Андрей Меркин - Записки «лесника»
Вместе со своей будущей первой женой. Рано утром Первого января он спросил: – Понравилась девушка?
И, не дождавшись ответа, сказал ту же фразу: – Женись!
Но теперь дело обстояло намного сложней, Света была замужем. На следующий год она приехала в Германию по приглашению и прямо в койке сказала:
– Сделай мне предложение!
– Нет, не могу…
Отказался, элементарно струсил – может, и зря…
После отдыха в Подмосковье вернулся в Берлин.
Что дальше стало с Патлатым и жив ли он теперь – не знаю.
Следы Геры затерялись в лихих бандитских девяностых.
Магазин с патронами
В 1994 году войска из Германии вывели, и мы остались без работы. Но ненадолго.
Стецько начал ездить на «поволжских немцев». В то время они тысячами приезжали на историческую Родину и первое время жили в общежитиях.
Работа была похожа на торговлю в армии, только вместо «шмидео» и «шняги» Степан возил им ковры, видеокассеты с советскими фильмами, гречку, сгущёнку, сухую горчицу, хозяйственное мыло и многое другое, чего не было в Германии.
Особой популярностью пользовались аудиодиски с записями песен Шуфутинского, Тани Овсиенко, Любы Успенской, Розенбаума и Алёны Апиной.
Работал он уже без меня и довольно успешно.
К тому времени многие бывшие «лесники» набили денег и понаоткрывали магазины и магазинчики в центре города, около вокзала «Зоологический сад».
На улице имени философа Канта.
Конкуренцию составляли турки, которые открыли такие же точно магазины на несколько лет раньше. Они уже «набили» клиентуру и получали почти всё напрямую из Азии.
Основной товар, который продавался – это вся та же «шняга» и газовые пистолеты с патронами.
Также появились и другие «темы».
Фотоаппараты «Поляроид» и кастрюли.
Кастрюли из блестящего металла, со стеклянными или железными крышками.
Упакованы они в красивые картоны, в углу стояла фантастическая цена в немецких марках.
Почти весь товар делался в Китае, на Тайване, в Гонконге.
Также большим спросом пользовались «ключи». Большой пластиковый чемодан с набором автомобильных отвёрток, насадок, ключей и прочих приспособлений.
На вид красиво и практично, а практически – одноразовое говно, до первого серьёзного ремонта машины.
Все «ключи» гнулись в руках, как пластилин.
Но цена на товар была настолько дешёвая, что оптовики скупали всё – и в больших количествах.
Основной контингент покупателей – поляки и прибалты.
Дальше это уходило на огромные рынки Польши и стран Балтии, оттуда благополучно в Россию и на Украину – к конечным покупателям.
Газовые пистолеты, патроны, «Поляроиды» – делались в Германии, поэтому стоили дороже, и приобрести всё это для магазинов в больших количествах было довольно проблематично.
Тут и проявились мои недюжинные способности и скрытые таланты.
К некоторым моделям газовых пистолетов подходили патроны с мелкой дробью.
Дробовые патроны выпускались во времена ГДР и сейчас гнили на складах оружейных фабрик.
Дело в том, что патроны с мелкой дробью были запрещены на территории Германии, а вывозить на экспорт – пожалуйста.
Обман галимый.
Как от газовых патронов, так и от патронов с мелкой дробью толк был одинаковый.
Ноль целых, хуй десятых.
Но покупателей из Польши и Литвы это мало интересовало. Пока народ в России в этом разобрался, прошло несколько лет.
Выручила советская смекалка, полученная в комбинате по ремонту квартир и в кооперативе у Войченко.
Немецкий язык знал уже неплохо и, сделав нужные бумаги, поехал прямо на фабрику в район Дрездена.
Директор оружейной фабрики оказался не простым челом, во времена ГДР учился в Москве и хорошо говорил по-русски.
Он не очень-то поверил бумагам «на экспорт», но несколько банкнот достоинством в тысячу марок сделали его сговорчивее.
После загрузки коробок в машину директор пожелал нам:
– Счастливого пути в Москву!
– Прошу меня не забывать!
– Я бы тоже просил «не забывать!» – шурши у меня в карманах каждый день по три «косаря» марок.
Продать патроны в «русские» магазины было делом нехитрым, и жить после этого стало намного радостнее и веселей.
Магазин без патронов
Один из самых успешных магазинов «держал» Геша Модус. Геша приехал из Днепропетровска в одно время со мной, но за счёт удивительной работоспособности и «мёртвой» хватки уже твёрдо стоял на ногах.
Основная жизненная философия Геши укладывалась в нехитрую фразу:
– Деньги давать и в жопу целовать никогда не поздно.
