Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)
Если в период становления и с учетом того, что на территории империи инков отсутствовали товарно-денежные отношения, новороссы жили коммуной, то после достижения определенных успехов в экономической и военно-политической сферах, предполагалось ввести деньги в виде золотых и серебряных монет, а также и частную собственность. С учетом исторического опыта, впоследствии, предполагалось построение социализма с централизованной жесткой экономикой. Но с человеческим лицом, то есть с элементами демократического общества, с рыночными отношениями, но без крупного частного капитала — олигархов (на этом настояли попаданцы из двадцать первого века, достоверно зная, что бардак во власти всегда начинается из-за амбиций последних).
Но сейчас необходима была диктатура, так как в существующем времени ни о какой демократии никто и не слыхивал, да и вредна она для простого люда, ибо тогда элита начинает бороться за власть. А когда паны бьются, то у холопов чубы трещат. А это снова кровь…
На должность правителя с диктаторскими полномочиями был избран Николай Антоненко, поскольку местный люд принял его за своего, да и новороссы уже привыкли к его командованию.
Как говориться: цели — ясны, задачи — поставлены, за работу, товарищи!
Как водится в нашем народе, после сбора урожая всегда играли свадьбы. Не забыли об этом и новороссы. Отец Михаил окрестил всех и обвенчал молодоженов. Поженились все, кто пожелал пройти официальную церемонию. Среди них были Климович с Екатериной Валерьевной, Невзоров со Светой, Новицкий с Леной, Дулевич с Ритой, Григорий Левченко с Полиной, Максим с Оксаной. К удивлению Николая, даже заядлый холостяк Баюлис решил жениться. У него была молодая жена — верная помощница Варя. Сам Антоненко-старший, по просьбе Тани, не спешил с ней венчаться в православной церкви. Как пояснила любимая, если она перейдет в другую веру, то Николаю никогда не стать вождем племени уанка. Хотя он особо к этому и не стремился, но поддался уговорам подруги. Но не все решились завести себе семьи. Из попаданцев остались холостяковать Уваров, Бондарев, Григоров и еще несколько человек, так и не сумевших подобрать себе пару.
* * *
Свободное от занятий время Уваров решил использовать с пользой и вплотную заняться строительством дирижабля или другого летательного апарата. Ведь не зря же они обнаружили корабль древних и травились ртутными парами!
— Скорее всего, аппарат древних работал на ртутном двигателе. Об этом не раз упоминается в древнеиндийских трактатах. Ртуть, как рабочее тело имеет несомненный перевес над водой — большую плотность, то есть при одинаковых массах ртути и воды баки с ртутью почти в четырнадцать раз меньшие. Теплота парообразования ртути приблизительно в семь раз меньше, чем у воды, ведь в столько же раз уменьшается требуемый запас топлива. Для выпаровывания одного килограмма ртути нужны считанные граммы горючего! Так что полет с ртутным двигателем мог оказаться вполне по силам людям в древности. — пояснил профессор Левковский в своей, уже ставшей для всех привычной манере читать лекции. — Но пары ртути очень ядовиты. Как вы там не отравились?!
— А мы быстренько все замуровали и смылись. Только пятки засверкали! — отшутился Олег.
— А Хорстман справится с расчетами и постройкой дирижабля? Он такой молодой!
— Надеюсь, что правится. Клаус специалист в этой области. Любит авиацию и раньше работал на авиационном заводе. — успокоил Уваров. — Кроме него, других авиаторов у нас нет. Но и помогать ему надо. Один не осилит, а не использовать такой шанс грешно…
— Да. Полеты на летательном аппарате еще больше укрепят веру местных в нас, как в детей Богов. — подтвердил профессор. — А помочь, обязательно поможем. Мы сейчас все одной ниточкой связаны. Без взаимопомощи никак нельзя…
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Желание побыстрее собрать дирижабль и осуществить полет осталось пока только желанием. Сразу возникла куча проблем. Прежде всего для спуска сигарообразной емкости и четырех баллонов необходима была крепкая платформа и крепежные тросы. Если с тросами особых проблем не было, они имелись в наличии на автомобилях и Ханомаге, то со строительством платформы пришлось бы попотеть. Кроме того, необходим был движитель который заставил бы двигаться дирижабль в нужном направлении. Если для строительства платформы еще можно было поднапрячься и поднять в пещеры доски и брусья, то с двигателем возникли бы проблемы. Кроме мотоциклетного, с любым другим вышли бы одни мучения. Но свой мотоцикл-минитрактор "служба тыла" категорически отказывалась отдавать, так как в промежутках между дождями вспахивала для новых посевов освобожденную землю. Да и двигатель этот для предполагаемого дирижабля был откровенно слабоват.
