Энн Куин - Оттепель
«И тут ты меня сделала!» – подумал про себя он, дочитав.
Закрыв дверь машины, он последовал к открытым воротам, где его встретил только садовник, красящий ворота.
– Извините меня, пожалуйста, – обратился Торин.
– Я вас слушаю! – ответил садовник.
– А мне можно зайти посмотреть поместье изнутри?
– Конечно, сер, у нас вход открыт с девяти утра до шести вечера.
– Спасибо! И вы даже не спросите, кто я и зачем приехал? – переспросил Торин.
– Ну, учитывая, что поместье не продается, в спонсорах не нуждается и, надеюсь, вы умеете читать, – показал садовник на вывеску, – то нет ничего дурного, если вы погуляете по прекрасному саду.
– Еще раз спасибо.
Улыбнувшись, Торин зашел на территорию поместья. Он спокойно шел по дороге, накрытой тенью из-за огромных зеленых деревьев. С двух сторон дорога, ведущая к огромному трехэтажному дому, была огорожена невысокими коваными заборами. Он заметил, что справа на огромном зеленом поле паслись овцы и коровы, а дальше виднелся огромный виноградник, поднимающийся в гору. Он остановился полюбоваться прелестью спокойствия и насыщенностью цвета и ароматов. Вдруг за спиной кто-то крикнул:
– Бэмби, не так быстро.
Торин развернулся на голос. И тут он увидел, как дети-подростки катаются на лошадях по пастбищу с другой стороны дороги. Это мальчик на подъезжающей к забору лошади крикнул. Достигнув забора, мальчик натянул поводья на себя и заставил лошадь повернуть налево, из-за этого его правая нога сразу же открылась взору Торина, а точнее, ее отсутствие и наличие на месте ноги металлического протеза. Он так и застыл завороженный тем, как этот маленький мальчик так легко справляется с лошадью.
– Здравствуйте! – вдруг окликнул его кто-то.
Торин сразу же начал вертеться по сторонам. И заметив пожилого мужчину, направляющегося к нему от дома, остановился.
– Здравствуйте, – спокойно ответил Торин.
– Я мистер Адамс, директор этой школы, – подойдя поближе, добавил мужчина, – я могу вам чем-то помочь?
– Нет, спасибо, – ответил Торин, – я просто знаю хозяйку этого поместья, а так как был неподалеку, решил заехать, вдруг она здесь.
– Хозяйку? – переспросил пожилой мужчина.
– Да, мисс Оливию Траст.
– Увы, но я не знаю никакой мисс Траст, эта школа является филиалом мирового благотворительного фонда «Оазис».
– Тогда, я наверное, приехал зря, – грустно ответил Торин, осознав, что все-таки Оливия была причиной приезда сюда.
– Почему зря, вы можете погулять по территории школы, через пять минут начнутся занятия, так что дети вас не побеспокоят.
– Они меня не беспокоят, – улыбнулся Торин.
– Простите меня, я всегда готов к разным посетителям.
– Что вы имеете в виду?
– Люди бывают разные. А когда видишь столько маленьких и взрослых детей с ограничениями, некоторые не выдерживают, начинают плакать или, и того хуже, ограждаться от них.
– Вы не боитесь? – развернувшись обратно к мальчишкам, спросил Торин.
– Чего?
– За детей.
– Нет. Это их собственные лошади, прежде чем сесть на них, дети ухаживают за ними и дружатся. Все дети здесь учатся жить в гармонии с природой, даже если они немного беспомощны.
– Я просто погуляю немного и постараюсь никого не беспокоить, хорошо? – решил принять приглашение Торин.
– Хорошо, – согласился мистер Адамс и направился в конюшню.
Спокойно идя по тропинке, Торин подошел к озеру. Увидев на берегу лавку, на которой сидел мальчик лет семи, он подошел и сел рядом. Вдруг мальчик спросил:
– Хотите покормить уток? – и протянул пакет с сухарями.
– Конечно, – ответил Торин и взял из кулька пригоршню сухарей.
Затем, заметив множество уток, он стал их кормить. Сделав пару бросков, Торин развернулся и начал осматривать мальчика.
– Думаете, что со мной не так? – не повернувшись в сторону Торина, спросил мальчик.
– Прости, – извинился Торин.
– Я помогу вам. Я слепой.
– Но у тебя нет трости, – осмотревшись, сказал Торин.
– Она мне не нужна, я не совсем слепой, и в школе я делаю специальные упражнения для глазных мышц, чтобы восстановить зрение.
– Ты, наверное, очень хочешь быть как все? – спросил Торин.
– Я и так как все! – повернулся к Торину мальчик.
– Извини меня, я не хотел тебя обидеть. Я так понял, в этой школе вас учат быть самостоятельными.
