Малахольный экстрасенс. Дилогия (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

– Удивительно! – покачал головой Буш. – Как кубинцам удалось это организовать? Да еще так быстро?

– Помогли израильтяне.

– Они же враждуют с кубинцами!

– Когда речь идет об общих интересах, враги могут стать друзьями. Израиль и раньше не отличался щепетильностью в таких вопросах. Неизвестно, кто и как предложил им эту возможность, но евреи за нее ухватились. Поначалу возили только своих, а потом стали зарабатывать.

– Мы можем этому как‑то помешать?

– Теоретически – да, но они найдут возможность обойти запрет. К тому же нас не поймут в мире. На каком основании мы запрещаем лечить людей? Пресса подымет вой. Ладно, в Европе, что нам до нее, но недовольство начинает набирать силу в США. Американским гражданам, чтобы исцелится, приходится лететь в Европу, садиться в лайнеры и на них плыть на Кубу, тем самым нарушая режим санкций. За такое можно привлечь к ответственности[88], но ни один прокурор в США не решится возбудить дело в отношении смертельно больного. Общественность не поймет. Скажу больше, мистер президент. Среди американцев ширится недовольство. В прессе появляются статьи, авторы которых спрашивают: почему американцы вынуждены конкурировать с европейцами в очереди на исцеление, в то время как от Кубы до Флориды всего 90 миль? Что дала США политика санкций? Почему американцы вынуждены умирать из‑за амбиций политиков? Не пора ли их сменить? Эти настроения проникли в правящие круги. Волну подхватили демократы с их саксофонистом[89]. Они говорят о неспособности администрации республиканцев справиться с проблемой. Заявляют, что отменят режим санкций, придя к власти. Скоро выборы, и мы их можем проиграть[90].

– Плохо, Ричард! – покрутил головой Буш. – Неужели нет выхода?

– Был шанс, – вздохнул Гейтс. – Производить лекарство стали в СССР, вернее, в одной из бывших союзных республик, ныне независимом государстве Беларусь. Она состоит в союзе с Россией, Украиной и Казахстаном. Соглашение о нем подписано в декабре прошлого года.

– Знаю! – кивнул Буш. – Что с лекарством?

– Производство организовали кубинцы. Почему выбрали Беларусь, неизвестно. Есть основания полагать, что это следствие их сотрудничества с целителем Михаилом Мурашко, – Гейтс произнес фамилию с ударением на последнем слоге.

– Целителем? Вы это серьезно?

– Да, сэр. Мы навели о нем справки. Загадочная фигура. Жил в столице Беларуси. По образованию инженер. Работал на заводе, затем журналистом в редакциях газет. Открыл в себе целительский талант летом прошлого года. С успехом практиковал. В прошлом году сбежал из СССР, якобы, из‑за преследований КГБ. Некоторое время жил в Германии и Аргентине. Прославился возможностью исцелять слепоту и детский церебральный паралич. С успехом занимался этим в Буэнос‑Айресе. Президент Менем даже наградил его орденом и предоставил аргентинское гражданство. В Буэнос‑Айресе Мурашко свел знакомство с кубинцами. Они охраняли дом, где он жил, а целитель лечил их детей. Побывал в Гаване, где встречался с Кастро. Тот наградил его медалью «Герой Кубы». Редкий случай. Аналитики считают, что Мурашко получил награду за помощь в создании лекарства, что похоже на правду. Видимо, у него с Кастро была договоренность о совместном использовании препарата.

– Хм! – сказал Буш. – У нас в Беларуси есть агенты?

– Разумеется, мистер президент. Хотя не так много, как хотелось.

– Им удалось подобраться к тайне?

– Нет, сэр. Препарат производится так же, как на Кубе. То есть в секретных цехах со специально подобранным персоналом. Охраняют его кубинцы, как и Мурашко, к слову. Он и возглавляет производство. Используют препарат аналогично: то есть под контролем. Что, к слову, одобряется пациентами. Они видят в том отсутствие возможности украсть лекарство с целью продажи. Ведь они получают его бесплатно.

– Даже так?

