Дэвид Шефф - GAME OVER Как Nintendo завоевала мир
Времени оставалось ровно на то, чтобы успеть в аэропорт и сесть на ближайший ночной рейс до Лондона. Они спали в течение всего перелета, проснувшись только в Хитроу, где день был уже в самом разгаре. Вечер перед вылетом был свободным.
После обеда оба разошлись по номерам. Линкольн сказал, что позвонит Аракаве в номер в семь утра, тогда они успеют на рейс в 9:30. Однако он не услышал будильник и проснулся около восьми. Осознав, сколько времени, Линкольн судорожно стал звонить Аракаве. Быстро побросав одежду в чемоданы, они умчались в аэропорт, где пронеслись сквозь терминал к паспортному контролю.
В этот момент к ним подошла группа охранников. Только тогда Линкольн и Аракава первый раз с утра взглянули друг на друга. Оба были небриты, с растрепанными волосами, а Линкольн надел свой пиджак поверх пижамы.
Быстро объяснив, в чем дело, они двинулись дальше и успели зайти в салон буквально перед закрытием дверей. Оба выглядели так, словно сбежали из сумасшедшего дома.
В то воскресенье, 19 марта 1989 года, они проспали весь полет до Москвы, где их встретили Роджерс и Хухс. — Роджерс, арендовавший черный Mercedes 190, повез их через Москву; Аракава с Линкольном смотрели на проносящийся за окном пейзаж, плохо одетых пешеходов и странную архитектуру. Все это напоминало фильмы о Нью-Йорке сороковых.
Роджерс сказал Аракаве и Линкольну, что ему удалось найти японского экспортера, у которого был факс и им можно было воспользоваться. В гостиничном номере японца также были портативный компьютер и принтер. Роджерс предложил встретиться на следующее утро всем вместе в «Элорге» и дал им бумажку с адресом, после чего высадил своих измотанных пассажиров около гостиницы.
На стойке регистрации Аракаве сказали, что свободных мест нет, но им с Линкольном не стоит беспокоиться: гостиница сняла для них квартиру в соседнем здании. В квартире была неподключенная кухонная плита, холодильник без дверцы и разбитый диван, затхлая прихожая вела в небольшую спальню. Они посмотрели на одноместную кровать и, не произнеся ни слова, стали тянуть жребий. Аракава проиграл, и ему достался диван.
Несмотря на всю усталость, мужчины вышли из квартиры в поисках еды и алкоголя и вскоре нашли то, что искали: винный магазин с необходимым ассортиментом. Набрав пива Heineken и коньяка, они вернулись в квартиру, где пили, пока Линкольн не ушел в спальню, а Аракава не уснул на диване.
Утром Хухс и Роджерс сопроводили Линкольна и Аракаву в помещение с высокими потолками и затененными окнами, служившее конференц-залом «Элорга». Там их представили разработчику игры Алексею Пажитнову, главе «Элорга» Николаю Беликову и нескольким его партнерам. Пажитнов попытался составить мнение о Линкольне и Аракаве, но они были для него «словно люди с другой планеты». Линкольн совершенно не реагировал на шутки и подначивания Пажитнова; Аракава был замкнут и неприступен. Но, зная об их союзе с Хэнком Роджерсом, Пажитнов был склонен доверять им и шел на сотрудничество с ними в ходе первой встречи.
Линкольн поначалу завел с Беликовым и одним из его помощников разговор о рыбалке, но тут же сосредоточился на деле, как только речь зашла о ключевых вопросах. Деньги для Nintendo были не столь важны, куда больше их заботили претензии Стайна и Mirrorsoft на права на видеоигровые версии Tetris. Линкольну были необходимы доказательства того, что русские не собирались продавать эти права компании Andromeda или кому-либо еще. Удовлетворившись ответами, он несколько раз сказал, что должен быть абсолютно уверен, что русские возьмут на себя все обязательства по сделке и доведут ее до конца и что они должны быть готовы к множеству нападок со стороны Andromeda, Mirrorsoft и Atari Games. Аракава терпеливо сидел рядом, положив руки на стол.
Русские подготовили копии всех писем, телексов и предложений по контракту, а также подписанные контракты со Стайном и Andromeda. Линкольн изучил их. Один из документов стоил всех остальных: тот, где Роберт Стайн поставил подпись под определением компьютера. NES была без «монитора, дисковода(ов), клавиатуры и операционной системы». Она не являлась компьютером.
Русские нетерпеливо подняли вопрос о новом бизнесе с Nintendo. Начиналась эпоха гласности, и государство поощряло сотрудничество с Западом в виде совместных предприятий. Беликов сказал, что они хотели бы создать подобное предприятие с Nintendo, которое поставляло бы NOA новые игры, сопоставимые по уровню с Tetris.
Линкольн предложил для начала закончить текущие переговоры. Затем представители СССР спросили, почему они не могли производить картриджи Tetris самостоятельно. «Мы здесь не за этим, — сказал Линкольн. — Nintendo производит картриджи самостоятельно».
