Второй шанс (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
Так что альтернативы, повторюсь, пишущей машинке в нашей стране и тем более провинциальной Пензе нет и в ближайшие годы не предвидится. Сейчас я был бы и этому рад. Жаль, что нет у меня денег и на покупку машинки. Даже если бы не потратился на кафешку для одногруппников, всё равно не хватило бы, «Любаву», помнится, я приобрёл за 180 рублей. Заглядывался на электрическую «Эрику», но платить за неё 280 рублей (а были и дороже) просто душила жаба.
И тут меня осенило, я даже сел в постели. Прокат! Сейчас в пункте прокате взять можно почти всё, что угодно, от лыж до телевизора и холодильника. Может быть, и пишущая машинка в нормальном состоянии имеется? Паспорт вроде бы нужен, ну так можно и маму попросить со мной сходить, на неё пускай оформят. На какой срок максимальный срок, интересно, можно взять вещь? Хорошо бы сразу на три месяца. Правда, как я матушке объясню, где научился на машинке печатать… Ну можно сказать, что хочу научиться, так как в будущем хочу стать писателем. И для начала при ней тыкать неуверенно, а потом всё быстрее и быстрее. Мол, у меня талант к работе на пишмашинке.
Ближайший пункт проката находился вроде бы на Куйбышева, за Лермонтовским сквером, пешком минут двадцать. Вот завтра после училища и схожу на разведку. А то всё-таки писанина ручкой – детский сад какой-то, к тому же у меня такой почерк, что не всякая машинистка разберёт. А вдруг ещё листы перепутает или вообще потеряет? Это же будет катастрофа! Нет уж, лучше набирать самому. С этими мыслями я повернулся на правый бок, как привык спать с возрастом, и вскоре безмятежно засопел.
Утро снова началось с пробежки, я решил себе это взять за правило. Первый учебный день прошёл без эксцессов, если не считать, что весь урок литературы я не столько слушал, о чём говорила Верочка, сколько пытался утихомирить свои гормоны.
– Ребята, по программе 9-го класса мы начинаем изучать произведение нашего великого земляка Михаила Юрьевича Лермонтова «Герой нашего времени»? Может быть, кто-то его уже читал?
– Да какой он земляк!
Это у меня вырвалось непроизвольно, и то вполголоса. Но Верочка услышала.
– Варченко, почему ты считаешь, что Лермонтов не является нашим земляком?
Блин, дёрнул же меня чёрт за язык. Придётся вставать и отвечать.
– Хотя после свадьбы родители Лермонтова поселились в Тарханах, рожать супругу Юрий Петрович повёз в Москву. Там в ночь со 2 на 3 октября (15 октября по новому стилю) 1814 года и появился на свет будущий великий поэт. А детство его, это верно, прошло в усадьбе бабушки в Тарханах, и возможно, благодаря именно Елизавете Алексеевне и воспитанию, которое она дала внуку, из него и вырос прекрасный поэт и прозаик, обладавший, тем не менее, весьма дурным характером.
– Дурным характером? – зарумянилась Верочка. – Максим, с чего ты это взял?
С чего я взял? Хм… Вообще-то биографию Лермонтова в своё время я неплохо изучил, по иронии судьбы один из моих попаданцев как раз попадает в те времена и на Кавказе встречает поэта. Причём сначала решает помочь тому избежать гибели на роковой дуэли, но, познакомившись с Михаилов поближе, понял, насколько тот пакостлив, и предоставил истории идти своим чередом. Так что тут-то Остапа, как говорится, и понесло.
