Муля, не нервируй… - А. Фонд
А я порадовался, что в своё время смотрел много фильмов о всяких шпионских делах.
Но вопрос с происхождением денег оставался открытым. Ведь теперь получается, что Иванова Ольга, получив письмо и ключ, пошла бы сюда за деньгами и её бы приняли эти вежливые товарищи.
То есть получается Муля решил подставить свою бывшую девушку? Отомстил за свою смерть и за измену? Или здесь ещё какой-то фактор, который я не учёл? Иначе что они здесь караулят?
Ладно, с этим предстоит разбираться. Но не сейчас.
Потому что сейчас я увидел столовую. Отстояв небольшую очередь, я получил тарелку горохового супа с крупными кусками морковки, ячневую кашу с котлетой и золотистой лужицей от растаявшего сливочного масла и стакан сладкого чая. За всю эту радость я заплатил шестьдесят две копейки. Хлеб на столах, кстати, был бесплатным.
А жизнь-то налаживается!
Мысленно посокрушался, что нету никакого контейнера для еды — так взял бы себе кашу на завтрак. Нужно будет озаботиться этим вопросом. Готовить еду в коммуналке на той плите я категорически не хочу.
Вечером этого же дня взволнованные жители коммунальной квартиры собрались на консилиум. Дело происходило на кухне. Решался важный вопрос: как теперь поменяется очередь на готовку на кухне, раз появился новый жилец.
Собрались практически все.
Первой слово взяла Белла. Варвара Ложкина хотела что-то сказать вперёд, но Белла так гневно рявкнула, что даже она не посмела возразить.
— Товарищи! — авторитетным голосом сказала Белла, — нам нужно что-то делать по кухне. Кого-то сдвигать, или я не знаю. Или же пусть кто-то уступит своё место товарищу Жасминову.
Последние слова она произнесла язвительно. Все деликатно посмеялись. И при этом посмотрели на меня.
Я уступать никому ничего не собирался. Хотя и готовить на этой кухне тоже не хотелось. Просто из принципа не собирался. Потому что здесь народ, как я понял, такой — один раз что-то уступишь и потом постоянно будут требовать.
Завтра в обязательном порядке я решил раздобыть примус и готовить завтраки в комнате. Деньги у меня теперь были, а обедать, и ужинать я собирался в столовках или даже в ресторанах.
Потому что на такой кухне брезгливо.
Собрание тем временем продолжалось.
— Я предлагаю, чтобы для каждого отводилось по часу, — сказала Белла категорическим голосом.
— А если нужно мясо запекать? — возмущённо взмахнула лопатообразными руками Варвара Ложкина.
— Ой, можно подумать, у тебя этого мяса полно, и ты его постоянно запекаешь! — насмешливо хохотнул Сафрон.
— А если кто будет пирожки делать! — влезла блондинка с шикарной грудью, по имени Зайка.
Я уже знал, что её зовут Зайка. То есть Зоя. Но Софрон, а за ним и все остальные, называли её Зайка.
— А твоё какое дело⁈ — возмутилась Белла, — ты здесь вообще не живёшь!
— Как это не живу! Я живу! — взвизгнула Зайка, — Софрон, скажи ей!
— Она — моя жена! — авторитетным голосом заявил Софрон и для аргументации выдвинул челюсть вперёд. Возможно, ему казалось, что так вид у него более суровый и авторитетный.
— Да какая она тебе жена! Стыдобища одна! — сплюнула Варвара, — сожительница — это не жена! Развратники!
— Я жена! Не смей! — завизжала Зайка, — мы просто ещё в ЗАГСе не расписались, правда милый⁈
Милый нехотя кивнул, не поднимая глаз. Судя по его выражению лица, до ЗАГСа у них с Зайкой дело дойдёт лишь после того, как американцы высадятся на Луну и организуют там резервации для мексиканских мигрантов. Не раньше.
— Но, если борщ тот же варить, да ещё в большой кастрюле, так это всё равно больше часа будет, — пискнула Лиля, — а если полноценный обед и ужин сразу, так вообще!
— А бельё вываривать! — поддержала её Ложкина.
— Ну, это вы уже все сами будете с другими договариваться, кто свою очередь для вас уступит, — непреклонно заявила Белла, чем вызвала очередную вспышку гнева и обсуждений.
Спор пошел по второму кругу.
Я стоял посреди этого бедлами и два важных вопроса не выходили из головы: что это за деньги и где Муля конкретно работает? В смысле, где находится его офис? Жаль, что ещё нет интернета, невозможно прогуглить. Спрашивать всех дорогу до собственной работы — стрёмно. А по-другому как узнать, куда мне завтра идти, я не представляю.
Хотя, может, Муля вообще в отпуске, сегодня же я весь день просидел дома. Но, чтобы это узнать, нужно сходить на работу. А вот где эта работа — я хз.
— А вот что ты скажешь на это, Муля⁈ — выдернул меня из задумчивости голос Беллы.
А я всё прослушал и давно потерял нить рассуждений. Поэтому на всякий случай сказал:
— Нет! Категорически — нет!
После этих слов сперва наступила гробовая тишина, а, буквально через секунду, кухня взорвалась гневными криками. Орали все разом, яростно, ожесточённо, пытаясь перекричать друг друга.
А я стоял и думал: и вот что я только что сморозил?
Наконец, сквозь гвалт, пробился голос Беллы:
— Муля! Ну как ты так можешь⁈ Это неправильно!
— Ты так считаешь? — с глубокомысленным видом покивал я и сразу же поменял мнение на противоположное, можно даже сказать, ловко переобулся в прыжке. Поэтому вслух сказал:
— Товарищи! Товарищи! Минуточку! Вы всё не так поняли! Я хотел сказать — да! Конечно же да!
Ой, что тут началось. Если после моих слов «нет» на кухне случился Армагеддон, то после слова «да» — Армагеддон в квадрате.
— Муля… — растерянно произнесла Белла и схватилась за сердце.
Было такое впечатление, что она вот-вот упадёт в обморок.
Ситуацию нужно было срочно спасать. Но как её спасать, если я задумался и полностью потерял нить разговора? Признаваться в этом было бы некрасиво. Но что-то делать нужно было.
Поэтому я сказал так:
— Товарищи! — дождавшись, когда эмоции утихнут и меня станут слушать, я продолжил, — мы все разные, у всех потребности в приготовлении еды и стирке разные. Разное количество человек в семье, у кого-то маленькие дети, кто-то пожилой и ему трудно готовить в определённое время, а кому-то нужно кушать по графику, кто-то торопится на работу…
Все закивали, мол, да, да, всё верно.
— Поэтому предлагаю поступить так, — я опять сделал паузу и обвёл притихших соседей внимательным взглядом, — давайте подумаем, только реально подумаем, сколько времени каждому из нас нужно
