Санька-умник 2 - Сергей Анатольевич Куковякин
Глава 24
Глава 24 Мины на веревках
Двинулись…
Надо сказать, что порядок прохождения нашей колонны теперь изменился. Если раньше бойцы в машинах ехали, а танки были сами по себе, то сейчас на каждом танке минимум по два автоматчика сидели и головами в все стороны вертели — не появятся ли опять на обочине японские смертники со взрывчаткой.
Хватит, и так уже несколько танков потеряли.
Как оказывается, союзники нас уже об этой тактике японцев предупреждали. Ну, что противотанковая артиллерия у них слабенькая и они своих солдат не жалеют, вместо живых мин их используют.
Что, на танки необходимо пехоту сажать и смертников на подходе отстреливать.
То ли до нашего батальона такая предупредительная бумага из штаба не дошла, то ли комбат на неё внимания не обратил. Скорее — первое.
На бойцов было больно смотреть. Из Монголии все как с картинки выходили — чистенькие, опрятные, многие в форме с иголочки, а сейчас — оборванные, грязные, лица у всех осунувшиеся…
Не прошел даром переход через пустыню и горы. Когда через Гоби шли, над колонной такая пыль стояла, что мама не горюй! Как не знаю через что двигались. Жара, вода с выдачи, о том, чтобы умыться-постираться и речи не было, на питьё воды не хватало.
Потом — горы с болотами, речками, скалами, которые постоянно надо было взрывать. Не знаю, как солдаты, а мои санинструкторы мне жаловались, что обувь буквально на глазах в негодность приходит, словно съедают её камни под ногами.
Источники водоснабжения в горах имелись, но воду из них брать было категорически запрещено. Она могла быть отравленной.
Вот такие мы сейчас оборванцы и грязнули.
Если бы не дожди, вообще бы на чучела походили.
Наш санитарный автомобиль тоже на ладан дышит, похоже, что скоро и нам придётся на броню пересесть. Мой водитель постоянно что-то подкручивает, подмазывает, матерится из души в душу. Мы ещё как-то едем, а много машин уже пришлось бросить.
Японские укрепрайоны батальону пока не пришлось штурмовать, мы куда-то в тыл к японцам идем. Будем бить квантунцам в спину.
Дорога — отвратительная, но комбат сказал, что движемся мы в направлении железной дороги, вот по ней, прямо по рельсам скоро и рванем.
Мать!
Под танком, что перед нашей санитаркой шел, рвануло. Солдат с брони вниз сбросило.
Ещё один взрыв, на этот раз позади нас в колонне.
Я и мои санинструкторы как горошины выкатываемся из газика, я приказываю залечь, а вот стрелять они уже начинают сами.
Впереди и сзади тоже стреляют. В кого? Куда? Японцев не видно, народ лупит в белый свет как в копеечку.
Я верчу головой, где смертники? Никого не видно.
— Прекратить стрельбу! — несется команда.
Я своим то же самое ору.
Как так? Прохлопали мины наши саперы? Они с разведчиками впереди шли и ничего не заметили?
Опять стоим и кому следует разбираются, что же такое случилось.
Водитель наш вперёд куда-то убежал, на месте ему не сидится.
— Ну, что там? — спрашиваю я его по возвращении.
Кстати, надо этот бардак прекращать, куда он всё без спросу у меня бегает?
— Мины на веревках были, — слышу я в ответ.
На каких веревках? Что за ерунда?
Оказалось, что ничего наши саперы не прохлопали. На самой дороге мин не было. Они рядом находились, а пара японцев в высоченной траве сидела с другой стороны трассы. К минам были веревки привязаны, и за них японцы мины под танки и подтянули.
Трава эта — гаолян. Вымахивает она высоченная. Та, что сейчас рядом с дорогой — выше моего роста. Листья у гаоляна широченные, в его зарослях очень хорошо спрятаться можно. Вот японцы и спрятались.
Одного — убили, а второго взяли в плен. Ростом японец не высок, форма на нем аккуратно сидит, чистенький какой-то словно не в гаоляне сидел, а в городе в увольнении разгуливал. Как так у него это получается?
Молоденький, пацан совсем, или, просто молодо выглядит?
Утащили японца куда-то в конец колонны, а мы через пятнадцать минут дальше двинулись.
Я своим сказал, чтобы в окна по сторонам смотрели, вдруг опять где какая веревка в гаолян тянется.
Однако, разве её увидишь!
В колонне всё злые как черти — два танка на ровном месте потеряли, а ещё и убыль в личном составе имеется. Хорошо, потери не безвозвратные. Не полетят домой похоронки.
Уже вечером батальон злость свою на японском обозе выместил. Мы же куда-то в тыл Квантунской армии заходим, вот он нам на дороге и попался. Для японцев эта встреча была неожиданной, наши прямо с ходу по ним и вдарили. Что не расстреляли, то гусеницами подавили.
Мой санинструктор-трофейщик коробку с японскими медалями приволок. Нашел же где-то неврученку. Куда они ему? Ладно бы, они серебряными были, а то вроде как из бронзы.
— Тащишь хрень всякую, выкинь. — я сдвинул брови. — Может, они какие отравленные.
Это, я, конечно, пошутил.
— Выбросить? — вид у санинструктора был крайне расстроенный.
— Оставь, только чтобы я этого барахла не видел. Кстати, зачем ты их взял? — поинтересовался я.
— На грузила.
Ну… Мне бы такое в голову никогда не пришло.
Глава 25
Глава 25 Бой на станции
Что? Двинулись?
Вот и хорошо.
Почти как в детском стишке путь у нас получается. Ну, который, шаг — остановка, второй — остановка…
Гаолян кончился, и колонна выкатилась на свободную от него местность. Я даже обрадовался — негде сейчас японским смертникам от нас прятаться.
Ага, а ямы у дороги, которые они роют и в них прячутся?
Будем надеяться, что таких тут больше нет.
Вскоре показалась и железная дорога. Насыпь, на которой были уложены рельсы, была совсем невысокая. Кстати, если я ничего не путаю, здесь они монтируются по европейскому стандарту и колея уже чем в СССР. Придется после победы перешивать путь, а что делать?
Дорога, что теперь лежала параллельно железнодорожным путям, была гораздо лучше, чем та, которая пролегала через гаолян и наши танки прибавили ходу. Надо время-то нагонять, из-за остановок мы явно выбились из назначенного графика.
Опаньки!
Навстречу нам по железнодорожному пути двигался состав. Паровозик был какой-то маленький и с весьма чудной трубой. Она сначала конусообразно расширялась, затем следовало сужение и далее шло цилиндрическое навершие. Наверное, какие-то тайные передовые японские технологии…
Вагончики