Тогда русские сказали, что хотели бы производить нинтендовские системы и продавать их в СССР. Линкольн ответил: «Спасибо, но мы производим их в Японии».
Представитель «Элорга» достал небольшую коробочку, чтобы произвести на людей из Nintendo впечатление русской инженерной мыслью. «Наши люди сделали это», — произнес он.
Аракава открыл коробку. Внутри лежало устройство Game & Watch, на экране которого отображалась игра Donkey Kong. На устройстве не было ни имени Nintendo, ни ее торговой марки. Аракава вежливо похвалил продукт Советов.
***После первой встречи Аракава и Линкольн пригласили Хухса, Роджерса и Алексея Пажитнова на обед в единственный японский ресторан в Москве. Ресторан не имел лицензии на продажу алкоголя, поэтому официантку отправили в магазин за пивом. Первым суши принесли Пажитнову; он попробовал небольшой кусочек. Аракава объяснил, что суши нужно есть целиком и за один раз. Пажитнов последовал его совету, взял кусочек тунца на крошечной подушке из риса и палочками старательно поднес его ко рту. Он нашел вкус на удивление приятным. Далее он попробовал желтохвоста, угря, краба и тамаго, японский рисовый омлет, все более ловко орудуя палочками. Затем он набросился на липкий зеленый шар на тарелке и целиком отправил его в рот; его компаньоны хором закричали: «Нет!» Но было поздно; Пажитнов уже проглотил горку васаби, очень острого хрена, который в небольших количества используется для придания остроты соевому соусу. Он почувствовал сильнейшее жжение в ноздрях, а глаза были готовы вылезти из орбит. Он пытался заглушить жар пивом, но тщетно.
Аракава не мог сдержать смех. К нему присоединился Роджерс, а вскоре и все остальные, пока Пажитнов вытирал слезы. Куда лучше ему удалось управиться с другими блюдами: сябу-сябу, рыбой с имбирем, маринованными морскими водорослями; все запивалось пивом.
После ужина все переместились в квартиру Пажитнова, чтобы посмотреть на его новую игру, которую планировалось продать через совместное предприятие в Москве. Линкольн был обеспокоен тем, что игра, Welltris, могла быть производной от Tetris и ему нужно будет получать права и на нее тоже. Аракаву же гораздо больше интересовала обстановка русской квартиры; для детей Алексея он прихватил Game Boy.
Когда они вошли в дом на улице Герцена и стали подниматься на лифте, Аракава и Линкольн переглянулись, поскольку лифт ехал неровно и сильно скрипел. Внизу виднелась шахта лифта, Линкольн вжался в стену, пытаясь перенести весь свой вес с пола лифта. На нужном этаже лифт остановился примерно на метр ниже площадки, и всем пришлось карабкаться.
В квартире жена Пажитнова, Нина, принесла им ледяной водки. Аракава с Линкольном задавали множество вопросов о московской жизни, на которые Пажитновы с радостью отвечали, пока их старший сын Петя играл в игру отца на Game Boy. Пете сказали, что он единственный ребенок в Советском Союзе, у кого есть нинтендовское устройство.
На следующий день представители Nintendo вернулись в «Элорг», готовые закрепить соглашение. Говард Линкольн в общих чертах обрисовал план доказательства того, что видеоигровые права на Tetris не были никому проданы, и подтвердил предложение Nintendo. Переговоры продлились три дня. Линкольн не собирался уезжать без подписанного контракта; при помощи Хэнка Роджерса, набиравшего текст параграф за параграфом, они составили контракт в его гостиничном номере. На утренних встречах с русскими обсуждались детали, а вечерами в текст контракта вносились нужные изменения и распечатывался результат.
На одной из встреч Линкольн захотел уточнить права автора игры. Люди из «Элорга» ответили, что, поскольку Пажитнов работал в Вычислительном центре и создавал игру в рабочее время, следовательно, все права принадлежат Академии наук; «Элорг», будучи ее коммерческим представителем, уполномочен лицензировать Tetris. Пажитнов кивнул в подтверждение. Ему оставили небольшую долю славы, вероятно, какие-то возможности в будущем, но никаких денег.
Линкольн настаивал на пункте контракта, обязывающем русских сотрудничать в случае любой потенциальной судебной тяжбы; в случае необходимости они должны были прибыть в США для дачи показаний. В последний момент Советы начали препираться из-за размера роялти, но Линкольн сказал, что условия сделки более не обсуждаются. Nintendo брала на себя юридические расходы, которые обещали быть крупными с учетом потенциального количества недовольных сторон. Среди них, отметил Линкольн, находились Стайн, Atari Games, люди из Mirrorsoft и сам владелец Mirrorsoft Роберт Максвелл. Упоминание Максвелла свело разногласия на нет, в частности, потому, что Беликов помнил о последнем телексе из Mirrorsoft, полученном тем утром: Джим Макконочи, отвечая на сообщение из СССР, настаивал, что Mirrorsoft не должна ничего предлагать за права на видеоигровые версии Tetris, поскольку они уже принадлежали Mirrorsoft.
