Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)
* * *
На уборку первого в этом мире урожая вышли все, вне зависимости от занятий. Благодаря новым инструментам, созданным в Мастерграде, всё, что посадили несколько месяцев назад, убрали в течение недели. Такого отличного урожая новороссы даже у себя на родине не ожидали! Весь урожай был рассортирован по культурам и надежно спрятан в подготовленные ранее, обожженные в печах, огромные глиняные кувшины. Подальше от вездесущих мышей. Часть собранной пшеницы, ржи и овса, в качестве семян для посевов, вместе с колесными плугами и другим сельскохозяйственным инструментом, отправили в Уаман-канча и Уанка-канча.
С этим караваном уходили и несколько семей новороссов, чтобы научить местных жителей сажать новые для них культуры и сменить отряд Попова в Уанка-канча.
Перед отправлением каравана, к Николаю Антоненко подошли Семен Аксенов и Федор Нефедов. Смущаясь, пограничник попросил:
— Николай Тимофеевич! Разрешите нам вместе с караваном убыть?
— А что случилось, Семен? Ты вроде охотник, а не землепашец?! И ты, Федор, ведь городской, а не сельский житель!
— Да тут такое дело, понимаете… — замялся Аксенов.
— Ты давай, не тяни кота за хвост. Выкладывай все, Семен. Как у батюшки на исповеди!
— Вот как раз в нем и все дело! — вставил Нефедов, обрадованный тем, что командир попал в точку.
— Не понял? Поясните. — потребовал Антоненко.
— Скоро свадьбы играть будут. Отец Михаил всех венчать собирается. А меня отказывается. — выдал пограничник. — Говорит, что я грешник, так как с двумя жинками живу. Сказал, чтобы выбрал только одну, иначе прогонит. Но не могу я выбирать! Люблю их обеих: и Сису, и Кукури! И жизнь свою без них не представляю! Одна мы семья. Да и беременные они, обе.
— Ну, ты даешь! Уже и детей успел заделать! И сразу обеим! Молодец! — рассмеялся Николай. — А может, останешься? Я с батюшкой переговорю. Здесь ведь все по-другому. Не так как раньше.
— Да я бы остался, да ребята меня постоянно подкалывают. Султаном прозвали. Хотя, втихаря и завидуют. Девчонки мои по родителям соскучились. Похвастаться обновками хотят, да и подарки им принести. Я ненадолго, только на сезон дождей. А там, вернусь… — стал упрашивать Аксенов.
— Ладно. Если ненадолго, то согласен. Сходи, проведай тестей с тещами. — разрешил Антоненко и повернулся к Нефедову. — Ну, а ты, Федор, тоже в султаны решил записаться?
— Ну да. Чем я хуже Семена?! Я тоже женщин люблю. Особенно когда их у меня много. Да и безбожник я, атеист. Мне все эти заморочки поповские, по барабану. — пояснил Нефедов. — Здесь всех девчат уже разобрали, так что мне не хватило. Разрешите себе на стороне поискать, Николай Тимофеевич?
— Раз такое дело… Тогда давай, ищи свои половинки! Но учти. Если девок спортишь и не женишься, их родственники тебя прирежут. Даже я не смогу защитить!
— Ничего, прорвемся! Не в таких переделках бывали!
Обрадованные бойцы поспешили собираться в дорогу.
Как водится в нашем народе, после сбора урожая всегда играли свадьбы. Не забыли об этом и новороссы. Отец Михаил окрестил всех и обвенчал молодоженов. Поженились все, кто пожелал пройти официальную церемонию. Среди них были Климович с Екатериной Валерьевной, Невзоров со Светой, Новицкий с Леной, Дулевич с Ритой, Григорий Левченко с Полиной, Максим с Оксаной. К удивлению Николая, даже заядлый холостяк Баюлис решил жениться. У него была молодая жена — верная помощница Варя. Сам Антоненко-старший, по просьбе Тани, не спешил с ней венчаться в православной церкви. Как пояснила любимая, если она перейдет в другую веру, то Николаю никогда не стать вождем племени уанка. Хотя он особо к этому и не стремился, но поддался уговорам подруги. Но не все решились завести себе семьи. Из попаданцев остались холостяковать Уваров, Бондарев, Григоров и еще несколько человек, так и не сумевших подобрать себе пару.
Не успели убрать праздничные столы, как небо покрылось тучами и по крышам часто застучали крупные капли. Начинался сезон дождей…
Глава 11
Основная масса жителей империи инков была землепашцами. Обработка земли, посев и уборка урожая проходили у них по следующему календарному плану.
