Борис Рябинин - Рассказы о верном друге
— Одна хорошая овчарка заменит трех чабанов, — продолжал защитник собачьего племени, как мысленно в шутку уже успел назвать его собеседник. — Овцеводам следовало бы помнить об этом… Ну, кой в чем виноват и наш брат, зоотехники и ветеринары, специалисты животноводства. Тоже иногда не видят или не хотят видеть дальше своего носа. Приезжаю как-то в один колхоз. Смотрю — превосходный пес. Болеет: фиброма на шее. Покусали волки. Лежит, и никто не хочет оказать ему медицинскую помощь. А есть свой ветеринар. Спрашиваю его: «Почему не поможете собаке? Всего и дела — ткнуть скальпелем…» Он только плечами пожал: дескать, нашел о ком заботиться! Все-таки мне удалось убедить его заняться собакой…
Разговор в том же роде продолжался некоторое время и после того, как дорожный ремонт закончился и путники снова сели в машину. К концу его секретарь вынул из кармана блокнот и автоматическую ручку и, несмотря на тряску, что-то записал.
— Включу в повестку одного из ближайших заседаний бюро…
Дорога делала плавный поворот, огибая балку. Подъехав ближе, путники увидели, что на дне балки пасется большая отара овец. Отара как отара; и они, наверное, проехали бы мимо, не обратив на нее особого внимания, если бы к машине не бросились три собаки овчарки, в одной из которых они без труда узнали четвероногого охотника, недавно гнавшегося за зайцем. Пока они чинились на дороге, он успел вернуться к охраняемой им отаре.
Без всяких сомнений, это был он, большелобый, ростом с доброго теленка, с невидными в массе густой шерсти короткими ушами, с темно-бурой окраской на спине и более светлой на лапах, брюхе и груди. Но сейчас поведение собаки резко изменилось. Если при первой встрече она не выказала никакой враждебности, точнее, проявила полное безразличие к ним, то теперь, увидев их поблизости от отары, превратилась в лютого зверя. Она первой атаковала машину, а за нею устремились две других.
Шофер прибавил газу. В открытом поле с собаками овчарками шутки плохи! Они уже были около машины. Вожак прыгнул. Оскаленная морда с желтовато-белыми клыками устрашающей величины пронеслась около самого лица москвича, не дотянувшись, быть может, каких-нибудь десять сантиметров. Челюсти лязгнули подобно захлопнувшемуся капкану, с железным стуком. Отшатнувшись, москвич схватил палку, лежавшую рядом с ним в машине, но подскочившая другая собака, таких же размеров, что и первая, тотчас вырвала ее у него из рук и переломила, как сухой прут.
Некоторое время собаки преследовали машину, причем то одна, то другая оскаленная морда появлялась над ее бортами. Наконец они отстали, но еще долго продолжали лаять вслед машине.
На поднятый шум обязательно должны были появиться чабаны, но около отары не виднелось ни одного человека.
— Странно, чья это отара?… — недоуменно сказал секретарь райкома, когда между автомобилем и свирепыми преследователями легло достаточно внушительное расстояние. Он приказал шоферу остановиться и, глядя из-под руки, приподнявшись на сиденье, внимательно всматривался назад. — Уж не…
Догадка, внезапно осенившая его, была настолько неожиданна и неправдоподобна, что он не сразу решился высказать ее вслух. Но чьи же еще могли быть эти овцы, без людей, в таком месте, где, по его соображениям, в это время года не должно быть ни одной овцы? Разом припомнился во всех подробностях случай, о котором говорили по всей степи: случай с исчезновением отары Амуртая Султаналиева. Неужели это она?!
Он рассказал об этом происшествии московскому гостю. Упомянул, сколько пересудов вызвало оно. Несчастье с Амуртаевой отарой взбудоражило все становища. Овец тогда искали по всей степи. Потом наступила оттепель, разлились реки, поиски прекратились. Да и сколько времени овцы могут одни блуждать по степи? Давно съедены волками…
Рассказал и о том потрясении, какое пережил из-за этого Амуртай Султаналиев. Лучший чабан, и надо же было, чтобы случилось именно с ним! Переживал весь район.
— К Герою собирались представлять, утвержден участником выставки, а тут такая неприятность!… — говорил секретарь, и с каждой фразой в голосе его нарастало сдерживаемое волнение: уж очень обидно было за Амуртая, даже и теперь, когда прошло почти два с половиной месяца. — Сам от орденов отказался! У меня в сейфе хранятся. Пробовали вернуть — не берет. Недостоин, говорит… — И снова, с надеждой: — Уж не его ли это овцы?
