Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
В августе дворец решил, что пора заканчивать всю эту эскападу с лодками. За несколько недель до гонки, в которой женская команда «Сестринства» должна была выступить против мужской команды «Братства», пройдя по Ла-Маншу от Дувра до мыса Гри-Не, Кейт запретили в этом участвовать. Эмма Сайл, дочь дипломата и капитан команды, говорят, даже звонила ей и просила изменить решение. Их разговор был очень эмоциональным. «Помни, что делаешь это не только ради благотворительности, но и ради себя. Пожалуйста, не уходи из команды. Ты ведь впервые в жизни делаешь что-то для себя», – умоляла Эмма. Но, как заметил Эндрю Мортон, все эти воззвания были «напрасны». Официально уход Кейт был представлен как вынужденная мера, продиктованная желанием уберечь ее подруг по команде. Но множество людей верит: королевские консультанты боялись, что гонки станут событием, освещение которого в прессе они не смогут контролировать. Одна из девушек-гребцов так прокомментировала ситуацию для Ричарда Кея: «Мы не сомневаемся, что на нее надавили. Кейт была нашим рулевым. Она сильная и хорошо подготовлена. Это огромная потеря… Теперь у нас всего две с половиной недели на то, чтобы найти кого-то на ее место. Учитывая количество тренировок, можно с уверенностью сказать: ничего не получится… Кейт ужасно злится».
Злится ли? Приказ из дворца означал, что Кейт снова неофициально принадлежит Уильяму. Ну и пусть ее образ самостоятельной женщины подпорчен капитуляцией перед дворцовым протоколом и ей снова придется играть роль изящного украшения при принце. Она перешла метафорический Рубикон. Отныне ее жизнь будет определять Дворец. Однако за это, будем откровенны, полагается неплохая компенсация. Вместо того, чтобы подбадривать команду гребцов, идущих по холодному Ла-Маншу, Кейт плавала на каяках в компании наследника престола по теплым водам Индийского океана. Они с Уильямом остановились в роскошном отеле на Сейшелах, где бунгало стоили по 750 долларов за ночь. Посреди этой уединенной идиллии принц пообещал, наконец, что сделает ей предложение. Кейт, которая так долго к этому стремилась, должна была подождать еще три года, пока он не закончит военную подготовку, и найти «настоящую» работу. В данном случае скрытность не сыграла ей на руку. Кейт работала на Party Pieces, но не афишировала это, и все решили, что она по-прежнему безработная. Кэрол легко решила проблему, выложив фотографию Кейт на сайте в разделе «Сотрудники».
В октябре 2010-го пара вернулась в Кению, где скрылась от посторонних глаз в уединенной хижине в предгорьях, и Уильям сделал Кейт официальное предложение. Прессе он рассказал, что подарил ей помолвочное кольцо Дианы с сапфирами и бриллиантами: «Хотя бы так [моя мать] сможет принять в этом участие. Мы уехали ненадолго, вместе с друзьями, и я решил, что сейчас – самый подходящий момент». Это интервью осталось в памяти зрителей благодаря не только наряду Кейт (кобальтовое атласное платье с запáхом от Issa идеально подходило к цвету камня в кольце на ее пальце), но и беззаботной радости, которую излучали влюбленные.
Получается, Кейт добилась своего, соблюдая все старомодные правила придворных ухаживаний: она была терпелива, проявляла стойкость и давала своему мужчине свободу, когда он в этом нуждался. Этого оказалось достаточно, чтобы самодостаточная девушка из среднего класса сумела пересечь дистанцию, отделявшую Баклбери от британского престола. Уильям признал то, что знал всегда. Уязвимость, ярость, недоумение – все это терзало его после смерти матери, и в невесте он нашел редкое и древнее как мир качество, которое усмиряло душевную бурю: постоянство. Ему нужно было целебное зелье, и у Кейт оно было.
