурилась:
– И что же он говорит?
– Только не это! – выдохнул автономник. – «Ничего серьезного» только что вычислил, что именно задумал этот маньяк.
Экспедиционный корабль Контакта все еще был на орбите, обеспечивая поддержку «Ксенофобу». Приемы и технологии Контакта давали бóльшую часть информации об этой планете, а жучок корабля позволял прослушивать разговоры в зале заседания. Одновременно он сканировал компьютеры и банки данных по всей планете.
– Ну? – сказала Сма, глядя, как по бульвару проезжает еще один транспорт с солдатами.
– Он спятил. Помешался на власти! – пробормотал автономник, словно разговаривая сам с собой. – Забудьте про Воэренхуц, мы должны вытащить его отсюда ради местных жителей.
Сма толкнула автономник-чемодан локтем:
– Да что вы там мелете, черт возьми!
– Ну, хорошо. Слушайте, Закалве – чертов магнат, так? Море власти, интересы повсюду; начальный капитал он привез с собой оттуда, где прикончил ножевую ракету. То, что он получил в прошлый раз, плюс доход с этого. А на чем построена его бизнес-империя здесь? На генных технологиях.
Сма немного поразмыслила.
– Ну и ну, – сказала наконец она, откинувшись к спинке скамьи и скрестив руки на груди.
– Что бы вы себе ни воображали, Сма, дела обстоят еще хуже. На этой планете есть пять престарелых автократов, которые борются за власть. Они все становятся здоровее – фактически молодеют. Этого не следовало допускать по крайней мере еще лет двадцать – тридцать.
Сма ничего не сказала, ощущая странное покалывание в животе.
– Корпорация Закалве, – быстро проговорил автономник, – получает сумасшедшие деньги от каждого из этих пятерых. От шестого получала тоже, но он умер дней двадцать назад – был убит. Этнарх Кериан. Он контролировал другую половину континента. Именно его кончина и вызвала все эти военные приготовления. Кроме того, у всех внезапно омолодившихся автократов, за исключением этнарха Кериана, характер неожиданно стал меняться, становиться более мягким. И одновременно с этим они начали проявлять подозрительную мягкость.
