Лукоморье - Равиль Нагимович Бикбаев
— Но вы же сами утверждаете, что он сумасшедший! — резко повысила голос Наталья Николаевна, — и ему я не супруга.
— Утверждаю, — кивнул Повелитель Царства Мертвых и далее чуть визгливо прокричал, — но от этого он не перестает быть Пушкиным. А вот если вы не его супруга перед Богом, то идите-ка голубушка, вон!
Лицо психиатра исказила нервная гримаса он привстал с роскошного кожаного кресла и правой рукой указал посетительнице на дверь своего кабинета.
Наталья Николаевна возможно, по чужому пристрастному мнению и была «недалекого ума эта женщина», но она была весьма разумным, практичным человеком и грамотным врачом. А все студенты, обучаясь на врача изучают основы психиатрии, кроме того Наталья Николаевна знала бытующее в среде врачей мнение, что все психиатры немножко «ку-ку» и от частого общения с пациентами сами пребывают на грани сумеречного сознания.
— Вы меня неправильно поняли, — с точки зрения психиатрии разумно и грамотно, пролепетала Наталья Николаевна, — я пока Гончарова, но Александр Сергеевич сделал мне предложение и тщательно все обдумав, я решила его принять и стать madame Пушкиной.
Психиатр как рентгеном просветил ее взглядом опытного человека, профессионально умеющего отличать изощрённую ложь больного, когда тот пытается притвориться здоровым, от сермяжного простенького лганья здорового человека. «Врет Наташка! — с удовлетворением заметил Повелитель Царства Мертвых, — но врёт толково и в соответствии с моментом».
— Это был тест на совместимость, на скорость и адекватность реакции в условии нервного кризиса, — плюхнувшись обратно в кресло, добродушно засмеялся психиатр, — вы Наталья Николаевна его успешно прошли. Вижу Пушкина на лечение вам доверить можно. Забирайте его. Нужные распоряжения я персоналу отдам.
— Мне кажется, — робко проговорила Наталья Николаевна, — что у Вас к этому больному какое — то личное отношение, ну как хорошему знакомому. Это так? Может вы ранее встречались?
Не дура, отметил врач, Карамзин ошибался, хотя ему простительно, он не профессионал.
— Ранее я с больным не встречался, — задушевно с профессиональными интонациями заговорил врач, наблюдая нервные реакции сидевшей перед ним женщины, — Но определенное личное влияние на мою судьбу господин Пушкин оказал. Помните поэму «Медный всадник»?
Название слышала, поэму не читала, отрицательно покачала головой Наталья Николаевна.
— А вот меня эта поэма еще в юности заинтересовала, я собственно говоря и психиатрию выбрал из-за нее. В ней очень достоверно, правильно с медицинской точки зрения, рассмотрена болезнь литературного Евгения. Вот вы коллега, хоть и не психиатр, а хирург, но сами рассудите: Сильнейший стресс Евгения под воздействием внешних обстоятельств, потопа, страха смерти, ужаса маленького человека перед грозным величием стихии, все это воплощается в образе Императора который гонит Евгения по пустой улице столицы. Рассудок Евгения не выдерживает, он ищет спасения в бреду. Но Пушкин не бросил бедного больного Евгения в беде, в своей поэме он сообщает читателю, что Евгений покинул столицу, выехал в провинцию и там обрел душевное спокойствие и восстановил здоровье. Пушкин как настоящий врач психиатр, в своей поэме убрал все факторы, раздражающие больного и вот результат: Евгений жив, работоспособен, но чуточку нелюдим, т. к. такой стресс не мог не оставить своего следа в психическом состоянии больного. А ведь Пушкин не врач, а написал такой шедевр психиатрии. Эту поэму надо читать студентам как учебник. Вот так!
Наталья Николаевна почувствовала, что в ходе нервно скачущей от темы к теме беседы, она обильно пропотела, ей было неловко с потным телом, с размазанным макияжем на лице и соответствующим запахом от одежды идти по коридору дурдома за своим суженым. Она литературно говоря замялась, а иначе выражаясь заерзала потной попой в кресле.
— Что-то еще? — резковато поинтересовался Александр Иванович.
Наталья Николаевна хотела, как коллега коллегу, спросить разрешения сходить в душ «для врачей» дабы омыть там потные телеса и восстановить макияж перед свиданием с Пушкиным, но вовремя «прикусила язычок» будучи уверенной, что ее прямую и естественную просьбу, коллега криво истолкует как предложение с сексуальным контекстом.
Главный врач с вопросом на лице ждал объяснения ее поведения и не желания немедля покинуть его кабинет, и Наталья Николаевна брякнула первое, что пришло ей в голову:
— Вот смотрю на ваши хоромы и завидую, вот бы наш главный так — же умел финансирование выбивать,
— Он так никогда не сможет, — самоуверенно и чуточку надменно заявил главный врач психоневрологического диспансера и Повелитель Царства Мертвых, — профиль у него извините не тот. У нас тут вожди, цари, императоры вкупе с дикторами прибывают. А у вас кто?
Наталья Николаева, чувствуя, как ее липкий пот впитывается в нижнее белье, лицом изобразила восхищение.
— А нет ли у вас спиртика? — смущенно прошептала mademoiselle Гончарова и покраснела.
Не дрогнув лицом Повелитель Царства Мертвых, нагнулся и достал из стоящего под столом холодильника емкость с C2H5OH брезгливо отодвинув при этом с полки холодильника бутыли с виски и коньяком. Дополнительно выставил на стол, уже початый пакет томатного сока, две маленькие лабораторные мензурки и два высоких стеклянных бокала. В мензурки он ловко налил спирт, бокалы наполнил соком томата. Галантно подал смущенной девушке полную жидкости посуду и встав торжественно провозгласил тост:
— На здоровье!
Наталье Николаевне крайне неловко было признаться, что спиртом она намеревалась обтереть тело и лицо в дамской комнате и там же наложить новый макияж из предусмотрительно захваченной косметички.
Психиатр с бесстрастным лицом выдохнул воздух и залпом осушил мензурку со спиртом до дна, с силой втянул ноздрями воздух и запил жидкий огонь спирта холодным томатным соком.
Хирург Гончарова машинально отметила его четкие, высококвалифицированные действия и отважно произвела те же манипуляции, в том же порядке.
Наталье Николаевне сразу стало безразлично, что макияж размазан, а одежда пропахла потом.
Александр Сергеевич смотрел в окно и пребывал в настроении, которое интеллигентные петербуржцы именуют «сплин», а врачи определяют, как затяжную депрессию. А так как он не буянил, то его более не вязали смирительной рубашкой и не фиксировали связками на кровати.
После того, как его остановив кровотечение перевязал немолодой врач так похожий на Владимира Ивановича Даля, его посетил главный надзирающий этого дома скорби, господин Тургенев. Господин Тургенев порекомендовал ему окончить лечение и отдохнуть после ранения, осторожно высказался о возможности нервного потрясения и ласково, убедительно порекомендовал для общего укрепления здоровья и восстановления сил соблюдать больничный режим, по времени принимать лекарства и ходить на процедуры, а по поводу множества несуразностей, которые его окружали, господин Тургенев тонко улыбаясь заметил:
— Александр Сергеевич, ну представьте себе, что коварный Черномор перенес вас в неведомую даль. А добрый и весьма расположенный к вам старец, направил вас в Лукоморье
