КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3) - Ольга Войлошникова
Тот вежливо улыбнулся:
— Но позвольте, мадам, вы трижды недвусмысленно дали мне понять, что в высшей степени удовлетворены происходящим…
Елизавета Старицкая (судя по описанию, это была она) едва не задохнулась от возмущения:
— Вы не можете утверждать, что это была я!
— Отчего же? У вас с вашей подружкой заметно отличающиеся голоса.
Лиза в ярости обернулась к Великому князю:
— А вы⁈ Так и будете смотреть, как в вашем присутствии оскорбляют даму⁈
Иван поморщился и негромко посоветовал:
— Лиза, прекрати себя топить… Или ты хочешь, чтобы Илья, в качестве опекуна господина фон Ярроу, просил у твоего папеньки твоей руки для него? А если того же самого захочет папаша Ксеньки Бабичевой? Как дойча делить будете? По дням недели расписывать? Не припомню, чтобы такое было предусмотрено в Российском законодательстве.
Лизавета гневно взметнула юбками и помчалась, впечатывая каблуки в несчастный пол коридора.
Если вы полагаете, что на этом всё закончилось, то нет.
— Семёныч, открой нам большую гостевую, — попросил Иван и объяснил нам с Хагеном: — Там три койки. Не придётся по этажам и комнатам бегать, собирать нас. Маленько хоть вздремнём.
В том, что нормально поспать нам не дадут, он был уверен.
И точно. Не далее, чем через полтора часа в университет прибыл пылающий гневом оскорблённой гордости Лизаветин папаша — местный, как оказалось промышленник, делец и книгопечатник. За господином Старицким волоклись: дочь (которая то краснела, то бледнела), присяжный стряпчий, декан боевого факультета (как потом оказалось, ректора не смогли разбудить, иначе бы вытащили и его), пара полицейских чинов и секретарь. Все, понятное дело, разбуженные среди ночи.
Непонятно, на что господин Старицкий рассчитывал. Если не получилось заполучить меня мытьём — так катаньем взять, что ли? Чего они точно не ожидали, так это того, что прижучить одного меня (или одного Хагена) у них не получится. Явившиеся капитан с поддержкой унтера обнаружили в комнате троих. Иван популярно объяснил им, что на любом допросе Хагена, согласно международному праву, может присутствовать его опекун — Илья Коршунов. И он, Соколов Иван Кириллович, доверенное лицо и адвокат обоих названных лиц.
06. ДА СКОЛЬКО МОЖНО?
НОЧНЫЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
С доводами Ивана капитан скрипя, но согласился и повёл нас в оперативно выделенный для допроса класс, где уже сидел и нахохленный декан боевого факультета, и Лизкин отец со своей свитой.
При виде замыкавшего нашу троицу Ивана господин Старицкий вскочил и воскликнул:
— Ваше императорское высочество⁈
Вот, чинопочтения у господинчика сверх меры, а рассудительности недостаёт.
— Сидите-сидите, господин Старицкий, — успокаивающе помахал рукой Великий князь. — Я здесь как частное лицо. Решил, понимаете ли, начать адвокатскую практику.
Кажется, это заявление не очень понравилось присяжному стряпчему, и начал он очень осторожно:
— Итак, господа, около двух часов назад от присутствующей здесь барышни, дочери промышленника Станислава Старицкого, поступило заявление о насильственных действиях со стороны подданного немецкой короны, — дальше он зачитал с бумажки и едва ли не по слогам: — Хагена фон Ярроу.
— Секунду! — встрял Великий князь. — Поправка: временного подданного Российской империи.
Стряпчий сделал пометки и продолжил:
— В связи с чем были вызваны соответствующие полицейские чины для задержания и помещения указанного лица под стражу. Непосредственно после задержания будут опрошены свидетели. Насколько нам известно, момент преступления застал довольно широкий круг лиц. Далее все материалы по делу будут переданы в Новосибирский императорский суд для рассмотрения и вынесения приговора.
— А теперь я хочу подать встречное заявление, — Иван обратился к полицейскому капитану. — Вы имеете право принять заявление?
Капитан несколько растерялся, но прозвучавший титул запомнил крепко:
— Э-э-э… Само собой, можем принять, ваше императорское высочество.
— Великолепно. В таком случае, от лица моего подзащитного, господина Хагена фон Ярроу, прошу принять заявление о совершённых в отношении него насильственных действиях со стороны барышни Старицкой. Отягчающим обстоятельством является то, что преступление было совершено Елизаветой Старицкой вместе со своей сообщницей Ксенией Бабичевой, и не в следствие случайного импульса, а по предварительному сговору.
— Но это возмутительно! — вскинулся стряпчий. — Обвинить девицу в совершении насилия?..
— Девицу? По-моему вы смешиваете в одну кучу общественный статус и физиологию. Отсутствие следов крови на постели вам ни на что не намекает?
Папаша Старицкий пошёл пятнами:
— Ваше имп-ператорское высочество, вы отдаёте себе отчёт…
— Ещё бы! — перебил Иван. — А вы? Вам разве Лиза не сообщила, что у нас есть доказательства её агрессивного поведения?
Лизавета ощерилась, как базарная торговка:
— Вы не посмеете!
— Ещё как посмею! — Иван вынул из нагрудного кармана брелок. Но не тот, который Хагену выдавал. Лизкин, наверное. — Вот, пожалте, господа. Это будет гораздо информативнее, чем вызывать сонных студентов, которые ничего толком и не видели, и кроме визга не слышали.
— Простите, — декан несколько нервно оглядел присутствующих, — это что?.. Это запись… того, что я думаю?
— Верно. Запись преступления, — заявил Иван. Да с такой невозмутимой физиономией, словно Хаген его месяц тренировал морду кирпичом держать.
— А-а… откуда же она взялась? — уточнил декан.
— Злоумышленницы хотели снять сцену насилия. Возможно, для последующего шантажа, — изложил свою версию Иван. — Но жертве удалось освободиться и завладеть артефактом.
— Включайте! — велел суровый капитан. — Тяжесть выдвинутых обвинений требует рассмотрения любых имеющихся фактов.
Лизка густо покраснела.
Над брелком, похожим на кусочек янтаря, появилось изображение. Моя комната. Одна из девиц, полуголая (если можно так назвать тот костюмчик из ремешочков) затаилась за углом на входе в комнату, вторая стоит у стола (видать, как раз она настраивала этот приборчик)
— В комнате, судя по всему, темно? — спросил капитан, со знанием дела рассматривая сероватую объёмную картинку, на которой как раз открылась дверь и вошёл Хаген.
— Да. Обратите снимание, жертва заходит спокойно, не ожидая нападения.
— Согласен, — кивнул капитан.
Хаген на изображении закрыл за собой дверь, протянул руку к выключателю… и тут на нём повисли обе девицы. Он слегка качнулся, схватился за шкаф — а-а-а, тут-то он, наверное, и Ива́нов брелок для записи на верхнюю крышку шкафа положил! — а дальше девки начали его стремительно раздевать и завалили в постель.
— Прекратите! — взвизгнула Лиза, вскакивая.
— Да сделайте что-нибудь, за что я вам деньги плачу⁈ — заорал её отец на свою свиту.
Секретарь Старицкого подпрыгнул и прикрыл
