Стальной кулак - Алим Онербекович Тыналин

Башня плавно повернулась. Стрелка термометра медленно поползла вверх, но остановилась на отметке сорок пять градусов.

— Температура стабилизировалась! — с удовлетворением отметил Циркулев, делая запись в блокноте. — Система работает идеально.

Варвара провела рукой по теплому кожуху:

— Леонид Иванович будет доволен. Теперь можно переходить к следующей проблеме.

— Кстати, где он? — спросил Звонарев, протирая запотевшие очки.

— Занят важными делами, — коротко ответила Варвара, склоняясь над следующим чертежом.

Но когда команда приступила к испытаниям системы стабилизации, возникла новая проблема…

Глава 6

Совершенная пушка

За окном полил дождь. Но команда Краснова забыла о погоде. Также, как и об обеде.

На стенде, имитирующем движение танка, установили башню с орудием. Мощные электромоторы раскачивали платформу, создавая колебания, характерные для движения по пересеченной местности.

— Смотрите! — Звонарев указал на ствол орудия. — Отклонение почти восемь градусов. Система не справляется.

Циркулев, щурясь через пенсне, сверялся с документами:

— На «Авроре» максимальное отклонение при качке составляло не более двух градусов. Но там частота колебаний была существенно ниже.

— Все дело в разнице условий, — Варвара задумчиво постукивала карандашом по чертежу. — Корабль качается медленно, плавно. А танк… Вот, смотрите, — она включила самописец. — Высокочастотные колебания от неровностей почвы накладываются на основные от движения корпуса.

Руднев, сняв очки в медной оправе, близоруко всматривался в график:

— Интересно… Тут явно видны две составляющие. Низкочастотные колебания — это крен и тангаж корпуса. А вот эта «гребенка» получается от ударов на неровностях.

— Позвольте заметить, — оживился Циркулев, — что в 1916 году на «Авроре» использовали систему демпферов с масляным наполнением. Они отлично гасили…

— Масляные демпферы слишком инертны для высоких частот, — перебила Варвара. — Тут нужно что-то другое.

Вороножский, до этого молча изучавший свою пробирку, вдруг встрепенулся:

— Николаус предлагает использовать резину! Разной жесткости, чтобы гасить разные частоты!

— А ведь в этом что-то есть, — Руднев развернул чистый лист. — Смотрите: делаем пакет амортизаторов. Внешний слой — мягкая резина для высоких частот. Внутренний — жесткая, для основных колебаний.

— И добавить масляное заполнение между слоями, — подхватил Звонарев. — Для лучшего демпфирования.

Варвара быстро считала в блокноте:

— Если правильно подобрать жесткость… Да, должно получиться!

Следующие несколько часов цех наполнился запахом вулканизированной резины. Руднев колдовал над пресс-формами, добиваясь идеальной геометрии. Вороножский проверял состав резиновой смеси, что-то шепча пробирке с катализатором.

Наконец, новые амортизаторы были готовы. Необычные, слоистые, они напоминали причудливые грибы.

— Включаю стенд, — скомандовала Варвара.

Платформа снова задрожала, имитируя движение танка. Но теперь ствол орудия словно застыл в пространстве, отклоняясь не более чем на градус.

— Отклонение ноль целых восемь десятых градуса! — торжествующе объявил Циркулев. — Даже лучше, чем на «Авроре»!

— Николаус просто сияет от счастья! — Вороножский прижимал к груди пробирку.

Варвара удовлетворенно кивнула:

— Теперь осталось решить проблему с прицелом.

Вечерело, когда команда приступила к последней серьезной проблеме. В полумраке цеха ярко горели лампы над испытательным стендом, где был установлен опытный образец прицела.

— Опять запотел! — с досадой воскликнул Звонарев, отрываясь от окуляра. — Стоит только температуре немного измениться, и линзы мгновенно затягивает пленкой влаги.

Циркулев, привычно сверяясь с блокнотом, пробормотал:

— При перепаде всего в пятнадцать градусов видимость падает до нуля. В боевых условиях это недопустимо.

Варвара внимательно разглядывала конструкцию прицела:

— Проблема в том, что внутри образуется конденсат. Теплый воздух из боевого отделения попадает в холодную трубу прицела.

— Позвольте заметить, — Циркулев поправил пенсне, — что раньше на морских дальномерах использовали специальные патроны с силикагелем для поглощения влаги.

— Николаус! — внезапно вскричал Вороножский, потрясая пробиркой. — Николаус предлагает гениальное решение! Новый состав для осушки воздуха!

Он метнулся к рабочему столу, заваленному химическими препаратами:

— Смотрите, можно смешать хлористый кальций с активированным углем и добавить особый катализатор.

Руднев, до этого молча изучавший прицел, вдруг оживился:

— А что если сделать двойную систему? И добавить принудительную вентиляцию?

— Поясните, — Варвара придвинула чистый лист бумаги.

— Вот смотрите, — Руднев начал быстро чертить. — Делаем двойные стенки трубы прицела. Между ними размещаем патроны с осушителем Бориса Ильича. А здесь, — он добавил несколько линий, — ставим эжектор.

— Эжектор? — переспросил Звонарев, протирая очки.

— Да! При движении танка встречный поток воздуха будет создавать разрежение. Эжектор направит этот поток между стенками прицела. Постоянная циркуляция сухого воздуха предотвратит запотевание.

Варвара восхищенно качнула головой:

— Блестящее решение! Это же пассивная система, не требующая дополнительной энергии.

— И никаких движущихся частей, — добавил Руднев. — Только геометрия воздушных каналов.

Работа закипела. Вороножский колдовал над составом осушителя, периодически советуясь с «Николаусом». Руднев с ювелирной точностью вытачивал детали эжектора. Циркулев педантично фиксировал все параметры.

Наконец, модернизированный прицел установили на стенд. В специальной камере создали перепад температур в тридцать градусов.

— Полная видимость! — радостно сообщил Звонарев, припав к окуляру. — Ни малейшего запотевания.

— Николаус в восторге! — Вороножский прижимал к груди пробирку с осушителем. — Он предсказывает большое будущее этому изобретению!

— Ладно, товарищи, — Варвара повернулась к команде. — Нам еще нужно все это собрать в единую систему. Время поджимает.

За окнами цеха уже стемнело, но работа продолжалась. Впереди было еще много дел, и каждая минута была на счету.

К вечеру система начала обретать законченный вид. Башня плавно поворачивалась, орудие четко удерживалось в заданном положении. Даже придирчивый Циркулев признал, что точность наведения превосходит все существующие аналоги.

— Еще бы, — проворчал Руднев, протирая очки в медной оправе. — С такими техническими решениями… Леонид Иванович просто гений. Это все его находки.

Варвара промолчала. Где-то в глубине души она понимала, что за этой гениальностью кроется какая-то тайна. Но сейчас было не до этого, нужно успеть подготовить систему к испытаниям.

* * *

В маленькой комнате старого дома на окраине города горела единственная лампа под зеленым абажуром. На столе были разложены какие-то бумаги, а в пепельнице дымилась папироса.

За окном шумел дождь. Весь день лил как из ведра, что весьма кстати для конспиративной встречи.

— Значит так, — Глушков разложил на столе фотографии. — Звяга каждый вечер ходит одним и тем же маршрутом. От заводоуправления до дома, строго по расписанию.

Я внимательно рассматривал снимки. Глушков, которого я срочно вызвал