Олег Измеров - Дети Империи
В фильме были и девушки-пилоты, и, конечно, трогательная любовь, и одна из линий вдруг безжалостно обрывается, когда одна из девушек, по фильму ее звали Лариса, расстреляв боекомплект, таранит вражеский самолет, разбомбивший школу. Она гибнет, еще не зная, что ее возлюбленный, Павел, уже тоже подбит, и, когда он выбрасывается из горящего самолета, его парашют расстреливает вражеский истребитель сопровождения… Снято это все было жестко, без избытка пафоса, который порой проскальзывал в отечественных лентах сороковых-пятидесятых, но и без того размазывания слез по щекам на фоне национального флага, которое так любят создатели американских патриотических фильмов. Не было какого-то явного образа государства, страны, просто, как в древние времена — схватка с напавшими на пещеру безжалостными хищниками, война на выживание.
После фильма их компания разбрелась по парам кто куда. Виктор проводил Вэллу до общежития и смотался в продуктовый, взяв на один раз скоропортящихся продуктов, а в качестве чего пожевать между делом на всякий случай — пакет сушек. Все-таки отсутствие холодильника в общаге — неудобство. Правда, зимой можно хранить продукты в авоське за форточкой.
Значит, стране в сороковых помогли нефтемарки. Фюрер был готов отдать за черное золото любой тогдашний хайтек, так что, выходит, и своих инженеров особо не требовалось, разве кроме ВПК. А теперь почему так взялись за их подготовку? (Виктор узнал, что размер стипухи уже был вытянут до брежневских размеров, то-есть, в местных, две сотни.) А, скорее всего, отношения с фюрером почему-то испортились, вот лафа и обломилась. Логично. И, видимо, всех, кто чего-либо в технике смекает, реабилитируют. Удачно попал. Как говорится, не было бы счастья…
Ужинать снова пришлось в одиночку, соседи, очевидно, вернутся от подруг к комендантскому часу и ночью будут зубрить. После ужина есть свободное время. Может, прошвырнуться по местным Бродвеям, посмотреть, что сейчас на месте Старого Базара, Молодежной, узнать, наконец, где библиотека? Интересно, с одной регистрацией в читальный зал запишут?
Но собраться не пришлось — в комнату снова заглянула Вэлла, уже переодетая в свой халатик.
— ВиктОр! Вы один? А вы задачи по термеху помните? У меня одна никак не получается, а завтра семинар. А списывать я не хочу, хочется разобраться. Вы поможете?
"Ну что ж, ничего плохого в этом нет", — рассудил Виктор. "Да и термех есть смысл вспомнить — чувствуется, здесь это пригодится."
В комнате Вэллы тоже никого не было. Мебель была та же, но присутствие женщин выдавали украшавшие комнату вышивки, салфеточки, дорожки и закрывавшие окно шторы. На одной из тумбочек, действительно, стояла ручная швейная машинка — подольская, недорогая, второго класса — на другой красовался проигрыватель в красно-коричневом фибровом корпусе, наподобие того, в времена Виктора назывался "Юность". Вэлла подскочила к столу.
— Вот тут, посмотрите. Вот задача. Я начала решать и дошла до этого места. Чувствую, что просто, но почему-то никак не получается. Не знаю, что на что тут дальше.
Виктор взялся за учебник. Задача на самом деле оказалась несложная и начала ее Вэлла правильно.
— Так вот тут же проекция этой силы. Составляем уравнение моментов, отсюда находим реакцию опоры. Ну а отсюда, соответственно, линейное и угловое ускорение точки Б.
— Так просто? Слушайте, вы гений! — Вэлла даже подпрыгнула и присела на край стола. — Без вас бы я так и не догадалась. Можете меня поцеловать. — и она повернулась к Виктору в профиль, зажмурив глаза.
Виктор немного растерялся — предложение для него оказалось несколько неожиданным, и неизвестно было, как здесь поступают в таких случаях.
— Боитесь? — удивленно спросила Вэлла, не поворачивая головы и не открывая глаз.
"Видимо, тут у них так принято", — решил Виктор, и чмокнул Вэллу в щеку. Вэлла ойкнула, вздрогнула, и вдруг, неожиданно для Виктора, притянула к себе его голову и прильнула с сильным вдохом к его губам; так продолжалось секунду или две, потом Вэлла, будто опомнившись, резко отстранилась.
— Ох… Я совсем сошла с ума… Что теперь вы обо мне подумаете…
— Да ничего, все нормально, — ответил Виктор, — просто само собой так получилось.
— Да? Вы на самом деле так думаете? Вы не считаете меня распущенной?
— Нет. Я думаю, что ты красивая.
— Правда? Даже если бы я еще раз вас поцеловала?
— Конечно.
— Спасибо… — и Вэлла снова прильнула к его губам. Второй поцелуй продлился дольше.