Первый месяц года всегда начинался с двадцать первого декабря по лунному календарю. Он назывался "луна" — "килья" на языке кечуа. Люди собирали картошку, маис (кукурузу) и оку, очищали поля. Потом они отправлялись на рыбалку или, вооружившись пращами, помогали детям отгонять зверье от полей, как и женщины, стучащие в барабаны. Это время года — дождливое, и семьи были вынуждены проводить много времени в домах, где занимались починкой одежды и очищали душу молитвой, воздержанием и пожертвованиями. Это было время созерцания и подготовки. Питание обеспечивалось из запасов хранилищ и состояло из маиса и раннего картофеля, трав и фруктов, а также, по возможности, из рыбы.
Второй месяц года, приблизительно февраль, был месяцем надежды на будущий урожай. Земля пропиталась дождем, и разбивать новые участки было проще. Каждый старался увеличить свой обрабатываемый участок земли с помощью соседей. Шла починка дорог и каналов.
Третий месяц был месяцем созревания урожая. Маис уже взошел, и детям с трудом удавалось прогнать птиц с полей.
Апрель, четвертый месяц, приносил изобилие цветов и фруктов. В это же время устраивался праздник в честь Великого Инки.
Пятый месяц, май, справедливо считался самым важным месяцем года. Крестьяне убирали маис, обдирали листья, вылущивали зерно, сортировали его и предусмотрительно откладывали часть на посев. Этот еще нежный маис с удовольствием ели, однако он не годился для про-изводства чичи. Затем собирались и сушились травы и готовилась чарки (сушеное на солнце мясо), так как май был сезоном охоты.
В июне приходила очередь картошки и оки. Урожай собирали и готовили из него чуньо (картофельный порошок). Вместе с этим крестьяне собирали кинуа, чинили свои жилища, дороги и каналы. Сновавшие повсюду инспекторы следили за тем, чтобы каждая семья сделала необходимые запасы продуктов, и подготавливали статистические данные по численности населения, скота и так далее.
Уборка зерновых происходила в июле. Индейцы работали на землях Инки и Солнца. Они разбрасывали навоз и вспахивали свои собственные клочки земли, сеяли на них маис. В это же время происходил передел общественных земель.
В августе нужно было сеять маис и сажать картошку. С помощью молитв и жертвоприношений люди пытались задобрить богов и выпросить у них хороший урожай. Проходил сбор овощей, заготовка соли и перца.
Посев семян продолжался и в сентябре, когда праздновался праздник императрицы — жены Великого Инки. Если начиналась засуха, люди пытались бороться с ней посредством религиозных церемоний.
Октябрь был месяцем подготовки: замачивались семена, собирался хворост, вились веревки и чинились соломенные крыши. Если дождь задерживался, молитвы становились интенсивнее, а жертвоприношения многочисленнее.
В ноябре и декабре, посвященных соответственно мертвым и Солнцу, людям приходилось питаться запасенными ранее продуктами. Однако в декабре было уже много фруктов. Перед концом года вновь сажали картофель, овощи и оку.
Община — айлью, была основной ячейкой общества, средоточием древнего принципа коллективизма, который, по-видимому, был присущ индейцам, жившим на всем протяжении Анд. Именно на принципе айлью была построена империя инков.
Айлью определяют как клан, состоящий из разросшихся семей, живущих вместе в ограниченном районе и совместно владеющих землей, животными и урожаем. Каждый человек принадлежал к какому-нибудь клану (айлью). Индеец в нем рождался. Эта община могла быть большой или маленькой, могла разрастись до размеров деревни или большого центра (марка) или даже города. Ведь даже сама столица империи Куско была разросшейся айлью.
Никто не владел землей в одиночку, она принадлежала общине. У айлью была определенная территория, и тем, кто жил на ней, "одалживали" столько земли, сколько было необходимо для их благополучия. Опять же, инки не изобрели или создали айлью — она уже существовала, будучи частью долгого развития первобытного общества жителей Анд. Но инки упорядочили и расширили ее. Каждый был членом какой-нибудь айлью. Каждый подчинялся избранному вождю (мальку) и распоряжениям совета старейшин (амаутас), которые (когда их спрашивали или даже когда не спрашивали) давали свои коллективные советы по разным вопросам. Несколько таких общин, разбросанных в одном районе, находились под властью вождя; районы, в свою очередь, образовывали территорию и, в конечном итоге, объединялись в "одну из четвертей мира", которой правил префект (апо — начальник), подчинявшийся только самому Великому Инке.
