Петр Хомяков - Свои и чужие
Образно говоря, разве сможет Рим отступить? Нет, в Риме было запрещено законом заключать мир на условиях компромисса. И не так ли, как когда-то Рим и Карфаген, сцепились сейчас два семитских народа в Израиле и Палестине? С каким трудом даются им малейшие компромиссы.
Впрочем, если есть "приказ свыше", то семиты готовы дисциплинировано изменить свою позицию на 180°, как вполне лояльные и старательные имперские бюрократы. Не так ли сменило еврейство своё отношение к собственному детищу, коммунистическому СССР, когда Сталин несколько скорректировал первоначальную модель этого монстра?
Для понимания причин смены настроения в данном случае надо лишь разгадать, где этот пресловутый "верх", который отдаёт данные "приказы". Но, так или иначе, "не имперский" индивидуум не может в одночасье избавиться от былых личных оценок, отказаться от совместной предыстории. А типичный бюрократ может.
И семиты, "генетические бюрократы", разом стали хаять СССР, как только их "коллективный разум" принял решение о том, что "проект себя исчерпал", хотя в руководстве СССР оставалось еше много семитов. Однако имперцы никогда не останавливались, когда "в интересах службы" надо было пожертвовать кое-кем "из своих".
Итак, семитский характер – это перенос на бытовой уровень стереотипов бюрократического имперского менталитета. В наиболее гротескном варианте этого менталитета. Семит – это "генетический государственник".
Ибо сама идея государственной машины была впервые воплощена семитами. Они же её распространили на самые развитые регионы тогдашнего мира.
Они по праву считали её своим детищем. Ибо она таковым и является.
И они в совершенстве овладели искусством государственного управления. В этом совершенно правы апологеты еврейского превосходства. В бюрократической, аппаратной среде евреи непревзойденны. И они внесли дух формализма, бюрократии и изощрённости во все, чего касались, в том числе в отрасли творческого труда, куда многие из них оказались вытеснены.
Пока лишь заметим, что как раз это насильственное вытеснение, насильственное пребывание в творческих кругах и несиловых структурах власти определяет противоречия и вековые метания еврейской души. Вновь вернуться в силовые структуры государства – вот чего не хватает для счастья евреям. Ах как хочется скрипачу стать генералом. А кабинетному затворнику – следователем тайной полиции. И при первой же возможности становятся ими.
И восстанавливают государство в чистом виде. Государство по моделям своей Первой империи.
Но проблема цивилизации состоит как раз в том, что государство в таком виде оказалось в итоге неконкурентоспособным. Империя рухнула. Началась эпоха возмездия белого человека имперскому монстру. Как это произошло, мы расскажем подробнее в главе "Железный марш".
Сейчас лишь отметим, что семитская имперская элита была оттеснена, в первую очередь из военной области и высшего государственного сановничества. Но белый реванш не был доведён до конца. Победители оставили побеждённым слишком многое, если вообще не большую часть из государственной модели управления. А эта модель отнюдь не сводилась к силовой составляющей.
Как раз в несиловой составляющей нашла убежище бывшая семитская элита. Вернее, она из этих структур не уходила и распространялась в рамках этих структур вместе с распространением государственной модели,
Поэтому считать евреев некими "революционными антигосударственниками" – верх непонимания. Они как раз самые большие государственники в мире. Но их цель, их историческая мечта – восстановление Первой империи. С каждым историческим этапом эта возможность становится всё более грандиозней. Теперь империю можно (технические средства позволяют это) восстановить уже в мировом масштабе.
Миф об антигосударственничестве, чуть ли не свободолюбии еврейских революционеров есть результат неумения увидеть из-за деревьев леса. Все революционные проекты, которые поддерживала еврейская элита, сохранившая если не лидирующие, то очень сильные позиции во всех несиловых структурах государственного и общественного управления в странах Европы и Америки, были направлены не на тотальное разрушение государств как таковых. Они были направлены на свержение туземной силовой и сановной элиты (в том числе с помощью лозунгов и идей свободы).
И замене её элитой еврейской. При этом целью является, помимо всего прочего, ужесточение государственной модели.
В конце концов, на войне как на войне. Евреи хотят отвоевать своё собственное детище. И имеют на это право.