— Ну все, хватит, — сказала она отдышавшись, — а то мы сейчас слишком далеко зайдем. И скоро подруги придут. Знаете, с вами легко. Вы какой-то простой и все понимаете. До следующего!
16. Рупор трудящихся масс.
Так что же все-таки делать с этой девчонкой, подумал Виктор. Привяжется так, привыкнет, потом начнется драма и истерики. В перспективу каких-то серьезных отношений с Вэллой он не верил. Тридцать лет разница в возрасте — это если смотреть биологически, и двадцать в обратную сторону — с точки зрения времени. То-есть он старше ее на тридцать и моложе на двадцать.
Хотя, может быть, он зря усложняет. Возможно, Вэлла и не смотрит серьезно на такие отношения. Может, ищет себя, может, хочет кому-то что-то доказать или, наоборот, отомстить. Или вообще это просто дурацкое пари с подругами, а то и розыгрыш.
Допустим все же вариант отношений по расчету, как самый проблемный. Зачем Вэлле с ее деловитостью лаборант с какой-то бомжовой справкой? С какого это бодуна она в нем увидела вип-персону, как гоголевский городничий в Хлестакове? Глупость? Нет, как — то уж слишком. Типичная история, вот что. Приходит человек ниоткуда, затем… да, она как раз и сказала, подает на реабилитацию, и к нему возвращается социальный статус. А ведь в институте преподаватели старше сорока — сорока пяти почему-то ему до сих пор не встречались.
Тут его взгляд упал на висевшие на импровизированном стеллаже над соседней кроватью трубки листов ватмана, и он заметил, что одна из них завернута не в тетрадный лист, а в газету. Так, проясним ситуацию с внутренней и с внешней политикой… Виктор аккуратно положил трубку ватмана на кровать и снял с концов газетные листы.
Газета оказалась "Известия", двухдневной давности. Виктор сразу бросился искать передовицы.
На видном месте, по рубрикой "В канун 40-летия Советской армии" красовалась фотка конструктора танков Морозова (Виктор сразу узнал его по бюсту, который в его времени стоял возле ДК БМЗ) и Михаила Калашникова возле большого танка с полукруглой башней, напоминающего Т-60. Материал под снимком был тоже о создании новых танков, экспериментах с ракетным вооружением, автоматическим заряжанием орудия и использованием газовой турбины в качестве двигателя. А Калашников тут при чем? Стоп-стоп: "Зенитные самоходные установки "Кактус", созданные коллективом под руководством выдающегося советского конструктора М.Т. Калашникова, блестяще себя показали в боях в Манчжурии с имперскими войсками Японии. "Когти тигра" — так противник прозвал грозную машину, залп которой в прямом смысле разносил на куски последнее слово самурайской техники — бронированные штурмовые вертолеты…"
Ну вот, Калашников, оказывается, знаменитый конструктор бронетанковой техники. "Кактус" — это, наверное, что-то вроде "Шилки"? А с Японией, значит, и в этой версии воевали, и, даже если делать скидку на агитпроп, по-видимому, в целом успешно. Несмотря на штурмовые вертолеты.
Дальнейшее чтение первой полосы весьма удивило Виктора. Практически полностью отсутствовали упоминания о каких-нибудь членах Политбюро, министрах и вообще о высшей политической элите страны, а также призывы и лозунги (кроме висящего в заголовке "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"). Вместо этого были материалы о рекордах передовиков, новой технике и технологии, завершении строек и даже новых товарах. Было и "также в области балета": сообщение об успешных премьерах в Большом и Мариинском театрах, джазовом фестивале в Одессе, юбилее какого-то народного артиста… Виктор перевернул страницу: здесь шли данные о ходе выполнения и корректировках планов и события масштабов регионального и местного, вроде газификации какого-то поселка в Курской области; ряд колонок был посвящен школе и проблемам психологии подростков. На третьей странице обнаружилась подборка "Вокруг земного шара"; но и здесь политикой практически не пахло. В основном были сообщения о крупных авариях и природных катастрофах и передовой зарубежный опыт, например, известие о попытках разработок плоского кинескопа или о развитии "индустрии шопинга". Внизу страницы несколько авторов спорили о перспективах поездов на воздушной подушке. Наконец, на четвертой странице были развлекательные курьезы, стихи, полезные советы, рубрики "Сделай сам" и "Отдел сатиры", погода и программа передач. В "Отделе сатиры" был фельетон про Минсвязи, которое сделало ставку развивать в перспективе "американскую систему электронного цветного телевидения НТСЦ", которая, по мнению многих специалистов, "слишком дорого обойдется не только рядовому труженику, но и видеосалонам, потому что там надо три проекционные трубки вместо одной", а сигнал слишком искажается при передаче в другие города. В фельетоне поднимался вопрос о создании "советской, более дешевой системы" цветного телевидения. Это что, у нас теперь СЕКАМ изобретут?..
