Санька-умник 2 - Сергей Анатольевич Куковякин
Я же к танкистам позже попал, только в середине войны.
Познакомился я с Михаилом Тимофеевичем дома.
Как-то по делам, не будем уточнять по каким, я был в Ижевске. Задание по командировке в установленные сроки было выполнено, и принимающая сторона организовала мне и коллегам экскурсию в музей Калашникова.
Ну, а куда же ещё?
Ежели мужики к мужикам в Ижевск по командировочным делам приезжают, то куда их обязательно ведут? Правильно — в музей к Михаилу Тимофеевичу.
Если ранг приехавших не высок, то после знакомства с экспозициями музея дело заканчивается стрельбой в тире из всякого-разного, насколько финансовое благополучие позволяет. Ежели гости высокие, то о встрече с генералом Калашниковым договариваются. Ежели принимают гостей в Ижевске на высшем уровне, то и посидеть за столом с Михаилом Тимофеевичем им получается. Познакомиться с живой легендой и неформально пообщаться.
Александр Аркадьевич в своей первой жизни не один раз в Ижевск приезжал, было там ему чем заняться. Каждую командировку с Калашниковым и виделся.
За столом с легендой сиживал, разговоры разговаривал, фотографировался, подарки из рук Михаила Тимофеевича получал.
Правда, и фотографии, и ещё кое-что домой не привозил, на работе в сейфе оставлял. А вдруг, кто спросит, какие такие общие дела у лепидоптеролога и инженера-конструктора? Что, они механических бабочек на пользу Родине разрабатывать собираются? А, зачем энтомологу пистолет? От насекомых отбиваться?
Вопросы лучше предупредить, чем на них отвечать… Это — умными людьми сказано.
Так вот, здесь я боялся, что меня, фельдшера, спросят, откуда я в камуфляже разбираюсь? Выявят, что я — попаданец. Не местный, а совсем из другого времени. Ну, а дальше… много чего я благодаря своей фобии нафантазировал.
Поэтому и Шванвичу письма писал.
При чем тут Калашников и моя фобия?
А вот, при чем.
С Михаилом Тимофеевичем у меня много о чем было переговорено. Рассказывал он мне, как ещё до войны разработал инерционный счётчик выстрелов из танковой пушки, приспособление к пистолету ТТ для повышения эффективности стрельбы через щели в башне танка, а также счётчик моторесурса танка. За последнее своё изобретение был даже вызван для доклада о нём к командующему Киевским Особым военным округом генералу армии Георгию Жукову, от которого получил в награду именные часы.
Во! Молодой танкист, без высшего образования, а такое придумал!
Дальше — больше. В начале войны, будучи только старшим сержантом, создал Калашников опытный образец своей первой модели пистолета-пулемёта. Чуть позже, уже в Алма-Ате, изготовил более совершенный его образец…
Пусть этот пистолет-пулемет и не приняли на вооружение, но разработку признали весьма интересной.
Мог же простой старший сержант такое придумать, а я чего с камуфляжем таился⁈
Может, я — ещё один гений?
Калашников, как и я — деревенский парнишка, в академиях не учился…
Раз, и озарило меня.
Даже и не на ровном месте. Читал я много про бабочек, об этом даже отметки в библиотеке имеются. Всё своё деревенское детство на них потратил, только о них и думал. Интересовало меня, как они, такие хрупкие, в природе выживают, маскируются от желающих ими полакомиться.
Думал-думал и придумал.
И, никакой я не попаданец, а Санька-умник из деревни Пугач. Очередной самородок и Михайло Ломоносов из российской глубинки.
Нет никакой нужды меня на опыты отправлять, а необходимо мои предложения в практику внедрять. Меня даже часами награждать не нужно.
Вот после такой аутопсихотерапии и начала давать трещины моя фобия. Уже гораздо меньше я боялся, что начнут мне вопросы по поводу камуфлирования военной техники задавать.
Придумал и всё.
Помогает же?
Помогает!
Вот и давайте дальше использовать.
Необходимы глубокие исследования в этом направлении?
Да я, первый проголосую за это двумя руками…
Глава 22
Глава 22 Что это было?
На войне простой солдат видит и знает только то, куда его глаза дотянулись. Не широк его обзор из окопа и горизонт близок.
Ротный уже больше информирован. Ещё на одну ступеньку выше стоит комбат, но и ему обстановка в целом на фронте неизвестна.
Поэтому, если дали ему приказ остановиться, он и стоит со своим батальоном, приказали куда-то выдвинуться и перейти в наступление — наступает, сообщили сверху, что пора и отступить, сберечь людей и технику — он назад откатывается.
Мы пока стояли. Ну и ладно. Кто бы возражал.
Ночь прошла спокойно. Утром, как и обещал, я начал «своё колдовство». Это я, как понимаете, нашего комбата процитировал.
Цирк… Иначе и не назовёшь.
Танкисты чуть ли не рядками расселись и наблюдают, как я делом занимаюсь. Глаза на меня таращат как на ученого медведя или обезьяну какую в платьице с бантиками.
Тихо себя мужики ведут, лишнего слова от них не услышишь.
В трёх случаях можно смотреть бесконечно — как горит огонь, как течет вода, и как кто-то другой работает. Он работает, а ты сидишь и поглядываешь.
Лепота просто и именины сердца…
Я уже в камуфляж второго танка почти все свои добавления внёс, когда у меня ещё один зритель появился. Буквально — материализовался рядом с танком. Только что никого на этом месте никого не было, а тут — раз и есть!
Монах.
Почему я так подумал? Спасибо зарубежному кинематографу, ещё тому, из прошлой жизни.
Возникший как ниоткуда был в длинной черной одежде, босой, подпоясан тонким пояском, с очень гладко выбритой головой.
Как он тут оказался?
Кто его сюда пропустил?
Что, здесь у нас — проходной двор? Гуляй, кому пожелается?
Посты-то, куда смотрят?
А, если это — диверсант? Может у него под одеждой с полпуда взрывчатки натолкано⁈
Народ, что за моей работой наблюдал, сидит и не чешется. Никто к монаху не подходит и его от танка не оттаскивает.
Боятся?
Не считают опасным?
Расслабились и всякий страх потеряли?
После того, как нас сюда перебросили, некоторые почему-то считают эту войну с японцами лёгкой прогулкой после настоящих сражений. Гитлера де одолели, а уж каких-то жителей островов и подавно. Броня наша крепка, а танки быстры. Ворвемся через Гоби и Хинган в Маньчжурию и тут все лапки вверх поднимут…
Ой ли! Рано так думать.
Между тем монах, бормоча что-то непонятное, начал вокруг танка ходить. Он трогал руками гусеницы, чуть ли не в ствол заглядывал, в разных местах стучал кулаком по броне.
Кстати, кулаки у него были ещё те. Сам монах габаритами не мог похвастать, а кулачищи у него были здоровенные и… «набитые». Словно он ими с
