Энн Куин - Оттепель
– На озере поселилась маленькая утиная семья, можно позже пойти их покормить.
– Замечательная идея, – заметил Слон, – у меня даже, по-моему, остались подсохшие багеты.
– Тогда договорились, – подытожила Натали.
– Оливия, ну как книжка? – спросил через время Слон.
– Как может быть книга, которую я прочитала раз двадцать? Скажем так, завораживающая как всегда.
– Никогда не мог понять, почему ты так ее любишь?
– Все очень просто: ее писала женщина.
– Ах, ну да, никто не может сравниться с мудрой женщиной.
– Ага, – воскликнула Оливия.
– Мудрейшая, кстати, ты мне проиграла.
– Это когда же? – удивленно оторвавшись от омлета, Оливия подняла на друга глаза. Слон встал из-за стола и зашел в дом. Через пять минут он вернулся с журналом в руках.
– Уорд все распродал.
Он положил на стол журнал.
– Ты шутишь? – ее миндалевидные глаза с подозрением сузились.
– В этом журнале большая статья про анонимные дары в различные музеи и библиотеки Европы и Азии. Возможно, это совпадение! Но ты же знаешь, я не верю в совпадения. Так что ты должна мне проигрыш.
– Ладно, жираф твой.
Эта новость ее так порадовала, что ей было все равно, что она проиграла.
– Жираф? Это еще что значит? – не поняв ничего, переспросила Натали, посмотрев на сумасшедшую парочку.
– Не волнуйся, милая, – успокаивал Слон жену, – просто у каждого из нас есть коллекция маленьких статуэток животных, которые мы привозим из каждой поездки, это началось еще в университете. Так вот, на Кубе Оливии удалось купить прикольную фигурку жирафа, и все эти годы я ужасно ее хотел. А учитывая, что появилась возможность заполучить ее, я не смог удержаться.
– Так ты говоришь – это он, – взяв журнал, спросила Оливия.
– Я уверен на 99 %. Тебя устроит такой ответ?
Ему было приятно увидеть такое воодушевление на лице подруги.
– Устроит. Так значит, он почему-то переосмыслил все, – еще с большим энтузиазмом произнесла она.
«Интересно, он сам или я его подтолкнула?» – про себя подумала Оливия, загадочно улыбнувшись.
Закончив завтракать, Натали пошла к шезлонгу под густо растущими деревьями, захватив кулинарную книжку. Оливия помогла Слону убрать со стола, а затем вернулась в свое плетеное кресло на веранде и начала внимательно читать статью в журнале. Слон, закончив с мытьем посуды, вынес корзинку с фруктами, поставил ее на столик перед Оливией и сел напротив.
– Больше не сомневаешься?
– Ты прав, это и правда он, – согласилась Оливия.
– Лив, я тебе так сразу и сказал. Представляешь, сколько денег на ветер?
– Слон, ты говоришь как финансист. Он же их не выкинул, а подарил. Что может быть приятнее?
– Почему ты так его боишься?
– Боюсь? – с недоразумением спросила она.
– Ты прекрасно меня поняла, – пристально посмотрел ей в глаза Слон, а затем, улыбнувшись, продолжил: – Помнишь, когда мы начали богатеть, то больше всего боялись, что нас больше никто не полюбит просто так, за милую улыбку, нестерпимый характер или безрассудство. А помнишь, как один предприниматель охотился за твоим состоянием, он, наивный, даже думал, что ты не догадываешься. Он тебя еще спросил, что ему надо сделать, чтобы ты согласилась выйти за него замуж, а ты ответила, – Слон начал смеяться, – никогда не забуду выражение его лица после твоих слов: «Если вы когда-либо станете богаче меня, так уж и быть, я выйду за вас, а то понимаете, не очень хочется обзаводиться неполноценным мужем».
– Помню, – ответила Оливия, – этот прицепа попил много моей крови. Помнишь, как он назанимал кучу денег после моих слов, и в страхе мне пришлось взяться за тот ужасный, но очень дорогостоящий проект, лишь бы ему не удалось предъявить мне выигрыш.
– Да, Лив, я помню твои перепуганные глаза, когда наш юрист позвонил тебе и сказал, что этот прилипала всем раструбил, будто ты выйдешь за него, если у него будет больше состояние, чем у тебя. Если честно, не понимаю до сих пор, чего ты так испугалась, никто в жизни не узнает, сколько у тебя денег на самом деле.
– Я испугалась не этого, а что он в грязную начал сплетничать моим знакомым, которые прекрасно знают, что я всегда держу данное мной слово, – ответила Оливия.
– Да, паника тогда была конкретная, ты помнишь, как позвонила мне в два часа ночи и задала один ну очень дурацкий вопрос?
– Какой?
– Где мне срочно найти мужа?
– Ах, этот! – они вместе рассмеялись.
– Это было весело, – добавил Слон через время, – как удачно в этот момент появилась на горизонте дочь мэра.
– Бедная, – с жалостью в голосе произнесла Оливия.
– Бедная? Это кто из них еще бедный с таким-то тестем.
– Пожалуй, ты прав.
