Генеральный попаданец - Ал Коруд
— Сначала работали СМЕРШ, НКВД, потом КГБ. В них были специальные подразделения. К судам документы готовили уже мы.
Я задумался. Разборки с КГБ я могу начать лишь после пленума и выбора там лояльных мне товарищей. Скорее всего, мы создадим где-нибудь в центральном аппарате специальный отдел. Соберем там чекистов с опытом. Многих ведь придется возвращать на службу с резерва, а то и вовсе из тюрьмы доставать. Как Судоплатова. Только законным путем мне выволочь не удастся. Придется под амнистию, посвященную двадцатилетию победы над фашистской Германией устроить. А реабилитацией позже займемся. Он сам и займется. У прокуратуры же много людей опытных и бывалых. На местах придется быть осторожней. КГБ Украинской ССР уже нашпиговано бывшими, что лезут наверх и продвигают своих людей. Эх, Никита, какую мину ты нам подложил! Неужели не нашлось умных людей, чтобы тебе дураку объяснить, что к чему. Лет прошло менее десяти, а расхлебывать нам еще дольше.
— Роман Андреевич, можете вы найти среди своих сотрудников тех, кто плотно знаком с делами по бандеровскому подполью?
Руденко задумывается и осторожно отвечает:
— Какого уровня, Леонид Ильич, вам нужен сотрудник?
— Лучше следователи по особо важным делам. Имеющие опыт работы с националистическим подпольем. Найдете такого, что можно поставить во главе рабочей группы, сразу ко мне.
— Будет исполнено, — Руденко чует, что-то здесь не так. Но лишние вопросы отучился задавать давно. Меня же грамотный технический исполнитель вполне устраивает. Мы друг друга пока неплохо понимаем.
— Хотите спросить, почему вы, а не органы безопасности?
Прокурору деваться некуда, опасливо кивает:
— Да.
— Есть некоторые обстоятельства. Пока раскрывать их не буду. Да и сами помните, как там непросто было. К тому же лично у вас имеется опыт проведения дознания и процессов над военными преступниками. Война прошла давно, но мы еще ведь не всех нашли?
Руденко снова кивает:
— Согласен, Леонид Ильич. Многих свидетелей нет в живых. Документы уничтожены. А огульно мы обвинять не имеем права.
— Совершенно верно! Социалистическую законность нарушать ни в коем случае нельзя. А то опять свалимся… Для того и требуется создать постоянную координационную группу в Прокуратуре СССР. Ориентированную на поиск и наказание военных преступников. В том числе и живущих зарубежом. Позже договоримся, как будете привлекать для их поиска разведку. Вон их, сколько окопалось в ФРГ и Канаде. Израильтяне, между прочим, не чураются нелегальных методов. Но это уже не ваша задача, Роман Андреевич. Вам в первую нужно добывать информацию. Поднимать архивы, особенно обратить внимание на националистическое подполье на Западной Украине и Прибалтике. Где сейчас эти люди? Сколько было выпущено по амнистии? Чем занимаются? Затем её ко мне на стол.
Прокурор полностью собран и вникает.
— Задача ясна?
— Так точно. В следующий раз мы уже прибудем к вам с материалом.
Одобрительно киваю:
— Хорошо. Я вас не тороплю. Нам нужна не горячка, а правильно выполненное дело. До свидания, Роман Андреевич.
Уф, облегченно откидываюсь в кресле. Как они тут могли работать в такой неудобной мебели? То-то у всех функционеров болячки и инфаркты. Физкультурой никто не занимается. Даже гимнастикой на рабочем месте. После пленума озабочусь создание спортивного центра в Зарядье с бассейном. Сауна, игровой и тренажерный залы. Пусть Политбюро привыкает. Тьфу ты! Президиум. Еще год терпеть до съезда. Хрущев ничего путевого после себя не оставил, кроме интеллигентной «Мокряти».
«А как лучше? Покажите!»
Но процесс пошел. Стоило сунуть палку в муравейник, как юниты забегали. Все-таки добытый пост многое значит. Интриги, интригами, но прямое воздействие статусом никто не отменял. «Железный Шурик» попытался было рыпнуться, так его мои соратнички сами заклевали. Без обиняков, как в той реальности. Семичастный понимает, что под него усиленно роют, закрылся в раковине. За ним мои следят, и его люди за нами пытаются. Но никто не делает резких движений. «Комсомольцы» откровенно испуганы, симпатизирующие мне не торопятся соваться перед несущимся поездом.
Вопрос об обособлении «Девятки» фактически решен. Рябенко там носом землю роет, подыскивая себе начальника. На самом деле охранять Первого задача непосильная. Вспомним хотя бы убийство Сталина. Кто это сделал, точно до сих пор неизвестно. И найдут ли когда-нибудь? А мне лучше в такие тайны вообще не соваться. Захотят — убьют. Рано или поздно. Просто все, в том числе и заговорщики всегда боятся публичности и огласки. Потому никто и никогда не сдаст подельников. Иначе начнется такой замес, и такая смута…
Чую, что разволновался. Не по себе. А почему? После Пленума встречаюсь с генерал-лейтенантом Питоврановым. Грибанов устроил. В лесу под Завидово в далеко стоящем кордоне. Чтобы ни одна душа. То есть «глубинники» согласились на встречу со мной. Они ведь тоже колеблются. Все сообщество разведслужб делилось на кланы, а самые влиятельные образовывали «глубинный КГБ». Его основу составляли чекисты с довоенным и военным стажем, работавшие на важнейших направлениях в центре.
В моей реальности по одной из версий именно Питовранов вышел на Андропова, сделав тому предложение, от которого тот не смог отказаться. Он предложил главе спецслужбы создать специальный, только ему подчиненный отдел «Ф», финансовая разведка. С одной стороны, новая структура будет заниматься тайной внешнеэкономической деятельностью, которая позволит сконцентрировать в руках КГБ, читай его председателя, огромные средства, то самое золото партии. С другой — станет орудием Андропова в борьбе за власть.
Председатель тогда будто бы согласился. После чего отдел был создан, контакты стали постоянными. Появилась так называемая «Фирма», являлась по сути самостоятельной разведслужбой, действующей по линии и под прикрытием внешних торгово-экономических связей. Но Питовранов дал Андропову в руки не только финансовые и властные инструменты, но и идеологию будущей «перестройки»: рыночная экономика, ограничение власти партии, конвергенция и «новое мышление».
Было ли так на самом деле, мне неизвестно. Таких теорий заговоров в моем будущем появилось полным-полно. Если даже что-то те деятели и планировали, то ни они, ни их дети плодами не воспользовались. Тогда зачем? Или очень могло быть так, что ситуация пошла не туда. Развал СССР ведь никто не планировал, лишь хотели договориться с мировой элитой. Недаром сын Питовранова оказался устроен на теплое местечко: ведущим научным сотрудником Международного института прикладного системного анализа, чьим основателем был другой сын генерала НКВД — Д. М. Гвишиани.
Любопытно, не правда ли? Позже сын генерала КГБ стал представителем РФ в международных валютных организациях. Трясу головой и встаю с кресла, чтобы