Те же, кто не согласен с подобной перспективой, должны не тягаться с семитскими мастерами в овладении построенной ими же машины, а сломать эту машину. И построить принципиально новую систему общественного управления, где прямо, чётко и в явном виде ставятся цели управления. Определяются ограничения по средствам достижения этих целей. И создаются "под заказ" механизмы достижения этих целей.
Но кто же должен выступать «заказчиком» проекта?
Нация.
Нация как общность, вместе и порознь решающая все проблемы жизнеобеспечения в каждой данной стране по существу, в зависимости от условий своей жизни, своего биологического и цивилизационного потенциала. А не за счёт паразитарного перекладывания их на других людей. Разумеется, это нация (сообщество наций) должна быть общностью (сообществом) комплиментарных друг другу людей. Что невозможно для разнородных, особенно разнорасовых (а по существу, разновидовых) смесей.
Мы не отрицаем такого же права и за семитами, и за неграми. Но пусть они реализуют это право на своей земле.
А мы будем реализовывать на своей.
8. Реплика для недобросовестных оппонентов. "Жидо-масон – антисемит"
Прочитав предыдущий раздел, иной недобросовестный оппонент поспешит зачислить автора в махровые антисемиты. Однако это будет совершенно несправедливо. Начнём с того, что автор нигде не призывает к геноциду семитов. Далее, нынешнее понятие антисемитизма, по существу, означает "антиеврейство". Но мы и туг не пошли на поводу у примитивного расизма. И подчеркнули, что биологически евреи отнюдь не самые типичные семиты.
Наконец, автор к вящему возмущению очень многих антисемитов, которых много среди русских национал-патриотов, «отдал» семитам «славу» Трои, Рима и Константинополя. В данном случае личное дело автора, что он эту «славу» считает весьма сомнительной. Но большинство-то так не считает!
Здесь мы не удержимся от реплики. «Хорошо» и «плохо» – это дело априорного выбора некой оценочной шкалы, которая не может быть единой в Архангельске и Сахаре. Для живущего в Архангельске хорошо, когда тепло, а для живущего в Сахаре, когда прохладно. И если живущий в Архангельске, начитавшись "не тех" книг, начинает мыслить как человек из Сахары, то это его личные проблемы и его личная драма.
Но и для семитов и для большинства нынешних русских националистов слава Трои, Рима и Константинополя кажется истинной. И «сдача» её семитам в этой шкале ценностей не упрёк, а величайшая похвала им.
Более того, мы совершили ещё один непростительный в глазах национально-патриотической массовки грех. Мы признали правоту претензий семитов (которых оголтелая публика наверняка, не заметив всех оговорок автора, отождествит только с евреями) на главенство в рамках имперской модели, где бы и как бы она не реализовывалась.
Впору записывать автора не в антисемиты, а в "жидо-масоны".
Так что покорнейше просим наших оппонентов, прежде чем набрасываться на автора всем скопом, выяснить отношения между собой и определить, в чём же нас надо упрекать: в антисемитизме или в "жидо-масонстве".
В чём мы готовы признаться сами, так это в нашем неприятии людоедства, тупости, ханжества, бюрократизма. Все эти качества были внедрены в практику управления большими массами людей в рамках имперской модели. И мы эту модель не приемлем. Она нам противна.
И мы не выделяем отдельной строкой ни один из факторов, способствующих становлению этой модели. От соответствующего стечения природных обстоятельств до расовой специфики тех, кого мы причисляем к семитам, построивших эту империю.
Что касается конкретных людей, то мы должны с научной корректностью и ответственностью признать, что на всех территориях, на которые распространялась Первая империя или её ближайшие наследники, среди населения имеется доля семитского (в нашем понимании) генофонда.
Но автор не склонен вслед за некоторыми коллегами, русскими националистами и расово мыслящими идеологами, абсолютизировать роль генофонда в становлении человека. Мы взываем к арийскому чувству меры наших товарищей. Не уподобляйтесь оголтелым болванам. Не преувеличивайте, в частности, роль генетики. Она велика, но не тотальна.
Помните, господа, что слово «воля» одно из основополагающих у всех белых народов. Оно почти одинаково звучит и на русском, и на немецком, и на английском. Человек, обладающий волей, почти постоянно переламывает обстоятельства, преодолевает не только внешние трудности, но и внутренние несовершенства.