Но, если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе!
Для начали решили спустить вниз две емкости похожие на газовые баллоны двадцятого века. С учетом опыта "полета" Нечипоренко, Хорстман и Левковский расчитали их приблизительную подъемную силу. Оба пятиметровых баллона могли спокойно поднять в воздух до двух тонн груза. Каждый из них обвязали крепкими веревками, подвесив по два десятка корзин с камнями. Двадцать взрослых воинов с предосторожностью спустили их в долину. Со стороны казалось, что детишки ведут за собой по воздуху два больших сигарообразных воздушных шарика.
Для строительства летательного апарата на берегу озера построили довольно вместительный ангар, разместив в нем оба баллона. Посоветовавшись, решили для начала построить небольшой гидросамолет — летучий корабль, используя как взлетную полосу поверхность озера.
Хорстман сначала предложил традиционную схему в Германии во времена первой мировой войны — одностоечного биплана с деревянным каркасом, полотняной обшивкой, установленным на двух поплавках-баллонах. Двигатель предполагалось расположить в задней части фюзеляжа, а воздушный винт — на кронштейне возле верхнего крыла, который приводился бы в движение от карданного вала через клиноременный редуктор.
Двигатель для гидросамолета и другие запчасти предполагалось взять с УАЗа. Все-таки девяносто две лошадиных силы, да и конструкция проще, чем у Форда-пикапа. Двигатели с полуторки и ЗИСов были слабоватыми, а с бронетранспортера — тяжелым.
Николай Антоненко сначала категорически отказался отдать на растерзание автомобиль.
— Не дам курочить своего Бобика! — была его первая реакция на просьбу Уварова. — Я на нем столько километров накрутил! Вдруг с самолетом ничего не выйдет?! А машину уже не восстановишь!
— Да пойми ты, Коля! Куда ты на нем здесь поедешь? Дальше нашей долины и Уаман-канча дороги нет! Груза много не возьмешь, только свою задницу и будешь, как раньше, перевозить! — не отступал Олег. — А летательный аппарат нам как воздух необходим. Сам понимаешь, что такое авиация, да еще в этом средневековье! Мы же должны показать местным, что мы настоящие дети богов! С дирижаблем пока заминка выходит, а самолет мы сварганить сможем, хоть простенький, но сможем!
— Ну, ладно. Уговорил. — сдался Николай. — Но разбирать буду сам, с Емельяненко и Штольке. Больше никому не доверяю.
Загнав УАЗ в ангар, Антоненко с помощниками принялся его потрошить. Параллельно с разборкой автомобиля началось строительство самолета.
Однажды, посмотрев на сооружение каркаса фузеляжа, Николай подозвал к себе Олега и Клауса.
— Что-то корпус у вашего аппарата хлипковат! Много в него не загрузишь, а баллоны зря летать будут! Возьмите лучше за основу лодку Павла с Питером! Там уже все заготовлено, только собрать! Все равно до открытия навигации по реке от форта Асту до Нефтегорска еще долго ждать. Лесопилка у нас хорошо работает, новую заготовку сделают. Если будут возмущаться, скажите, что я приказал…
Уварову с Хорстманом эта мысль понравилась, но Кожемяка и ван Лейден, узнав, что их лишают родного детища — бота, подняли бунт на корабле. Успокаивать пришлось всем советом. Там же на совете пришла идея сделать из гидросамолета — амфибию. Чтобы была возможность совершать посадку не только на воду, но и на плотную поверхность, на взлетную полосу древних на горном хребте. С помощью самолета-амфибии надеялись доставить к будущему дирижаблю двигатель и другое оборудование. Благо взлетная полоса позволяла. Ознакомившись с чертежами и узнав от Хорстмана предполагаемые технические характеристики аппарата, Питер ван Лайден предложил вместо самолета сделать гироплан — автожир. Как пояснил голландец, ранее он увлекался не только парусным спортом, но еще и полетами на автожирах.
