Энн Куин - Оттепель

Энн Куин

ОТТЕПЕЛЬ

Мы – две фигурки на шахматной доске. Она – белая королева, я – черный король. И вот мы достигли центра и столкнулись лбами. Я прекрасно осознаю, что она не уступит мне, – тем интереснее игра. Такая холодная, неужели внутри тебя совсем нет тепла? Я так стараюсь его отыскать, но ты снова отгораживаешься! Возможно – я тот, кому это под силу, но иногда и сам не понимаю, зачем мне все это.

И вот я делаю шаг, но ты не испугалась и не отошла. Еще один шаг – и я поддаюсь твоим чарам, меня тянет к тебе, а еще больше забавляет.

Наконец, я сдаюсь и чувствую себя опустошенным – ты высосала меня изнутри. Ты перевернула весь мой мир, и я больше не уверен в своем курсе! Чувствую себя использованным тюбиком зубной пасты, и больше всего пугает возможность очутиться с тобой в одной комнате. Меня никому не удавалось положить на лопатки, почему же тебе это дозволено?

Я, как наркоман, жаждущий оказаться в твоем плену и снова ощутить на своей коже твою ледяную корку.

Глава 1

Барселона

На улице стояла глубокая ночь, Оливия как всегда возвращалась со своим псом с прогулки. Воздух окутывал теплом не по сезону. Она зашла в элитный дом, стоящий на вершине холма, и поприветствовала сменившегося консьержа.

– Доброй ночи, Ральф.

– Доброй ночи, мисс Траст! Вы сегодня позже, чем обычно?

– Да! Это все из-за чудесной погоды, – сказала она и улыбнулась.

Отстегнув карабин, она дала команду псу ступать домой, а сама последовала к лифту. Заметив, как кто-то в темно-синем плаще заходит в лифт, она крикнула:

– Пожалуйста, подождите!

Сама же ускорила шаг и забежала следом, любезно поблагодарив незнакомца.

Оливия заметила, что в лифт перед ней зашел очень хорошо одетый мужчина среднего роста. Из-за тусклого освещения ей удалось лишь немного разглядеть его профиль, она подумала, что, наверное, это чей-то гость. Он ни разу не взглянул в ее сторону, а по его тяжелому дыханию Оливия сделала вывод, что он очень устал. Продолжая внимательно изучать его, девушка неожиданно услышала вопрос, явно адресованный ей:

– Вам какой?

Он даже не посмотрел на нее. Поняв, что незнакомец обращается к ней, неуверенно ответила:

– Десятый, пожалуйста.

Мужчина выбрал один единственный этаж – десятый, и лифт поехал. Девушка же начала строить догадки: если им двоим на один этаж, значит это ее новый сосед, и теперь заинтересовалась незнакомцем всерьез.

«Ну, здравствуй, сосед! – еле заметно улыбнулась она. – Я уже и забыла о тебе».

На десятом этаже только две квартиры, и вторая уже полгода как пустует. Неожиданно свет начал мигать, лифт остановился, включилось аварийное освещение.

– Только этого не хватало! – тяжело выдохнув, промолвил незнакомец.

Он вел себя очень странно. Оливия с непониманием наблюдала за ним. Вместо того чтобы набрать на пульте помощь, он сделал несколько шагов назад и загнал себя в задний угол, пытаясь раствориться в металлических стенах.

– Вам плохо? – спросила девушка.

Мужчина ничего не ответил, а в его глазах можно было прочитать только страх.

– Не бойтесь, все будет хорошо, я сейчас позову на помощь! – сказала Оливия и нажала на пульте кнопку.

– Да, я вас слушаю, – сказал консьерж.

– Ральф, это мисс Траст. У нас остановился лифт.

– Я сейчас все выясню, мисс Траст.

Незнакомец резко метнул в ее сторону настороженный взгляд, но страх снова взял над ним верх и глаза опустились вниз.

– Сейчас Ральф все выяснит, и нечего так волноваться, – разворачиваясь, говорила девушка.

Она увидела еще более перепуганного мужчину и, насторожившись, замерла. Его щеки пылали от прилива крови. Он был весь мокрый от пота, его трясло словно от холода. И тут он запинаясь закричал:

– Мы рррразобьемся! Ооо…. Лифффт упадет, и ммы разобьемся!

У мужчины начался настоящий приступ паники. Он метался и продолжал кричать. По взгляду Оливии легко было понять, что она застигнута врасплох. Пусть несколько мгновений назад она и не была готова достойно дать отпор, но сейчас в Оливии проснулась жалость.

«Как назло, у меня нет пакета, чтобы помочь нормализовать дыхание», – подумала девушка.