Франсуа развернулся в сторону больших лип, под которыми лежала Натали, одной рукой обняв свой круглый живот, а другой держа книгу. Присмотревшись повнимательнее, он понял, что она спит. Успокоившись и улыбнувшись, он повернулся обратно к Оливии.
– Ты так за нее трясешься?
– А как по-другому: она носит под сердцем моего первенца, – спокойно ответил Слон.
– Кстати, вы уже знаете пол?
– А зачем, это же будет мой ребенок, вот что самое главное. Как мы шутим с Натали, будет девочка, второй будет мальчик и наоборот.
– Я так рада за тебя.
– Перестань, ты же знаешь, какой я ранимый, – сказал Слон и встал из-за стола, – еще чайку?
Он демонстративно вытер воображаемую слезу.
– Я с удовольствием.
Слон через пятнадцать минут вернулся с подносом. Поставив его на стол, он налил две чашечки чая и поставил одну себе, а другую Оливии. Затем сел в кресло и, взяв чашку, сделал глоток.
– Так почему ты испугалась? – вдруг спросил он, от чего Оливия поперхнулась чаем.
– Прости, что? – опять сделала вид, что не поняла, Оливия.
– Ты прекрасно меня поняла, – пристально посмотрел ей в глаза Франсуа.
– Ты же помнишь, сколько раз я обжигалась, точнее сказать, только ты и знаешь.
– Это тут при чем?
– Да при том, что мне надоело бегать за теми, кому я не нужна, и от тех, кому нужны мои деньги. Ты представляешь, уже прошло пять лет, как мне разбили последний раз сердце. Я тогда еще придумала эти три категории мужчин. Все было так просто и ясно, но нет, тебе попался на глаза этот журнал, – она возмущенно посмотрела на друга.
– А ты не думаешь, что я должен был помочь тебе встретить его?
– Ты же знаешь, я отношусь к людям, которые сами строят свою судьбу.
– Помню, помню, – вздохнул Франсуа.
– А также ты помнишь, что я дала себе слово, что больше никогда не буду бегать ни за одним мужчиной: если он мой, то он меня добьется сам.
– Я-то помню, а вот ты, похоже, забыла об этих своих словах, когда он предложил тебе начать строить отношения. Ведь он сделал первый шаг, но ты струсила, а теперь жалеешь. А твоя идиотская гордость никогда не позволит тебе поехать к нему и попросить попробовать все с начала. Он, после того как узнал обо всей нашей игре, мог просто уйти, хлопнув дверью, но он остался, а ты его выгнала.
– Так и скажи, что я дура, – не сдержавшись, она начала рыдать.
Слон встал и, подойдя к ней, притянул ее голову к своему слегка круглому животу и начал гладить ее волосы.
– Трусиха ты моя, я просто хочу, чтобы ты так же была счастлива как я.
Глава 19
Торин остановил машину возле дома, указанного в письме, и несколько минут собирался с силами, прежде чем выйти из машины. Он медленно пошел по тропинке, ведущей к дому, изучая все по сторонам. Дом находился в провинциальном районе Франции, поэтому сразу успокаивали деревья и поля, окружающие его. Он остановился под деревом, расположенным с правой стороны дома, и ему открылся обзор на весь участок, так как дом находился на возвышенности. Торин стоял и медленно изучал все вокруг, он заметил лежак возле озера с раскрытым зонтом, и он решив, что там определенно кто-то есть, и начал спускаться к воде. Пока он шел, то даже не догадывался, что все это время, начиная с его приезда, за ним из окна дома наблюдает Франсуа, изо всех сил сдерживающий взволнованного Джокера.
– Кто там? – к нему подошла Натали и положила руку ему на плечо.
– Все идеально! – лишь ответил Слон, накрыв ее ладонь своей.
Торин подошел к шезлонгу и увидел, что на нем никого, лишь оставленная кем-то книга. Он замер под зонтом спиной к воде, а затем продолжил изучать участок в надежде увидеть хоть кого-то. Вдруг за спиной раздались звуки потревоженной воды, на которые он сразу повернулся. Деревянный причал, на котором он стоял, уходил несколькими метрами в воду, в конце него были ступеньки для спуска в воду. Над причалом сначала показалась чья-то макушка, а затем появилось лицо. Оливия спокойно выходила из воды, шаг за шагом поднимаясь по ступенькам. Она плавала в длинной хлопковой белой рубашке, которая обтянула все ее тело. Торин замер, любуясь ею. Поднявшись на маленькую пристань, Оливия машинально повернулась боком и начала выжимать мокрые волосы. Но в этот раз у нее был тайный наблюдатель, притаившийся в тени. Как только Оливия повернулась боком, его взору сразу открылся небольшой круглый живот, обтянутый мокрой тканью. Торин непроизвольно открыл рот, ослепленный. В этот момент ему показалось, что это была самая прекрасная картина в его жизни. Выжав волосы, Оливия потрясла головой, чтобы волосы быстрее начали высыхать, и направилась к своему шезлонгу. Она смотрела под ноги, и только когда подошла поближе к Торину, подняла голову и, испугавшись от неожиданности, вскрикнула.