– Вы меня не обидели, в этой школе нас учат быть лучше, чем обычные дети. Как говорит наш директор, здесь нам дали шанс стать лучше, чем просто человек.
Торин спокойно обошел всю территорию школы. Затем вернулся к машине и продолжил свой путь в направлении Марселя.
Вернувшись через несколько дней обратно в Берлин, он зашел в свою квартиру-студию, разулся и, поставив портфель на пуфик, направился в кухню. Достав из холодильника бутылку белого вина, он налил себе бокал. Взяв бокал, направился в свою любимую комнату – библиотеку, или логово триумфов. Зайдя в библиотеку, он сел в свое любимое кожаное кресло, больше похожее на трон, сделал глоток вина и начал потихоньку рассматривать все вокруг. Он сидел, окруженный всем самым дорогим, что у него было, а именно: любимыми книгами первых изданий, картинами неизвестных и известных художников, скульптурами, статуэтками, вазами, коврами, шкатулками и множеством других антикварных вещей, за которые он так яро боролся на аукционах. Продолжая пить вино и расслабляться, Торин начинал погружаться в сон, как вдруг вспомнил о письме, которое ему дал при входе в дом консьерж. Он встал и направился к входной двери. Взяв конверт и открыв его, начал читать направляясь обратно в библиотеку.
«Мистер Уорд, мы знакомы с вами только заочно, но у нас есть общая знакомая, которая никогда, как, возможно, и вы, не сделает первый шаг, так как это будет означать слабость. Я больше всего в жизни хочу видеть ее счастливой, так как она заслуживает этого, как никто! Вы прекрасно догадались, что я говорю об Оливии. Так вот, если за эти пять месяцев вы, как и она, поняли, что тогда, не настояв, сделали самую большую глупость, то вы можете найти ее по этому адресу…»
Стоя в проходе в библиотеку и дочитав письмо, Торин поднял глаза и, осмотрев все вокруг, еще раз вдруг сказал про себя:
«А может, и правда пора научиться наслаждаться чем-то настоящим?»
Глава 18
Вот уже две недели Оливия гостит у Франсуа и Натали в их провинциальном домике. Слон словно курица трясется над девушками. Он давно звал Оливию в гости, а когда она все-таки решилась, то подумала, почему же она не решалась на это раньше. И вот она лежит на деревянном шезлонге, на маленьком деревянном причале, наслаждаясь теплыми лучами солнца и чуть слышным шумом воды. Как вдруг, уже по графику, раздался голос Франсуа.
– Оливия, завтракать!
– Иду! – крикнула в ответ она.
Она спокойно встала с шезлонга, накинула на себя белоснежное парео под цвет купальника, надела шляпу и, загнув страничку книги, положила ее на полотенце, расстеленное на шезлонге. Босиком по зеленой траве она поднялась к дому. Подойдя поближе, увидела сидевшую в плетеном кресле на веранде Натали – темноволосую миниатюрную девушку, и сервирующего стол Слона. Она села в одно из свободных кресел и сняла шляпу. На завтрак, как всегда, было не менее десяти различных блюд.
– Слон! Ты явно хочешь, чтобы я набрала лишний вес, – который день подряд повторяла Оливия.
– Позволь ему эту радость, – вдруг вмешалась Натали.
– Я готовил не для тебя, поэтому хватит бурчать, и будем есть, кому что хочется.
– Молчу, молчу, – зажала губы Оливия.
– Кто что будет пить?
– Я травяной чай, – ответила Натали.
– Пожалуй, морс, – ответила Оливия.
– Хорошо.
Франсуа налил Натали чашечку травяного чая, а Оливии стакан морса. Все дружно приступили к трапезе, как вдруг Оливия начала разговор.
– На озере поселилась маленькая утиная семья, можно позже пойти их покормить.
– Замечательная идея, – заметил Слон, – у меня даже, по-моему, остались подсохшие багеты.
– Тогда договорились, – подытожила Натали.
– Оливия, ну как книжка? – спросил через время Слон.
– Как может быть книга, которую я прочитала раз двадцать? Скажем так, завораживающая как всегда.
– Никогда не мог понять, почему ты так ее любишь?
– Все очень просто: ее писала женщина.
– Ах, ну да, никто не может сравниться с мудрой женщиной.
– Ага, – воскликнула Оливия.
– Мудрейшая, кстати, ты мне проиграла.
– Это когда же? – удивленно оторвавшись от омлета, Оливия подняла на друга глаза. Слон встал из-за стола и зашел в дом. Через пять минут он вернулся с журналом в руках.
– Уорд все распродал.
Он положил на стол журнал.
– Ты шутишь? – ее миндалевидные глаза с подозрением сузились.