– Вера Васильевна, официальная история замалчивает некоторые факты из жизни поэта, но его биографам они прекрасно известны. Лермонтов был зол, завистлив, язвителен, коварен и вероломен, и это подтверждается как многочисленными воспоминаниями современников, так и произведениями самого Лермонтова. Например, у Лермонтова было мало друзей, так как большинство людей после знакомства с ним уже не хотели продолжать дальнейшее общение. Со слов его друзей, от него практически никогда нельзя было услышать комплимент или похвалу, он всегда язвительно и злобно шутил. Писатель мог при всех высмеять даже своего близкого друга. Ну а как он вёл себя с женщинами, которых всё-таки умудрялся в себя влюбить – это отдельная история, чего только стоит судьба несчастной Екатерины Сушковой. Ну а что касается роковой дуэли, то Лермонтов буквально затерроризировал Мартынова своими насмешками. А ведь тогда к словам относились далеко не так спокойно, как сейчас. Мартынов в тот же день настойчиво попросил его прекратить отпускать шуточки в его адрес. На что узнал от заносчивого барчука, что он будет шутить над кем хочет и когда хочет, а от дуэлей никогда не отказывался и готов дать оппоненту удовлетворение, если тот считает себя оскорблённым. После этого Мартынову не оставалось ничего другого, как прислать секунданта. К тому же Мартынов заступился за поруганную честь сестры, о романе с которой Лермонтов рассказывал направо и налево в язвительных тонах. Это если вкратце, – закончил я, садясь на свой стул.
В аудитории повисла тишина. Верочка смотрела на меня, часто-часто моргая и приоткрыв пухлые губки, за которыми прятался ровный ряд жемчужно-белых зубок. Наконец, проглотив ком, она выдавила из себя.
– Действительно, ребята, существует такая версия событий, приведших к печальному исходу, и что характер у Лермонтова был непростой, тоже известно. Однако это не отменяет того факта, что Михаил Юрьевич был великим поэтом и, кстати, ещё и прозаиком, раз уж мы заговорили о «Герое нашего времени». Так что идём в библиотеку, нашу или по месту жительства, берём книгу, а в следующую пятницу я буду вас спрашивать содержание произведения. Хоть это и роман, но он не такой уж и большой, легко осилите за неделю.
В этот момент прозвучал звонок.
– Все свободны, а ты, Максим, задержись, пожалуйста.
Что ж, раз просят – задержусь. Оказаться с Верочкой один на один я уж точно не против. Вот только вряд ли она будет показывать мне стриптиз.
– Максим, – начала она, когда класс опустел, – признаться, я удивлена твоими познаниями относительно биографии Лермонтова. Где ты всё это прочитал? Мне кажется, в библиотеке вряд ли можно найти такого рода информацию. То, что биографии великих людей перед публикацией тщательно рецензируются, не секрет, вот только первоисточник зачастую хранится в архиве, куда даже мне не попасть. Наш педагог в институте тоже кое-что интересное рассказывал о Лермонтове, может, ты с ним знаком?
М-да, надо как-то выкручиваться. Наговорил с три короба, не подумавши, дал волю эмоциям, распустил хвост, а теперь ломай голову, как объяснить столь глубокие познания о жизни скандального поэта.
– Так я это… Дома у меня приёмник стоит, и как-то случайно я поймал Радио «Свобода». С помехами, но разобрать, о чём говорят, было можно. А там как раз ведущий и его гость говорили о Лермонтове. Вот я и заслушался. А поскольку на память никогда не жаловался, то как-то вот отложилось…
Приёмник у нас дома действительно стоял, правда, «вражеские голоса» по нему поймать было крайне затруднительно, глушили их на совесть. Но в этот момент просто никакой другой отмазки в голову мне не пришло. Задним числом я укорил себя, что уж лучше бы промолчал. Если Верочка донесёт на меня директору, в отдел городского образования или, чем чёрт не шутит, в соответствующие органы, то из училища меня попрут в два счёт. И из комсомола тоже.
– Максим, ты же взрослый парень, и должен знать, что такие радиостанции, как «Радио «Свобода» или «Голос Америки» слушать нельзя. Там же идёт постоянная клевета на советский строй, которую неокрепшие умы подростков впитывают, как губка.
Вот не поймёшь, то взрослым парнем называет, то на неокрепший ум намекает. Или взрослый – это в плане физического развития? Так я бы не сказал, что я такой уж здоровяк, хотя да, кость у меня широкая как говорит мама, в батю пошёл.
– Я ж говорю, случайно на эту волну попал, а тут про Лермонтова говорят, я даже не понял сначала, что это за радиостанция, пока там заставка не пошла. Вера Васильевна, я вам торжественно обещаю, что специально ловить эти радиостанции больше не буду.
И даже приложил правую ладонь к груди, тем самым усиливая эффект своей клятвы.
– Ладно, Варченко, ступай, а то сейчас перемена закончится, – вздохнула она. – И не забудь о домашнем задании.
