Лукоморье - Равиль Нагимович Бикбаев
А кто дал рекомендацию Дантесу, для поступления на русскую службу? Принц Вильгельм Прусский! Что их связывало не установить, но просто так германский принц давать рекомендации французу не будет. А кто устроил провалившего экзамены на офицерский чин Дантеса в самый цвет русской гвардии, офицером в кавалергардский полк? Императрица! Это по ее просьбе Николай Павлович, записал его в полк и назначил этому нищему мерзавцу, негласное ежегодное пособие. Наши светские дамы обсуждая внешние достоинства французского жеребца, шептались, что императрица, не просто так покровительствовала этому красавцу.[48] Наш пострел везде поспел. Так что возможно Николай Павлович носил не только корону, но учитывая его многочисленные связи с замужними дамами и тем, что он щедро одаривал этим украшением других, так ему и надо.
От негодования, высказывая всё, что накипело Наталья Николаевна аж задохнулась.
— Это был он? — тихо спросил адвокат, показывая Наталье Николаевне, небольшой портрет рослого красивого мужчины в мундире кавалергарда.
Наталья Николаевна резко встала с кресла для посетителей,
— Милостивый государь! Я стеснена в средствах и своё грязное белье стираю сама, прачка мне не нужна. Увы, но на эту должность я вас взять не могу и не желаю, — надменно отчеканила каждое слово Наталья Николаевна.
— Я Вас ранее просил не обижаться, — встав с кресла стал оправдаться смущенный адвокат, — А если обидел, то прошу прощения,
— Я Вас прощаю, — после небольшой паузы, объявила просчитавшая каждый ход, Наталья Николаевна.
Документы для легализации Александра Сергеевича были нужны, а другого специалиста на горизонте не наблюдалась,
— Но впредь прошу эту тему не затрагивать, все что я посчитаю нужным сказать, я напишу в своем романе. Когда будут готовы документы прошу мне сообщить, координаты я вам скину на телефон.
Практично одетая в джинсы, толстовку, зимние кроссовки Наталья Николаевна с вешалки взяла пуховик, не подавая руки и гордо кивнув головой на прощание вышла.
Адвокат достал и открыл старинную картонную папку, достал лист бумаги и прочитал:
«Пушкин сам говорил П.В. Нащокину, что Николай, «как офицеришка, ухаживает за его женою; нарочно по утрам по нескольку раз проезжает мимо её окон, а ввечеру, на балах, спрашивает, отчего у неё всегда шторы опущены»[49]
Интересно, подумал он, а насколько откровенна будет Наталья Николаевна в своем романе. Будучи практикующим юристом, этот человек не плохо разбирался в людях и сразу отметил, что Наталья Николаевна умна, скрытна, хорошо образована, обладает незаурядным чувством юмора, практична и умеет вызвать симпатию.
Пушкин встретил Наташу в крохотной прихожей, помог ей снять пуховик. Адаптация к современным реалиям идет хорошо, как врач отметила Наталья Николаевна. Пушкин уже не только знал, как пользоваться домофоном, но и без заминки открыл входную дверь подъезда многоэтажного дома, где была Наташина квартира.
— Что случилось? — ласково в комнате спросила она, заметив, что у Саши мрачное лицо.
— Боже, как грустна наша отчизна, — тоскливо произнес Пушкин показывая на стол, где лежали раскрытые книги.
Уходя на встречу с адвокатом, Наталья Николаевна оставила ему для прочтения школьные учебники истории, которые одолжила у соседа учителя.
Наташа, утешая его обняла, прижала к себе, нежно гладила теплыми ладонями по немного отросшим темным волосам на его голове. Горячая кровь восстановившего силы мужчины мигом вскипела, женщина была ласкова, нежна и податлива, диван стоял рядом. Им было хорошо вместе.
Изоляция в доме была слабой. Сосед учитель истории, услышав недвусмысленные звуки, сначала мерил крохотную залу своей жилой площади нервными шагами, затем быстро оделся и бросился вон из дома в снег и холод февраля. Он немедля поехал к своей подруге. Та была сначала удивлена незапланированным визитом, а затем поражена и полностью удовлетворена страстью, обычно сдержанного любовника. Бывает, что отзывается, не только наше слово.
После душа, был кофе со свежей сдобой. Рачительная хозяйка Наташа заранее заказала выпечку в службе доставки кондитерского сетевого магазина. Наталья Николаевна рассказала Саше о результатах беседы с адвокатом. Услышав про роман, Пушкин воодушевился. Что может быть лучше для творца, чем создавать произведение искусства? Лучше может быть только то, что почтеннейшая публика, ознакомившись с его новым романом, заговорит о нём в салонах и напишет восторженные отзывы.
— Денег нам хватит на три месяца, пиши дорогой и не о чём другом не думай, — заботливо сказала Наталья Николаевна, — я обо всём позабочусь.
Не женщина, а воплощенная мечта поэта, красива, молода, страстна, умна, хозяйственна, подумал Пушкин. Потом вспомнил из былого, некоторые события семейной жизни и нахмурился. Все мы не без недостатков, утешил себя Пушкин, идеальны только ангелы. На память пришли другие женщины, которых он в пылу страсти поэта именовал ангелами и которые оказались далеко не ангелы. А один не ангел и вовсе оказалась вавилонской блудницей. — И вот что ещё, — решительно стала устанавливать правила совместного общежития Наталья Николаевна, — измен я не потерплю, пьяных компаний с картами тоже. Да и рожать больше двух детей не буду. Не устраивает, давай не будем мучать друг друга и сразу разойдемся. У нас в третьем тысячелетии это в порядке вещей.
— Хорошо, — сразу согласился Пушкин, — но и ты Наташа …
— Согласна, — не дослушав, ответила Наталья Николаевна.
Они уже давали супружеские обеты пред лицом Господа в девятнадцатом веке, в двадцать первом их повторили перед индивидуальным средством коммуникации и связи[50], что лежал на столе и исправно принимал сообщения из сети, где преобладали предложения банковских услуг. Что будет исполнено, что забыто, Бог весть. Но обещая друг другу они были искренни и в девятнадцатом веке, и в веке двадцать первом.
А затем они пошли гулять по городу, сначала с окраины на метро поехали в исторический центр, а там не спеша шли по улицам прогулочным шагом. Пушкин пытался взять Наташу под руку, та отстранилась и шепнула:
— Так сейчас не ходят,
Для того, кто весьма поверхностно знаком с известными явлениями физики и химии начала девятнадцатого века, а об иных науках и вовсе не слышал из-за их отсутствия в то время, мир Лукоморья был преисполнен магии и волшебства. Но Александр Сергеевич и сам был волшебником, умел создавать