— Вы думаете, что столько времени…
— Да кто ж знает… а вдруг?! Знаете что: завернем к Амуртаю? Это будет лишний час езды. Не возражаете?
Через час они были у становища Амуртая. И здесь их встретил злобный собачий лай. Амуртай уже успел обзавестись полугодовалыми щенками после того, как в памятную мартовскую метель потерял прежних овчарок. Старик не мог обходиться без собак.
Узнав, зачем пожаловал к нему товарищ партийный секретарь, старик страшно заволновался и хотел сейчас, же садиться на коня, но секретарь остановил его, показав на машину. Нетерпение уже владело всеми. Оставив стадо на попечении Темиркула, долговязого, жилистого паренька, они тотчас выехали. Амуртай овладел собой и сидел рядом с шофером невозмутимо-строгий, поставив ярлыгу между колен, не поворачивая головы.
Отара успела перебраться на другое место. Но опять, как и в первый раз, навстречу угрожающе вылетели три собаки с темно-бурым вожаком впереди. Увидев их, Амуртай весь затрясся, от сдержанности его не осталось и следа, глаза горели, сухие губы вздрагивали. Не успев сойти с машины, он закричал пронзительно:
— Арслан! Арслан!
Вожак на секунду замер, остановившись, как вкопанный, напружиненный, точно струна, затем с радостным визгом бросился к старику. И так странно было видеть, что это свирепое, неприступное животное может скулить и визжать, ласкаясь, будто маленький щенок!
Продолжалось, однако, это не долее минуты. Огладив Арслана, старик крикнул на овчарок, чтобы они не трогали чужих, и побежал к отаре. Какие могли быть сомнения? Конечно, это его овцы! Живые, здоровые, в хорошем теле, как будто над ними и не пронеслось никакой беды! Около матерей весело прыгали и резвились ягнята. Собаки сумели сберечь не только взрослых овец, но даже приплод!
Около двух с половиной месяцев верные сторожа без участия человека оберегали колхозное добро, не позволив волкам похитить ни одной овцы. Голодали, ели мышей, сусликов — что удавалось добыть, но не бросили отару, хотя для собак не составило бы особого труда найти дорогу обратно, к дому. Сколько им довелось за это время выдержать схваток с волками, сколько нападений на отару отразить, о том знали только они да волки.
Это казалось невероятным. Три собаки сохранили четыреста овец… нет, не четыреста, теперь, с молодняком, их было, наверное, уже не менее пятисот. Восстановлена честь старого Амуртая Султаналиева. Собаки сослужили ему верную службу. Отплатили сторицей! Ведь кто, как не он, заботился всегда, чтоб собаки получили вовремя кусок мяса. Хоть просты и суровы законы степи, не очень щедр чабан на ласку, но тем более дорога она!
Пока старик ходил среди отары, что-то бормоча себе под нос, москвич, не отрываясь, пристально следил за Арсланом, не отстававшим от чабана ни на шаг, и когда Амуртай, удовлетворенный осмотром, вернулся к ним, спросил его, указывая на собаку:
— Можно потрогать? Тот покачал головой.
— Не нужно. Он кушать будет.
— Его волки кусали?
— Ага. Кусали, кусали.
— Он болел?
— Ага, болел, болел. Сильно больной был. Думал — не выживет. Товарищ доктор операцию делал.
— А ну-ка, попридержи!
Опустившись на корточки, москвич быстро обследовал пальцами шею собаки, которую чабан держал за голову, затем, поднявшись и отряхая пыль с брюк, сказал, обращаясь к своему спутнику:
— Помните, я говорил вам про волкодава с фибромой? Это он… Вот не думал, что встретимся!
После этого, помедлив, москвич достал из кармана маленькую складную рулетку и обмерил Арслана.
— Вот что. Я думаю, он вполне заслужил того, чтобы его показать на выставке. И работой, и экстерьером. Подготовьте все необходимые документы. И, конечно, надо подкормить.
Амуртай согласно закивал головой.
— Очень хорошо, — сказал секретарь. — Все будет сделано. А вопрос на бюро я все-таки поставлю… Ну, бывай здоров! — стал он прощаться с чабаном, пожимая его жилистую жесткую руку, и добавил, уже садясь в машину: — Да приезжай за орденами! Долго им лежать у меня? Я за тебя их носить не стану!
Машина тронулась. Амуртай долго стоял на дороге с поднятой рукой, слегка помахивая ею, затем, перебросив ярлыгу из одной руки в другую, кликнул собак и медленно погнал отару к становищу.
На душе у чабана было светло, празднично.
…Вот какие истории случаются в степи.
НОВОСЕЛЫ
1
