КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3) - Ольга Войлошникова
Свет погас, и мы оказались в чернильной темноте. Ручка щёлкнула раз — открылась. И два — закрылась. Свет зажёгся, никто даже в коридор носа высунуть не успел.
05. АВАНТЮРИСТЫ
НОЧНЫЕ ПОСИДЕЛКИ
Откровенно говоря, я надеялся, что девки завизжат или ещё что начнёт происходить, но на всём этаже висела глухая тишина. Иван снова покачнулся. Так!
— Семёныч! Принимай-ка князюшку! Протрезвина у тебя нет, случайно? Что-то он совсем как сабля. А я пойду, послушаю — может, дойча моего там придушили по-тихой?
Я прошёл до своей комнаты и приник к двери:
Тишина. Шелест. Скрип кровати, вроде. И вдруг девичий голос:
— О-о, какой ты горячий!
Быстро он! С другой стороны, сколько можно воздерживаться?
Хаген ответил что-то совсем тихо, шёпотом — так сложнее голос различить. Точно жив, уже хорошо. Я постоял ещё с минуту, мучительно переживая: вломиться, иль нет? Вообще-то я за дойча ответственность ощущаю… И тут в тихий разговор вплёлся второй женский голос — и пошли мурлыканья, стоны, ахи-охи. Как он там справляется с ними двумя в потёмках, я не знаю. «Потом синему посмотрим», — мелькнула шалая мысль.
Я усмехнулся и пошёл в каморку к Семёнычу. Коменданта не было, а Великий князь сидел за его столом гораздо прямее, чем раньше. И по глазам видно — соображать лучше начал. Нашёлся, значицца, у Семёныча протрезвин. Может, не очень сильный…
— Илюха, мне что, приснилось, что мы Хагена отправили?..
— И не приснилось, и не мы, а вовсе ты.
Он переварил эту информацию. Высказался непечатно.
— Ты что — остановить меня не мог? Это ж дурь чистой воды!
— Тебя попробуй останови! Ты ж похлеще «Архангела» прёшь! И давишь титулом.
Иван дёрнулся из-за стола. Я схватил его за локоть:
— Куда-а?
— Да вернуть его надо!
— Куда уж вернуть! Он там их уже… того.
Тут вошёл Семёныч с жестяным подкопчёным чайником в одной руке и заварником в другой.
— Ну что, молодёжь! Открывайте-ка шкафчик, там чашки, сахар да сушки. Доставайте, чай пить будем.
Иван снова подозрительно заблестел глазами и нетвёрдо оперся локтем о стол. Чего его так развезло-то? Вроде и немного пили. Или он ещё предварительно на своём тотализаторе шампусиком накидался?
Семёныч споро разлил три кружки чёрного чая, выставил баранки и три же куска чёрного хлеба с маслом, посыпанных крупной солью.
— О! Всё как я люблю, — пробормотал Иван. Судя по всему, он у Семёныча не первый раз сидит, чаи гоняет. Великий князюшко вкусно отхлебнул из кружки и вдруг совершенно нелогично закончил: — Короче говоря, завязывай в конфликты ввязываться, Коршун.
— Вот щас обидно было, Сокол! То есть, по твоему утверждению, именно я ввязываюсь в конфликты?
— А кто — я?
Ой, его ведёт…
— Хорошо, именно я причина всех твоих бед! Приношу нижайшие извинения, Великий князь Иван Кириллович! Более не повторится! Приложу все усилия!
— Издеваешься? — с какой-то тихой надеждой спросил Иван.
— Никак нет! Как можно⁈
— Издеваешься! — удовлетворённо выдохнул Иван. Шумно хлебнул чаем и мрачно вгрызся в бутерброд.
Чего он такой нервный сегодня? Вроде, кроме небольшого конфликта с армейскими, ничего и не было. А там Петин папаня всё порешает. В крайнем случае, прикажет мне выучить пару магов из спецуры горловому пению, и они сами у себя организуют хор пилотов-наездников. Какие проблемы, непонятно?
Меж тем Иван прикончил бутерброд и гипнотизировал кружку с чаем. Чай гипнозу поддаваться отказывался наотрез, скотина неблагодарная. Чем, видимо, вгонял князя в тоску-кручину.
Потом Сокол, похоже, решил разобраться с чаем другими способами. Выпить его! Потянул кружку… А-а-а, вот он чего так сердито на чашку смотрел! Руки трясутся.
Маманиного антипохмелина бы ему — так всё в комнате…
И тут Иван выдал:
— Вот скажи мне, Коршун, как боевому другу! Как ты к своей Серафиме подкатил? А?
Да что ж вы все с одними и теми же вопросами-то?
— А тебе-то для за чего это?
— Да не мне, — Иван проявил чудо изобретательности, склонился над чашкой и шумно отпил прям так, как олень… — Это для одного моего друга. У него, понимаешь, проблема личная. Ему хотят впарить одну сестру в жены, а… ему другая нравится.
Оп-па! Сделаем вид что я ничего не понял.
— А в чём разница сестёр?
Иван повёл пальцами так… туманно…
— Что-то там астрологи и эти, как их… волхвы, — он выплюнул последнее слово, словно ругательство, — нагадали, мол «ста-а-аршая родит сы-ына огро-омной силы!!!» С-суки, они эти волхвы ваши! — ожидаемо закончил Великий князь.
— А кто из них старше? Они ж, вроде, близняшки!
— А никто не знает! — Иван грохнул по столу кулаком. — Они родились в минуту разницы! А мамаша Гуриели вообще говорит, что няньки их раза четыре путали. Они ж в одной коляске лежали! Там, когда кульки с глазами — легко перепутать. И кто из них кто — вааще непонятно! Они по итогу просто назначили Софью старшей. А Софья ли старше-то? Путали же! Вот и поди знай…
— А ты как их различаешь-то вообще? Нет, понятно, они чуть-чуть разные, особенно когда в разные цвета нарядятся и разные причёски. А ежели они специально одинаково всё сделают, различишь?
По ходу Иван уже забыл, что он «про проблему друга рассказывает». Семёныч, пользуясь паузой, поставил на маленькую плиточку в уголке заново наполненный чайник.
— Да разные они! Они ж поначалу специально над нами шутили, пока Петя настоятельно не попросил, чтоб они разные платья одевали. Но всё равно я её узна́ю!
— А как?
— Сердце подскажет! — вот он наивный…
— Я тебе щас страшный престрашный ужас расскажу, хочешь?
— Не хочу, — он помолчал, — но рассказывай! — Иван упёр локти в стол и тяжёлым взглядом придавил меня. А что, я что, кружки чая хуже, что ли? Не поддамся!
— А вот смотри! — я провёл перед ним ладонью, и Иван впрямь туда уставился, словно я перед ним экран синема нарисовал. — Представь: вот попросили вы их не баловать с одинаковой одеждой и причёсками, так?
— Так!
— А ежели они кажный раз, когда вожжа под хвост попадёт, могут платья менять? Ну, то есть сегодня я буду Соня вся
