Трое из Иудеи - Валентин Леженда
Итак, одолел пятидесятилетнего Соломона грех чрезмерного распутства. Но вы там только не подумайте, что царь взял и превратился к пятидесяти годам в изощрённого сексуального маньяка, это вам не древний Рим. Всё было в рамках приличия, согласно тогдашним обычаям. Иными словами Соломон завёл колоссальный гарем.
И кого только в этом гареме не было: египтянки, моавитянки, аммонитянки, идумеянки, сидонянки, хеттеянки, лесбиянки. Хотя с последними небольшая непонятка вышла, но царь твёрдо настаивал и дворцовые евнухи раздобыли парочку мужеподобных девиц, которые держались от прочих жён Соломона в сторонке и часто тех колотили, когда гарем оставался без должного присмотра. Женщин скопилось такое количество, что будь даже царю восемнадцать, всей жизни бы не хватило, чтобы насладиться каждой хотя бы один раз.
Жёны были не только разных рас, но и соответственно разных религий, ибо собирали их по всевозможным закоулкам белого света. Такое количество женщин часто смущало стареющего греховодника и тогда он пытался лечиться от отбирающей все силы напасти у всевозможных знаменитых лекарей.
Некоторые процедуры казались странными, а некоторые и вовсе были неприятными и тогда очередной эскулап с позором изгонялся из дворца.
Так, к примеру, «терапия двух холмов», иногда помогала, хотя и не надолго. Соломон торжественно спускался в живописную долину на окраине Иерусалима и в течение нескольких часов созерцал два зелёных холма, утопающих в молочной кисее клубящегося тумана. Царь приходил в долину тайно, ускользая из дворца и надевая самые обычные не выделяющиеся в толпе одежды. Здесь Соломон по настоящему раскрепощался, чувствуя себя свободным от всех царских забот. Затем после нескольких часов своеобразной медитации владыка Израиля шел в люди и, приветливо улыбаясь, спрашивал первого попавшегося на пути человека, что ему напоминают эти прекрасные живописные зелёные холмы. Незнакомец понятное дело отвечал, что они напоминают ему женские груди, а Соломон, в ответ, сокрушённо качая головой говорил:
- Ты заблуждаешься, мой добрый друг, ибо это всего лишь банальные холмы, самые обыкновенные зелёные холмы…
И проклятый сатириаз на время отпускал.
Так в одну из тайных вылазок за пределы дворца Соломон решил пойти ещё дальше и узнать, как живёт его любимый народ, так сказать, изнутри. Твёрдо решив осуществить задуманное, царь неспешным шагом спустился в кипящей бурной жизнью город тут же лишившись в плотной толпе висящего на поясе кожаного кошелька. Увидев пропажу, Соломон только усмехнулся, ибо заранее предвидя подобный конфуз, напихал в кожаный мешочек вместо золотых шекелей собранные на дороге мелкие камешки.
- Меня на мякине не проведёшь… - с удовольствием приговаривал царь, любуясь цветущим великолепием своей столицы.
Да, за годы его правления Иерусалим превратился в настоящий культурный центр всего белого света. Всевозможные деятели высокого искусства старались попасть в этот город, ибо только здесь они могли в полной мере реализовать все свои амбициозные планы. Царь щедро поощрял молодые таланты, запретив пускать в город одного единственного, хотя и знаменитого художника, по имени Даливадорос. Хотя последний так никогда и не пытался вторично посетить столицу Иудеи…
Зайдя в небольшую пекарню, где можно было подкрепиться свежеиспечённым хлебом, Соломон решил поговорить с первым, кто покажется ему внешне достаточно доброжелательным. И такой собеседник, как ни странно, очень быстро нашёлся – высокий статный прилично одетый ровесник за обе щеки уплетающий присыпанные сахарной пудрой свеженькие багели. Купив парочку горячих пирожков гоменташ, Соломон как бы невзначай уселся рядом и, улыбнувшись, приветливо поздоровался с гражданином.
- И тебе здоровья добрый человек и долгих счастливых лет… - учтиво ответил незнакомец, щедро предложив царю булочки.
- Нет-нет, спасибо… - засмеялся царь. – Я совсем не голоден…
- В гостях или проездом? – осторожно спросил незнакомец, представившись Мешуламом, сыном Бибы Левкевича.
- Скорее уж в гостях нежели проездом… - неопределённо ответил Соломон.
- Из далёких земель к нам пожаловали?
- Из Аравии!
- Но тогда… почему у вас иудейская внешность?
- В Аравии много иудеев… - важно кивнул Соломон, говоря чистую правду. – Половина населения страны это уж точно и все уже на руководящих постах. Правда, царица пока что не иудейка…
- Если не ошибаюсь, царица Савская?!!
- Да, именно! Но её муж точно из наших.
- Даже так?!! – Мешулам поражённо покачал головой. – Ну и как там в этой Аравии?
- Жара и скукотища!
- А как вам у нас?
- Ещё не определился…
- У нас вам точно понравится, – уверенно заявил Мешулам. – Вот только наш Соломон царь…
- А что царь? – тут же оживился Соломон.
- Слегка чудит в последнее время.
- Как интересно… а можно поинтересоваться, каким образом…
- Да вот… - Мешулам внимательно посмотрел на разговорчивого гостя из далёкой Аравии, гадая не похож ли он на шпиона тайного приказа иудейского царя.
Но у гостя из Аравии было такое открытое доброе лицо, такие честные невинные глаза… Нет-нет, этот человек совсем не походил на обычного доносчика, даже на искусно законспирированного.
- Стареющий правитель слишком уж стал поддаваться влиянию своих многочисленных жён и наложниц, - грустно сообщил Мешулам. – Они уговаривают его ввести в Иерусалиме культ чужих богов. И правитель по некоторым слухам уже совершает жертвоприношения в их честь во дворе своего знаменитого храма посвященного богу Яхве. Более того говорят, что он построил отдельные храмы Астарте, Ваалу, Молоху и Бель-фегору, а также мелкому божку маовитян Хамису.
Соломон со слегка вытаращенными от изумления глазами узнавал о себе очень много нового. Вот так дела. А сын Бибы Левкевича как ни в чём не бывало продолжал жаловаться на царя, искренне сожалея что так происходит:
- Говорят, что великий Яхве уже разгневался на Соломона и решил расколоть его страну на два независимых государства.
Эта новость стала последней каплей, окончательно добив царя и тот во внезапном порыве лёгкого безумия, съел всю лежащую перед ним на столике бесплатную мацу.
- Дружище, что с вами?!! – испуганно спросил Мешулам, но Соломон не смог ему ответить, ибо в тот момент давился сухим безвкусным тестом.
Странная выходка помогла и царь вновь смог думать логически. Как следует прожевав, он всё-таки ответил изумлённому собеседнику:
- Уверяю тебя, друг, что всё это бесстыжая ложь, ибо царь
