Воинствующая олигархия США против всего мира и нас - Михаил Иванович Сетров
Отождествление мировой революции с мировым господством – расхожий подлог иезуитов-русофобов. Главным аргументом в подтверждение изначальной агрессивности Советской России и ее руководства Резун считает идею коммунистов о желательности и необходимости мировой революции. В этом «аргументе» нет ничего нового, поскольку все антикоммунисты выдвигают против Советского Союза и его руководства это обвинение, хотя никто из них, за очень редким исключением, не решался увязать идею мировой революции с вызреванием и развязыванием Второй мировой войны, поскольку всем было очевидно, что силы, ее готовившие и развязавшие, далеки от коммунистических идеалов, разве что «социалиста» Гитлера или того же Муссолини объявить коммунистами, а генеральный штаб японской армии признать коллективным членом Коминтерна. Резун не постеснялся утверждать, будто целью Гитлера в войне на Востоке было «установить настоящий социализм» (Ледокол, с. 56), а фюрер такой же социалист, как, например, Тухачевский. Сказано это «на полном серьезе», хотя всем было известно, что заигрывание с рабочими при помощи такого рода словечек было лишь средством установить социальный «консенсус» и услужить взрастившей его буржуазии (об этом он говорит с циничной откровенностью). Гитлера страшит победа лейбористов в Англии, и ему «ввергнутая в красный хаос Англия гораздо менее симпатична, чем консервативная». А поэтому, если бы ему пришлось выбирать между социалистом Криппсом («салонным большевиком») и консерватором Черчиллем, «то такая слабовольная скотина как Черчилль, который полдня пьянствует, ему все же во сто крат милее, чем Криппс» (Застольные разговоры, с. 132–133). Характер же фашистского социализма, который Гитлер не прочь внедрить и в Англии с помощью английских фашистов типа Мосли, так же очевиден из его разглагольствований: «Англичане должны разрешить назревшие социальные проблемы. Пока еще их можно, действуя разумно, урегулировать сверху. Но горе, если этого не произойдет! Тогда это сделает кипящая от гнева народная душа. Тогда – безумие, которое разрушит все». Но что же делать бедным англичанам? Конечно же, «надо будет лишь освободить фашистов… Такие люди, как Мосли, легко и играючи разрешили бы проблему, найдя компромисс между консерватизмом и социализмом, открыв широким массам путь и сохранив все, что нужно верхам» (там же, с. 68–69). Ясно, что для Запада гитлеровский социализм – это метод сохранить «все, что нужно верхам». Что же касается «настоящего социализма», который Гитлер собирался, и уже было начал строить у нас, на Востоке, то суть его мы знаем не только из плана «Ост», но и практически. Ведь Гитлер рассуждал об этом как раз под Винницей в «Волчьем логове», в центре оккупированной им Украины. И уже тогда резуны славили «новый порядок» и в качестве бургомистров и полицаев пытались его поддерживать кнутом и автоматом, уничтожая целые села и городки. Естественно, что для них эта война не была отечественной, а просто прислужничеством перед оккупантами. Сменив хозяев, они и сейчас холуйствуют и в новой Германии, и в старой Англии.
Обвинение советского руководства в стремлении к мировому господству основано антикоммунистами (с самого первого дня существования советской власти и до сего дня) на идее мировой революции, действительно существовавшей (и существующей до сих пор) в международном рабочем движении и вместе с идеей коммунизма перекочевавшей в Россию. Дело в том, что в соответствии с теорией К. Маркса коммунизм может победить лишь во всех странах мира или по крайней мере в наиболее развитых странах одновременно. Условием этого и должна быть мировая революция. Ленин, отступая от марксизма, в противоположность своему учителю Плеханову пришел к выводу, что социалистическая революция может победить и в отдельной стране, самом слабом звене капитализма, каковым ему и представлялась Россия в начале ХХ века. Социалистическая революция в октябре действительно победила и даже выдержала суровые испытания гражданской войны и интервенции всех могущественных капиталистических держав мира. Но построить социализм в одной стране в условиях капиталистического окружения Ленину казалось невозможным, и поэтому НЭП как средство переждать неблагоприятные условия, определявшиеся спадом революционного международного движения. Отсюда представление, что «НЭП всерьез и надолго». Эту точку зрения Ленина тогда разделяли и его ближайшие соратники Троцкий и Сталин. Но кризис НЭПа, обнаружившаяся неэффективность в экономическом, социальном и политическом плане привели Сталина к решению свернуть НЭП, начать строить социализм в «отдельно взятой стране». Это означало полный поворот в политике и отказ от ожидания мировой революции, сосредоточение усилий советских коммунистов и коммунистов всех стран на реализацию именно этой цели. Отсюда переориентация Коминтерна на поддержку и организацию всяческой помощи и защиты «первой страны социализма», а вовсе не раздувания «мирового пожара», хотя мировая революция оставалась теоретическим, точнее пропагандистским элементом новой его политики. Левые коммунисты, как в СССР, так и за рубежом были против такой переориентации целей Коминтерна, и Троцкий, как вождь этих «леваков», создал свой Интернационал с целью реализации его идеи перманентной революции, революции мировой и низвержения «кликов предателей революции», т. е. сталинского руководства в ВКП(б), путем внутренней «антибюрократической революции».
Попытка автора «Ледокола» в доказательство стремления Советского Союза к мировому господству опереться на идею мировой революции, ссылаясь при этом на Троцкого, является просто нелепостью. Действительно, Троцкий говорил о том, что не будь Сталина, не было бы Гитлера, но имел-то в виду совсем не то, что хочет доказать Резун. Сталин, с точки зрения Троцкого, не потому способствовал приходу к власти Гитлера, что стремился к мировому господству через мировую революцию, а как раз наоборот – своим отказом от вмешательства в дела Германии, недостаточной поддержкой немецких коммунистов в борьбе с Гитлером, как следствие, – отказа от мировой революции, замыкания в раковине «отдельно взятой страны». Книга всей жизни Троцкого, как об этом он сам говорит, «Преданная Революция» направлена именно на «разоблачение» Сталина как ренегата мировой революции, ее предательства, отхода от интернационализма в пользу российского национализма. Здесь Троцкий и видел общность между Гитлером и Сталиным. Но, кляня Сталина, он постоянно подчеркивает, что, несмотря на «предательство революции», Советский Союз остается социалистической страной, а гитлеровская Германия – страной фашизма, страной власти взбесившейся мелкой буржуазии, за которой, однако, стоит крупный германский и международный капитал. И это было верно.
Идеологически эксплуатируя идею мировой революции, антикоммунисты, и в том числе Резун, совершают незаметный для обывателя подлог, отождествляя этот тезис с политикой борьбы за мировое господство, хотя эти понятия противоположны не только по содержанию, но