– Именно, сэр. Граждан вновь созданного Союза в Минске лечат бесплатно. Министерства здравоохранения республик перечисляют за это деньги Беларуси, но, как выяснили, это небольшие суммы. Никакого сравнения с теми, что требуют с иностранцев.

– Их там тоже лечат?

– Да, сэр. Главным образом граждан из Европейского Сообщества. И еще Израиля.

– Эти тоже там?

– Им так ближе. Более того, за возможность лечиться в Минске Израиль закупил и безвозмездно поставил в Беларусь оборудование для производства препарата.

– Вам удалось узнать, какое?

– Разумеется, сэр. Имеем полную спецификацию. Обычное оборудование для пищевой промышленности: котлы для варки, промышленные термосы, емкости для хранения. Что укрепило уверенность в наличии в препарате секретного компонента. На какой‑то стадии процесса его добавляют в сырье или уже в готовое лекарство. Обладание им благодатно сказалось на белорусской медицине. Она щедро финансируется. Развернуто строительство клинического комплекса неподалеку от столицы, где будут принимать пациентов со всего мира. Строительство ведут как местные, так и иностранные фирмы. Руководство Беларуси предложило всем желающим возвести там клинические корпуса для своих больных и нашло понимание.

– Хм! – сказал Буш. – У нас есть возможность надавить на Беларусь через Россию? У нас ведь есть там друзья. Скажем, президент Ельцин.

– Не получится, сэр. Он бросил пить.

– Вот как? И что?

– Стал неуправляемым. Советы выслушивает, но поступает по‑своему. Просьбы игнорирует. Увлеченно строит новую Россию, что, к слову, несет опасность для Америки. Если колосс встанет на ноги…

– Привлеките агентов.

– Мы так и сделали, сэр. В результате потеряли лучшего из них – генерала Калугина.

– Как это произошло?

– По нашей просьбе он отправился в Беларусь, где встретился с целителем. Это случилось в клинике, где Мурашко исцеляет детей. Другой возможности не было – посторонних в производственный комплекс не пускают. Генерал был известен в бывшем СССР, как общественный деятель, борец за свободу и демократию, и решил использовать это обстоятельство. Сказал Мурашко, что, сохраняя секрет лекарства, тот нарушает принципы гуманизма. Так поступать нельзя. Это мировое достояние, и оно должно быть доступно всем.

– Очень правильные слова. Что ответил целитель?

– Вытащил Калугина за шиворот в коридор, где наградил пинком в зад. Грубо обругал его, назвав продажной самкой собаки и агентом ЦРУ. Кричал: «О гуманизме заговорил! Что ж твои хозяева продают нам лекарства втридорога?» Пообещал, что попросит КГБ Калугиным заняться. Свидетелями этой безобразной сцены стали многие, потому известны подробности. Генерала разговор настолько впечатлил, что он отправился в отель, где стал собирать вещи. В дверь номера постучали. Генерал решил, что это КГБ, и принял яд. Позже выяснилось: проститутка. Она собиралась предложить постояльцу скрасить досуг. Так мы потеряли его, сэр.

– Жаль, – вздохнул Буш. – Так что делать, Роберт?

– Разрешить американцам посещать Кубу.

– Это невозможно! – вскричал Буш. – Верней, сложно. Санкции легко ввести, а вот отменить – наоборот[91].

– Не нужно отменять, достаточно приостановить. Скажем, на год. Разрешить посещать Кубу тем, у кого есть заключение врача. Заодно появится повод обвинить Кастро в бесчеловечности. Дескать, не желает продавать лекарство. Но нам дороги жизни граждан США, потому приостанавливаем санкции. Избирателям понравится.

– И число больных раком в стране резко возрастет, – вздохнул Буш. – Кто отправится за исцелением, а кто – и развлекаться. Они будут пить кубинский ром, курить кубинские сигары, сорить долларами, обогащая Кастро. По возвращению заявят, что исцелились от болезни, и никто не уличит их в обратном.

– Пусть так, – не стал спорить Гейтс. – В конце концов, это не несет опасности для США. Чем нам может угрожать Куба? Пусть обогащаются. Обеспеченные люди более восприимчивы к нашей пропаганде, а мы ее усилим.