Одна из подруг герцогини Кембриджской в интервью 2020 года настаивала, что королевское происхождение Уильяма никак не влияло на желание Кейт связать с ним свою жизнь. «Она вышла за принца вопреки его положению, а не ради него, – утверждала она. – Кэтрин всегда мечтала только о муже, деревенском домике, толпе детишек, собаке и кухне с газовой духовкой».
Возможно, так и было. Но если бы кто-то решил создать духи имени Кейт Миддлтон, назвать их следовало бы «Любовь и стратегия». Нельзя недооценивать ее желание получить одобрение общества, роднящее супругу принца с героинями Троллопа, и отрицать ее стремление выйти замуж за человека, находящегося на более высокой социальной ступени, даже если многое бурлило где-то в глубине, оставляя поверхность спокойной. Помните девочек, которые не считали ее ровней, когда она училась в Даун-хаусе? Помните, как кривились люди в ответ на манеру речи ее матери, выдававшую статус? Не стоит забывать и о прозвище Waity Katie, «Кейт Ожидающая», которое дали ей таблоиды! Кэрол Миддлтон родилась в семье из рабочего класса и прошла долгий путь. То же стремление к лучшему жило и в ее старшей дочери. Кейт ждала восемь лет не какого-то обеспеченного мужчину со связями. Она ждала своего принца, будущего Вильгельма V[51], Божией милостью Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и иных своих царств и территорий короля, главу Содружества, защитника веры, – для других просто Его величество.
Девичник – небольшую вечеринку с караоке – для Кейт устроила сестра и пара ее школьных подруг. Посреди вечера будущая герцогиня схватила микрофон и с несвойственной ей спонтанностью спела песню Шерил Коул «Борись за эту любовь» (Fight for This Love):
Quittin's out of the question
When it gets tough gotta fight some more (ohh)
We gotta fight, fight, fight, fight, fight for this love[52].
IV
29 апреля 2011 года мне выпала честь комментировать свадьбу Уильяма и Кэтрин (теперь мы должны называть ее так) для телеканала ABC News. Вместе со мной работали лучшие умы эпохи: Диана Сойер и Барбара Уолтерс из Букингемского дворца, а также Робин Робертс (мы вместе стояли на узком балконе Центра Королевы Елизаветы II, выходящем на Вестминстерское аббатство). На наших натренированных плечах тяжелым грузом лежало осознание того, что мы стали частью крупномасштабной операции, равной по размаху войне на территории другого государства. Команду новостей, только что вырвавшуюся из утомительного цикла сообщений о восстаниях Арабской весны и землетрясении в Японии, немедленно закрутило в вихре абсурдных инструктажей и сводов правил с «Готский альманах»[53] толщиной. На озадаченных американских исследователей валились крошечные детали, касавшиеся жизни отдаленных родственников семьи Виндзор и малоизвестных, но очень важных персон из других стран. Сравнить этот поток информации можно было только с количеством новостей о свергнутых деспотах и беглых тунисских диктаторах. Настоящими мастерами были Синтия Макфадден, которая, стоя в легком пальто на холодном апрельском ветру, превращала протокольные банальности в понятные новости, и Барбара Уолтерс, просидевшая всю ночь за изучением рецептов королевских свадебных тортов разных лет только ради того, чтобы сделать короткую отсылку к торту Сары Фергюсон и Эндрю. Тот торт, пропитанный ромом и бренди, весил больше 100 килограммов, а традиционный восьмиярусный фруктовый кекс, который выбрали Уильям и Кейт, оказался настолько велик, что пронести его во дворец удалось только после того, как сняли одну из входных дверей. «Слышала, вы мой дом разбираете», – пошутила Королева, обращаясь к Фионе Кэрнс, кондитеру.
Вечером накануне церемонии Бен Шервуд, глава ABC News, собрал всех, кто имел отношение к трансляции, на общий созвон и инструктаж. «Итак, – провозгласил он в микрофон. – Я слышал слово "традиции". Я слышал слово "роскошный". Я даже слышал от вас, ребята, слово "королевский". Но есть слово, которого я так
