Трое из Иудеи - Валентин Леженда
- Но откуда тебе, чужеземцу… извини, если это прозвучит резко… знать, как всё обстоит на самом деле?
- Предчувствие, – решительно ответил Соломон и в следующее мгновение с пунцовым лицом выскочил на улицу, сильно удивив при этом всех посетителей местной пекарни.
«Что я сделал в жизни не так?!! – спеша сквозь шумящую толпу усиленно размышлял сбитый с толку царь. – Чем прогневал бога? Неужели построил не такой храм, как ему бы хотелось? Нет, не то. Откуда же берутся все эти гнусные слухи? Неужели людям больше нечего делать, кроме как выдумывать обо мне всевозможные небылицы? Эх, сам виноват, не нужно было привечать столько праздных творческих личностей и позволять откровенно излишнее в стране свободомыслие».
Одним словом сработал старый проверенный принцип: «За что боролся на то таки и напоролся!».
***
Занятый тревожными думами Соломон, наконец, добрался до дворца, немало удивив стоящих у ворот стражников своим внезапным появлением в запыленных простых одеждах. Те понятно знали владыку в лицо, безропотно пропустив вовнутрь.
Только внутри своих покоев почувствовав голыми ступнями прохладный мрамор, царь понял что уже больше часа гуляет босиком. Изумлённо уставившись на босые грязноватые ноги, Соломон с удивлением вспомнил, что покидал дворец в чудесных золотых сандалиях, забыв сменить их на какой-нибудь более скромный вариант.
Сандалии понятное дело увели и хорошо ещё, что не с ногами. Как неведомым умельцам удалось такое провернуть в уличной толчее оставалось загадкой. Ведь сняли, гады, не просто так, а прямо на ходу!!!
«Вот этакую бы еврейскую находчивость да направить в полезное созидательное русло» - сокрушённо подумал Соломон, понимая что мечтает сейчас о недостижимом.
Выкупавшись и переодевшись в свежие благоухающие благовониями одежды, царь величественно появился в тронном зале, взойдя на любимый престол, вырезанный из украшенной золотом слоновой кости.
На троне лежало нечто, что при ближайшем рассмотрении можно было охарактеризовать как необычное послание на тонком листе скрученного в рулон золота. Соломон слегка удивился и, оглянувшись на спящих по углам в живописных позах могучих иудейских стражей, развернул столь своеобразный свиток. Первым делом он посмотрел на подпись и тут же облился холодным потом. Подпись была довольно красноречивой, исключающей любые иные толкования.
«ЯХВЕ» - вот как подписал своё послание неведомый (хотя уже, пожалуй, что и нет) отправитель. Руки предательски задрожали и, плюхнувшись задом на трон, царь быстро пробежал глазами текст весточки от самого всемогущего бога.
«Соломон, ты вёл себя плохо! – так начиналось послание, и это начало трудно было назвать обнадёживающим. – Зачем ты поклонялся чужим богам и приносил им жертвы? За это я отберу у тебя царство и отдам его другому человеку. Но я не сделаю этого в течение твоей жизни. Сделаю же, когда будет править твой сын. Однако я не отберу у твоего сына всех людей в его царстве».
Загадочно и жутко.
В ту же секунду, когда глаза Соломона добрались до последней строчки, послание от Яхве волшебным образом испарилось, растаяв прямо в воздухе. Царь даже крякнул от досады, но на то он и бог, чтобы творить и не такие чудеса.
- Итак, что же мы таки имеем в итоге? – вслух проговорил Соломон, в очередной раз крепко задумавшись.
Начало послания без сомнения внушало трепет. Яхве журил своего любимца, был им сильно недоволен. Затем следовало уж вовсе непонятное – странный наезд совершенно не имеющий под собой никаких реальных оснований. Никаким чужим богам царь никогда не поклонялся и жертвы им не приносил. Стало быть кем-то умело распространяемые слухи докатились и аж ТУДА. И самое фантастичное было в том, что ТАМ этим слухам поверили!!!
Просто невероятно.
После обвинений и разоблачений следовала угроза, но уж больно какая-то расплывчатая, ибо ужасное произойдёт не при жизни Соломона и даже не с его сыном, которых у царя имелось… очень и очень много. Стало быть и беспокоиться то по сути не о чем. И всё же царь побеспокоился, на следующий день решив раз и навсегда положить конец гнусным слухам. Высочайшим указом в считанные часы был разогнан колоссальный гарем Соломона. Всех девушек вернули родителям, правда не просто так, а с немалыми деньгами. Всё-таки, как ни крути, царские жёны.
Опалы избежали только те самые две дебелые лесбиянки, особым распоряжением царя переведённые в дворцовую гвардию. Уж больно по-боевому задиристые оказались девицы, ставшие личными телохранителями Соломона.
Таким вот образом в один день царь излечился от чрезмерного ублажения плоти, чем во много раз увеличил свою мудрость среди простого народа, хотя куда уж больше увеличивать… больше, казалось, уже и некуда.
Но это только казалось.
Мерзкие слухи как по мановению посоха чудотворца улетучились, и зажил Соломон в полной гармонии с собой и государством. Но новые проблемы очень скоро заставили вновь вернуться на грешную землю и были они посерьёзней каких-то там непроверенных компрометирующих разговоров.
***
Не иначе как сам Яхве начал притворять в жизнь свою жуткую угрозу. Случилось восстание в Идумее, возглавляемое неким Адером из царского идумейского рода, ознаменовавшее начало конца. Что там этого Адера не устраивало и почему он подбил простой честной иудейский народ на смуту так и осталось неясным, ибо главного мятежника очень быстро скрутили свои же, после чего за большое вознаграждение сдали властям. Так, в общем-то, все восстания в Израиле обычно и заканчивались, но от этого легче не становилось. Ведь раньше всё спокойно было. Что же тогда изменилось?
- Очерствел народ мой сердцем своим, озлобился мятущимся разумом, – так грустно проговорил Соломон, апатично глядя на поднесённую к трону корзину с отрубленной головой Адера. - Всё из праха и всё возвратится в прах.
Главный мятежник выглядел неважнецки, лицо перекошено, глаза закатились, рот приоткрыт, язык вывален.
- Ну и чего ты, в конце концов, добился? – устало спросил царь отрубленную голову. – Чего тебе в этой самой Идумее не хватало? Неужели так хотелось лишиться собственной головы? Видно таки страсть как хотелось.
Мертвый враг понятное дело не