Оливия перебирала в голове способы, как успокоить незнакомца. Она вспомнила, что можно дать пощечину, но, посмотрев на него, испугалась.

«А вдруг он станет еще и агрессивным?»

Она крутила головой и закусывала пальцы, вдруг ее взгляд стал чист, как если бы ей упало что-то на голову, и она изобрела вечный двигатель. Девушка сделала шаг навстречу мужчине, положив ладони ему на щеки, поднялась на носочки и поцеловала его в губы. Она не отстранялась, пока не почувствовала, что мужчина начал отвечать на поцелуй, его тело замерло. Когда Оливия поняла, что сосед успокоился, она отстранилась и посмотрела на него. В его глазах страх сменился недоразумением. Оливия, прикованная взглядом к его синим глазам, прекрасно осознавала, что сделала самую большую глупость за последние несколько лет.

«Я тоже имею право на веселье!» – успокаивала она себя.

– Мисс Траст?

Их потревожил голос из динамика, и девушка, отреагировав на звук, развернулась.

– Да, Ральф, говорите.

– Мисс Траст, перегорел один из предохранителей, но не волнуйтесь, аварийная служба будет через полчаса.

– Спасибо, Ральф, – сказала девушка и повернулась снова к мужчине.

Оливия немного успокоилась, так как ему явно было легче, но он и дальше продолжал смотреть на нее с выпученными глазами и слегка открытым ртом.

– Извините меня, – заговорил незнакомец.

Услышав его голос, Оливия успокоилась, поняв, что он взял себя в руки.

– Я никогда не боялся высоты, а год назад в Токио, – он запнулся, – в одном бизнес-центре… там, конечно, было побольше этажей, где-то семьдесят, я застрял в лифте на двенадцать часов. Но это не самое страшное, ужас был в том, что лифт постоянно дергался, направляясь вниз. Я прошел длительный курс реабилитации после этого. И вот вроде пришел в себя, а тут такое.

– Ничего страшного, с кем не бывает? – решила подбодрить его она, ответив признанием на его искренность, так как знала, что это правда.

– Я рада, что вы пришли в себя, а то за полчаса я бы к вам присоединилась.

– Значит, вы тоже чего-то боитесь? Если не секрет, чего?

– Ой, ну…

– Да ладно вам, скажите, может, мне надо к чему-то приготовиться?

– Я боюсь замкнутых пространств.

– Вы серьезно? – его глаза недоверчиво сузились.

– Да, а что?

– Это неправда, вы специально это сказали, чтобы мне было стыдно. Ладно, сделаю вид, что я поверил, тем более о таком приятном успокоительном я даже не знал.

– Очень странно слышать, если вы и правда проходили курс реабилитации.

– Наверное, это занятие я пропустил, иначе точно запомнил бы.

Несколько секунд в лифте стояла тишина, ему очень хотелось продолжить общение, если уж так сложилось, что они вдвоем заперты здесь, и вдруг он спросил:

– Тогда почему у вас нет никаких симптомов?

– Скажем так, свою реабилитацию я прошла с толком!

Она казалась такой милой и будто светилась изнутри, Торин внимательно ее рассматривал, хоть из-за тусклого света это не очень получалось, а глубоко в душе он задавал себе мучающий его вопрос: «Где же подвох?»

– Значит, вы как-то себя успокаиваете, а можно узнать как?

– Я пою.

– Поете? – переспросил он.

– Про себя пою детскую песенку. Я давно использую эту тактику, пока она меня не подводила.

– Ну, раз вы так легко себя ведете, наверно, страх у вас с детства?

«Да ты просто гений, лучше вопроса не было? – критиковал он себя. – Разве мне это интересно?»

– Да, когда мне было семь, родители отвезли меня на день рождения, все было прекрасно: шарики, торт, куча подарков, очень много детей. И кто-то предложил поиграть в прятки, я всегда любила эту игру до этого дня. Начался хаос: все дети бегали, пытаясь найти место, пока один из мальчиков считал до двадцати. Я побежала за дом, там был открыт вход в подвал, я спустилась в него, закрыла за собой дверь, и она захлопнулась. В темноте я спускалась по лестнице, но оступилась и упала. Когда я попыталась подняться, поняла, что на моей ноге что-то лежит, и я не могу встать. Казалось, я неделю там лежала в темноте, меня пугал каждый шорох, я пыталась кричать, но меня никто не услышал. Как позже мне сказали, в подвале я находилась всего полчаса. Мои родители приехали за мной, а когда стали искать, решили заглянуть и в подвал. Я долго после засыпала при включенном свете. А в двенадцать у меня случилась истерика в самолете, даже задержали вылет, пока мы с мамой покидали самолет. Тогда-то мне и поставили диагноз – клаустрофобия.