Модус продавал всё – кастрюли, «Поляроиды», «шнягу». И, как настоящая капиталистическая акула, не мог пройти мимо патронной и пистолетной «темы».
Геша был «с лицом добрячка». Он всё время сладенько улыбался и говорил в полголоса.
Частенько выйдя на ступеньки своего магазина Модус складывал ручки на животе и одобрительно смотрел в сторону снующих туда-сюда поляков и прибалтов.
Однажды Модус перекупил у турок целый контейнер автомобильных насосов.
На насосы был большой спрос, и все оптовые покупатели бегали, как ошпаренные.
– Насосы есть? – буквально выдыхал проходящий мимо поляк или прибалт-оптовик.
– А что разве ни у кого в городе насосов нет? – спрашивал Геша, и добро щурился по-ленински.
Ага, сейчас. Цену он загибал такую, что поляки отбегали в сторону.
Но пробежав ещё с два десятка таких же магазинов и не найдя насосов, покорно несли к Модусу в магазин немецкие марки в малых и крупных купюрах.
Геша торпедировал лавэ в «котлеты» средних размеров и перетягивал их резиночкой.
Вот с таким «волком» свела меня судьба.
Время от времени Модус покупал у меня патроны с дробью, но потом ему это надоело, и он решил всё подмять под себя.
– Купить оптом абсолютно весь «арсенал».
После бурного торга в подсобке его магазина, циничная сделка была завершена рукопожатием.
Но Геша не рискнул держать товар в магазине и предложил хранить патроны у меня в подвале.
За это он был готов заплатить, а сами «маслята» просил приносить ему частями, по требованию.
Мало того, за отдельную плату разрешал продавать теперь уже его товар, и в другие магазины. Ведь с этого он тоже наживал деньги.
Постепенно Геша предложил ещё поучаствовать и в его бизнесе.
У Модуса был товарищ из Ташкента, которого все называли Чурбан.
Звали его Юра и на Чурбана он ничуть не обижался. Юра закончил семь классов и с трудом писал и читал по-русски.
После школы папа дал ему большой «колидор», и он шёл по нему до сих пор – гордо и смело.
У Чурбана был магазин прямо на границе с Польшей. Все дальнобойщики покупали тот же самый товар у него, ведь въезд в Берлин большим «фурам» был запрещён.
С грамотой у него была беда чёрная, поэтому он до сих говорил «канкулятор» и «Роберт».
Так он называл детские игрушки «Роботы», которые в большом количестве скупал у Модуса.
Многие дальнобойщики были из Прибалтики, где был бум на каталоги фирмы «Квелли».
Каталог выходил два раза в год – толстый и красивый, считалось престижным иметь его на журнальном столике в гостиной или прихожей.
Вот этот бизнес и предложил мне Модус – полную долю на каталоги, которые Чурбан готов покупать тысячами два раза в год.
Каталог стоил не мало, но как его достать, да ещё и в таких огромных количествах.
И поехал я в город Нюрнберг, где был склад и типография этих каталогов.
Познакомился с одним очень приличным немцем.
Начальник склада по хранению каталогов. Там была хитрая и непонятная система, по которой он мог списывать их как использованные или подарок клиентам фирмы «Квелли».
У начальника было бельмо на глазу, и мы с Модусом прозвали его Одноглазый.
После недолгих, но очень культурных переговоров Одноглазый согласился банально пиздить каталоги в промышленных объёмах.
Он даже дал мне свой домашний телефон.
– Не из-за денег, а потому что вы мне очень симпатичны, господин Андрей, – вещал Одноглазый.
Я не спорил, и в качестве аванса, засунул ему в карман пару сотен марок.
Одноглазый покраснел, как Альхен, но деньги взял.
Через неделю, взяв напрокат фуру, приехали с Модусом в Нюрнберг.
Под покровом ночи, открыв склад, Одноглазый сгрузил несколько десятков паллет с тяжёлыми, как моя жизнь, каталогами «Квелли».
Немецкие автобаны – лучшие в мире.
Модус ехал очень быстро и к утру мы были на польской границе.
Рядом со своим магазином уже ждал Чурбан.
Он решил пересчитывать каталоги, а когда мы ему сказали:
– У немцев всегда и всё точно, – то Чурбан заорал:
– Это лоховская!
– Меня не разведёшь!
И стал вскрывать запечатанную и тяжёлую евро паллету.
Хватило его только на одну, после чего он махнул рукой и отсчитал нам деньги.
Модус сладенько улыбнулся и сказал своим тихим голоском: – Спокойной ночи, брат.
В Берлин мы вернулись только утром, и Геша предложил: – А может отдать тебе деньги «потом»?
