Нашествие - В. Бирюк
Ибн Фадлан: «Иногда они пренебрегут убиением лошадей день или два. Тогда побуждает их какой-нибудь старик из числа старейшин и говорит: ,,Я видел такого-то, то есть умершего, во сне и он сказал мне: „Вот видишь, меня уже перегнали мои товарищи и на моих ногах образовались язвы от следования за ними. Я не догнал их и остался один". При этих обстоятельствах они берут его лошадей и убивают их и растягивают их на его могиле. И тогда пройдет день или два, придет к ним этот старик и скажет слова умершего: „Сообщи моим семейным и моим товарищам, что подлинно я уже догнал тех, которые ушли раньше меня, и что я нашел успокоение от усталости"».
Мои рассуждения о мгновенной смерти с «испарением», об отсутствии трупа и, соответственно, нормальной могилы с конским чучелом и кувшином кумыса, не годились бы для какого-нибудь другого степняка.
Боняк стар. Похороны сверстников ему надоели. Рутинность ритуалов, их повторяемость - раздражали. Тонны жаренного лошадиного мяса или ряды балбалов у очередной могилы - не радовали, а вызывали скуку. Мысль о том, что он и в этом обманет, удивит всех соплеменников - вызвали ехидную насмешку. Чтобы «на ногах образовались язвы» в посмертии - нужны «посмертные» ноги. А их не будет! Не будет догоняния «тех, которые ушли раньше», не будет «успокоения от усталости». Потому что и самой усталости, при мгновенном вознесении души, освобождённой от тела, нет.
- То-то старые пердуны, сверстники мои, помучаются, последние мозги напрягая.
Кыпчаки в нач. XI в. двинулись к западу. В 30-х годах перс Байхани фиксирует их местонахождение у границ Хорезма, таджик Насири Хусрау в сер. XI в. называет приаральские степи уже не гузскими, как это делали его предшественники, а кипчакскими.
Ал-Марвази (кон. XI - нач. XII в.): каи (змеи) и куны потеснили племя шары (желтых), а те, в свою очередь, заняли земли туркмен, гузов и печенегов.
Матвей Эдесский (сер. XI в.): народ змей потеснил «рыжеволосых» (т. е. желтых) и те двинулись на гузов, которые вместе с печенегами напали на Византию.
Кое-что я уже цитировал, рассказывая историю огузов и их ветви сельджуков.
Некоторые считают, что половцы были белокурыми и голубоглазыми, связывают их происхождение с «динлинами», обитавшими в степях Южной Сибири в нач. I тыс. н. э. и бывшими, по сведениям китайских хронистов, блондинами. Увы, основная масса тюркоязычных с примесью монголоидности (по данным антропологов) кимако-кипчаков была черноволосой и кареглазой.
Возможно, что цветовая характеристика была символическим определением части кипчаков, как в те же столетия выделены из болгарских орд «черные» болгары, а в XIII в. цвет получили некоторые монгольские государства: Золотая, Кок (голубая), Ак (белая) Орда.
Понятно, что караханы («кара-» - чёрный), громившие в том столетии Хорезм, вовсе не негры.
А ещё есть связь цвета и сторон света, используемая в тюркских языках и проявлявшаяся в названиях «белые хорваты»/«красные хорваты». О чём я уже...
Огромный кочевой массив в первое десятилетие XI в. поднялся с насиженных мест в тотальный поход - нашествие. Цель - захват новых пастбищ.
В истории почти любого кочевнического этноса есть период «обретения родины» (по аналогии с периодом в истории мадьяр). Начинается вторжением на чужую территорию и насильственным отторжением пастбищ.
В хозяйстве - круглогодичное (т.н. «таборное») кочевание, в обществе - военная демократия. Возглавляют нашествие несколько наиболее талантливых военачальников.
Входившие в Кимакский каганат «желтые кипчаки» деградировали: в ходе «обретения родины» перешли на более низкую стадию экономического и общественного развития.
Захват южнорусских степей начался с донецких, нижнедонских и приазовских степей.
Эти же земли освоили в начале своего движения печенеги, их же в VIII в. заняли кочевые орды болгар, вытесненные из Восточного Приазовья хазарами. К XI в. остатки древнеболгарского полуоседлого населения, несмотря на тяжело пережитое ими печенежское нашествие, оставались на берегах рек донского бассейна и Приазовья.
В верховьях Северского Донца, в малодоступных для кочевой конницы местах обитали прежние хозяева лесостепной окраины Хазарского каганата - аланы.
Некогда разгромленные вместе с сарматами гуннами, включившиеся в общий поток «Великого Переселения Народов», дошедшие, вместе с вандалами, через Иберию до Карфагена, давшие на западе такого рыцаря, как Ланселот (я об этом - уже…), аланы, однако, продолжали обитать и на Северском Донце.
Археология поселений алан и болгар показывает их гибель в нач.X в. под ударами печенегов. Однако тотального уничтожения даже в самых страшных нашествиях не бывает. Множество людей, преимущественно женщин, детей, мастеров, берется в рабство, нередко их оставляют на старых пепелищах, и они постепенно восстанавливают разрушенные поселки.
Антропология кочевнических черепов X-XIII вв. показывает, что население того времени внешне почти не отличалось от жителей степей VIII - нач.X в. В южнорусских степях, особенно в бассейне Северского Донца, попадаются погребения XII-XIII вв., сохраняющие черты прежних насельников: не типичная ни для печенегов, ни для половцев меридиональная ориентировка покойников (головами на север или юг), нередкая у древних болгар и алан; наличие в могилах подсыпки из мела или угольков и пр.
На берегах Донца и нижнего Дона в половецкое время широко пользовались вещами, типичными для хазарской эпохи: зеркалами, копоушками, глиняной посудой и т.п.
Да, коллеги. И в той далёкой древности люди делали специальные палочки для ковыряния в ушах. Иногда довольно вычурные. Хохмочка Задорнова о «ковырялке для левого уха» имеет тысячелетнюю историю.
Печенеги хоронили под небольшими земляными насыпями или сооружали «впускные» могилы в насыпи предыдущих эпох, обычно только мужчин, головами на запад, вытянуто на спине. Слева от покойника укладывали чучело коня с отчлененными по первый или второй сустав ногами. Захоранивали и чучела коней без человека - поминальные кенотафы.
Гузы устраивали перекрытие над могилой для помещения на него чучела коня или укладывали чучело на приступке слева от покойника.
Кипчакский обряд первоначально сильно отличался. Курганы насыпались из камня или обкладывались им, умершие укладывались головами на восток, рядом с ними (чаще слева) также головами на восток помещали целые туши коня или же чучела, но с ногами, отчлененными по колена. С почестями хоронили как мужчин, так и женщин, тем и другим ставили поминальные храмы со статуями.
Этот обряд начал растворяться в море чуждых обычаев еще в приаральских и заволжских степях: каменные насыпи стали заменяться простыми земляными, вместо целого коня - чучело, иногда на приступках, как гузы; менялась и ориентировка - сначала коней - головами на запад, затем и
