Выпускник - Мэт Купцов
С упоением втягиваю его запах, предвкушая.
— Привет, я вернулся! — кричу из прихожей.
Мама выскакивает из кухни в переднике и с половником в руке.
— Макар! — взмахивает руками она и половник с грохотом падает на пол.
Скрещивает руки на груди.
— Ты где пропадал? Такой чумазый заросший осунувшийся.
Тянет руку, хочет потрепать по волосам, не дотягивается. Слегка наклоняю голову. Она касается моих взлохмаченных волос.
— Светка сказала, что не было у вас никакого карантина. А дядя сказал, что на даче ты не появлялся. Ты не спутался с плохой компанией? — дрожащим голосом спрашивает она.
— Дела у меня были. Срочно надо было уехать.
Недоверчиво смотрит на меня.
— Какие у тебя дела? — настороженно спрашивает. — Макар, у тебя какой — то странный вид.
Наклоняется, поднимает половник с пола.
Надо срочно менять тему.
— Это связано с одним журналистским расследованием, — буднично сообщаю.
На мгновение виснет тишина. Онемевшая мама стоит с половником в руках.
— Что? — переспрашивает она. — Но еще рано что–то расследовать, ты же еще даже учиться не начал. И дядя Витя говорил, что ты обдумываешь его предложение — пойти в курсанты.
— Я много думал об этом. Решил, что хочу писать, рассказывать людям о важном, быть на передовой событий.
Мать растеряно смотрит на меня снизу вверх.
— Мы все считали, что твоя страсть стать биологом.
— Нет. Это твоя страсть. Твоя нереализованная мечта, — отвечаю я.
А я решил, что я сын своего отца. И должен быть в гуще событий, — проговариваю мысленно.
— А где ты все–таки был столько дней? — вспоминает она.
— Ездил на заработки, — бросаю я. — Для учебы в университете деньги пригодятся.
— Какие заработки, Макар? Поступление бесплатное, учеба также.
— Мам, ты уже определись, что тебя волнует больше, где я был? Или куда собираюсь поступать?
— Макар! — мама ошеломленно смотрит на меня, закрывает лицо руками и всхлипывает.
Терпеть не могу женских слез еще из прошлой жизни.
— Понимаешь, я передумал. Биолог — не мужское это, а военное дело — тоже не мое, поэтому выбрал журналистику, — стараюсь говорить мягче.
— Как передумал? — падает на диван.
— Не могу объяснить, передумал и все, — развожу руки в стороны. — Мне нравится расследовать, быть в курсе событий, скрытых от простого человеческого взгляда.
— Так это опасно!
Не успеваю ответить.
Вместе поворачиваем головы на скрип двери, в комнату входит баба Валя.
— О чем это вы тут говорите? — устраивается на диване.
— Макар решил учиться на журналиста, — упавшим голосом говорит мать.
Бабушка хмурится и смотрит на меня с недоверием.
— Что случилось, Макар? Какая журналистика?
Выпрямляюсь, чувствуя, как внутри закипают эмоции.
— Это мое решение.
— Ну что ж, Макар. Ты уже взрослый, надеюсь знаешь, что делаешь. Если в университет пойдешь, то уже пора бы готовиться к экзаменам. Туда с оценкой «удовл» не берут.
— Сын, как же так? — мама никак не может смериться с моим решением.
— Всё, — решительно обрываю ее поползновения сломать мой настрой. — Подумай лучше о себе, о своем здоровье. Сколько можно пахать? Я уже вырос. Теперь я буду зарабатывать на жизнь нашей семьи.
Мама поджимает обиженно губы и наблюдает, как я вытаскиваю вещи из рюкзака.
— Через месяц мне исполнится восемнадцать. Буду совершеннолетним, отвечаю сам за себя.
— Макар, от нашего дома до университета полтора часа езды, даже два. Зимой будет сложно добраться, замерзнешь, а жить в общежитии не вариант, ты же домашний мальчик, — смотрит на меня с тоской.
— Я взрослый. И обо всем уже подумал, справлюсь. А сейчас я хочу есть, аппетит просто зверский. Помоюсь и приду.
Иду в ванную комнату. Мне реально надо плотно поесть и хорошо поспать, чтобы набраться сил.
Всю неделю я работал на стройке в бригаде шабашников на заливке фундамента большого административного здания. Смены были по восемнадцать часов, шесть часов оставалось на перекус и сон.
Когда добирался до рабочего вагончика, сразу заваливался на деревянный лежак, сколоченный их широких досок и покрытый шерстяным солдатским одеялом. Под голову скатывал валик из собственной штормовки. Спал мертвецким сном.
Через шесть часов снова поднимался и шел мешать бетон. носить носилки с бетоном в котлован. А когда опалубка наполнялась доверху, ровнял поверхность бетонной смеси специальным деревянным устройством, похожим на швабру — гладилкой.
Настрой мне нравился и азарт в работе тоже.
Так что деньги — сто рублей заработал честно.
Никому никакой «долг» отдавать не собираюсь, потрачу деньги на свою семью. Матери духи куплю, бабуле платок шикарный, чтобы с красными цветами обязательно. Буду жить как человек — на широкую ногу.
А борзые ребята обойдутся. Пусть за эти деньги сами повкалывают, чтобы знать им цену.
Спустя тридцать минут выхожу из ванной и иду на кухню, откуда аппетитно пахнет.
Ем со зверским аппетитом, кусаю хлеб большими кусками и подцепляю ложкой жирные куски говядины из борща.
У мамы, глядя на меня, наворачиваются слезы на глаза. Я больше ничего не чувствую, после горячей ванны и сытной еды клюю носом в тарелку. Смертельно хочу спать.
Едва голова касается подушки, мгновенно вырубаюсь.
На следующий день прихожу в школу и захожу в класс.
— Сом, ты где был? — подлетает ко мне Светка.
— Неважно, — отмахиваюсь я и прямиком направляюсь к Ковалю, который со своими дружками расположился на последней парте, где они играют в карты, в наглую, даже не прячась от старосты класса.
Приближаюсь к нему стремительно.
