Радио в дни войны - Михайл Самойлович Глейзер
--
О предательском нападении гитлеровской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года мы, дикторы, как и другие сотрудники Всесоюзного радиокомитета, узнали в Москве одними из первых. От корреспондентов радио пришли сообщения о том, что фашисты бомбят наши города, что вражеские полчища нарушили наши границы. В этот день мы прибыли в Радиокомитет необычно рано. Трудно передать все чувства, овладевшие мною тогда. Одно помню: боль и гнев переполнили сердце. И вот я получил документ, который надо прочитать по радио: «Сегодня, в двенадцать часов будет передано важное правительственное заявление».
Мне довелось в течение дня несколько раз читать заявление Советского правительства о нападении фашистов на нашу страну. Читать такой документ было необычайно трудно. Душили гнев и ненависть к врагу, горечь сжимала сердце. Но в то же время не покидало чувство уверенности в том, что победа придет, преступления гитлеровцев не останутся безнаказанными, фашисты ответят за все. С таким настроением и было прочитано это заявление.
Несколько позже стали поступать сводки Совинформбюро, сообщения о тяжелых боях, о вынужденных отступлениях наших войск. Надо было читать о том, как после упорных боев наши войска оставили Смоленск, Минск, Киев, Севастополь. О том, что в результате обстрелов и голода в блокированном гитлеровцами Ленинграде погибли тысячи и тысячи женщин, детей.
Иной раз лежат перед микрофоном на дикторском столике такие документы, пора уже начинать передачу, но трудно начать: а вдруг дрогнет голос. Этого нельзя было допустить. Ведь миллионы людей ловили каждое слово советского радио, сообщения «Последних известий», «В последний час» и даже по интонации голоса диктора, читающего эти передачи, могли судить о положении на фронтах. Собирал все силы, сжимал руки в кулаки — и вот микрофон включен и — «Говорит Москва» — уверенно, сдержанно.
Мы знали, что голос Москвы помогает нашему народу трудиться, бороться во имя грядущей победы. Голос Москвы слушали в окопах и блиндажах, он проникал в землянки партизан и далеко за наши рубежи — к бойцам Сопротивления разных стран. Голос Москвы находил отражение во множестве газет и листовок, распространявшихся во всех уголках земли. Он нес людям планеты правду о нашей героической стране, армии, ее боёвых успехах.
Мы в своих передачах старались рассказать всему миру о несгибаемой воле советских людей к победе, их верности Родине, партии Ленина.
Да, значение передач Московского радио, вера людей в победу были беспредельны. Раз Москва говорит — значит, она стоит, борется, готовит ответные удары по врагу. Как-то мне довелось беседовать с человеком, воевавшим в крупном партизанском соединении. Он рассказал, что для партизан слушать позывные Москвы было особенно важно. Ведь гитлеровцы наполняли эфир своими фальшивками. Как их фабриковали? Записывали на пленку московские сообщения, выбрасывали из них цифры потерь немецких войск и монтировали пленку таким образом, чтобы оставались лишь известия о сдаче тех или иных городов. Эти выхолощенные сведения фашистские радиостанции снабжали собственными комментариями о том, что, мол, Красная Армия разбита, Москва окружена и сопротивление бесполезно. Эти фальшивки появлялись потом в издаваемых гитлеровцами газетах и листовках на русском языке. Таким образом враг пытался посеять сомнения, неуверенность, ослабить волю к борьбе. Вот почему, находясь в глубоком тылу врага, партизаны чутко прислушивались к голосу Москвы. Сообщения, принятые по радио, публиковались в партизанских газетах и передавались из уст в уста, разоблачая ложь фашистской пропаганды. Они активизировали действия партизан, вливали в борьбу народов новые силы. Тем более что у микрофона часто выступали видные военачальники и государственные деятели. Москва рассказывала по радио и о беспримерных подвигах Николая Гастелло, Зои Космодемьянской, Елизаветы Чайкиной, Александра Матросова и других героев.
Наши радиожурналисты шли в бой вместе с солдатами. Невозможно забыть героические радиорепортажи с передовых позиций, из осажденных городов, партизанских отрядов. Все эти передачи звали на беспощадную борьбу с врагом, вдохновляли советских людей на новые подвиги.
Поэтому-то фашисты боялись «Голоса Москвы» не меньше, чем бомб и снарядов. Потому-то Гитлер требовал: Московское радио надо заставить замолчать, разбомбить Московский радиоцентр! За время войны воздушная тревога в Москве объявлялась много раз. Но только однажды налет воздушных пиратов прервал на короткий срок наши передачи. Произошло это вечером в июле 1941 года. Внезапно раздался режущий свист, зазвенели стекла, погас свет. Оказалось, что на Радиокомитет сбросили с самолета авиабомбу весом в полтонны. Но гитлеровцам не повезло: она угодила в канализационный люк в центре двора и не взорвалась. Бомба лишь порвала провода, а воздушная волна от нее высадила стекла. Через короткое время радиопередачи возобновились. Правда, дикторский текст освещали сперва лучиком карманного фонарика. Гитлеровцы в тот же вечер объявили, что большевистский радиоцентр разрушен. Это была их очередная ложь.
Радио в те годы работало круглосуточно, с огромным напряжением. Его сотрудники не считались со временем. Буквально сутками не отходили от микрофона дикторы Москвы, забывая об отдыхе и сне, отдавая все силы, все сердце общему великому делу — разгрому фашистских полчищ. Героически трудились наши коллеги в осажденных фашистами городах — Севастополе, Одессе. Когда наши войска оставляли города, они последними покидали студию. Разве можно забыть подвиг дикторов блокированного Ленинграда, которые голодные выходили на свой подлинно боевой пост и из ледяной студии несли бойцам, балтийским морякам и всем ленинградцам непоколебимую веру в победу!
И вот настало наконец время, когда каждый день мы с радостью сообщали о наших боевых успехах на всем громадном фронте от Заполярья до Черного моря, о разгроме гитлеровцев под Москвой и Сталинградом, о неудержимом наступательном порыве советских войск. Надо ли говорить, с каким душевным подъемом читались эти волнующие строки!
И, наконец, первый приказ: столица будет салютовать нашим доблестным войскам артиллерийскими залпами. Такое сообщение имело свою предысторию. Традиция салютовать нашим победным войскам орудийными залпами родилась давно — еще при Петре I. Впервые орудийный салют прогремел в Петербурге в честь войск, одержавших блистательную победу под Полтавой. Затем столица салютовала русским войскам, овладевшим Выборгом, а еще через несколько лет — в честь моряков, одержавших победу у Гангута над шведскими эскадрами. Воскрешение этой традиции стало яркой вехой в истории Великой Отечественной войны.
В тот памятный день 5 августа 1943 года я, как обычно, пришел в радиостудию заранее, чтобы заблаговременно ознакомиться с передачами. Но вот подошло время передачи, а сводки Совинформбюро все нет и нет. Мы волнуемся, ждем. Строим разные догадки, предположения. К нам в студию начинают звонить из разных учреждений, приходят журналисты…
Наконец звонок из Кремля: «Сводки сегодня не будет. Готовьтесь к чтению важного документа». Но какого?
