Мысли о главном. О жизни и смерти - Валерий Степанович Миловатский
Бог накладывает на них свою печать Вечности-неповторимости – и тогда они неотразимы, они что-то особенное, почти сверхъестественное, бесплотное, лучезарное и бесконечное, с неисчерпаемым запасом энергии, жизни, вдохновения.
Художник, поэт льнёт к ним, озаряясь светом их неповторимости, игры и чудотворности жизни; светом нетленности, бесконечной, высшей, невыразимой радости… Он видит в них что-то, от чего можно прийти в исступление любви, поэзии, восторга, гениальности, в состояние бессмертия и неповторимости. Неповторимости, вошедшей уже в тебя.
Вся жизнь в этом свете, свете этого девичества предстаёт бесконечной, чудесной, совершенно, изумительно ни на что непохожей…
Чистых девушек осеняет такая благодать, такое горнее, нетленное, прекрасное, что нечто божественное является в них и через них. И кажутся они созданными не из той же плоти, что все люди, а из чего-то особенного: не кровь у них в жилах, а некий нетленный эликсир, не кожа – а божие сияние, благоухание…
02/08/2004. Параллельное делание – выход во вневременное! Это зачаток вневременья. Из нескольких параллельных дел, одно-два из них оказываются вне времени, сделанными как бы без затраты времени, но вместе с другими делами. Это не просто экономия, а предельная затрата сил через параллельность.
14/08/2004. Тайну в какой-то степени можно познать – лишь самому сделавшись Тайной.
18/08/2004. В канун Преображения
Вера – основной, главный и труднейший вид творчества: на ней основывается всё остальное творчество, как бы разнообразно оно ни было. Вера в неведомого, незримого, всёсозидающего Бога – труднейшее дело на свете. Вместе с тем ты знаешь Бога, поскольку ты существуешь и поскольку есть тайна твоего существования, которая предощущает Тайну мироздания.
Мысль – это высший вид веры-творчества; это полёт в незнаемое, это соединение неведомых берегов и далей, это сотворение того, чего ещё нет; наведение мостов в пустоту, в бездну, бездну творчества и победы, а не погибели и разрушения. Здесь то же Кантовское познание путём сотворения познаваемого.
22/08/2004. (Мысли в автобусе на пути из Дивеева в Москву)
Вечное – неповторимое.
Повторимое – крохи со стола вечности: они сыплются с высоты её и только потому возможны, что есть неповторимое-неповторимость. Память берёт неповторимое.
Неповторимость есть разной степени. Высшая неповторимость – именно человек, и только человек. Человек – истинная неповторимость. Его нельзя воспроизвести заново. И именно человек – источник производных неповторимостей, от него идут волны вторичной неповторимости: его гениальность, импровизации, шутки, обаяние, любовь и т. д.
О неповторимости Бога я здесь просто не дерзаю говорить. Это запредельное и трудносказуемое.
25/08/2004. Неповторимость человека, конечно, связана с его индивидуальностью, точнее сказать, с его личностным началом в нём, сиречь Божием началом!
* * *
«…Из человека соделываясь Богом». (Григорий Нисский. Церковь владыки Василия (Кривошеин). С. 281) – таким образом: человек, соделываясь богом, привходит от тварного в божие, в Бога. Но можно ли сказать, что этим самым тварное тоже участвует в Боге??
* * *
А самотворение – самовладение Бога?
Владыка Василий Кривошеин: «И Григорий Нисский подчёркивает, что в Боге нет ничего сотворённого, в противном случае Он был бы сложен. Вот почему обожение человека Божественной благодатью истинно, и вместе с тем это динамичный, бесконечный процесс, который не приводит к смешению природ, ибо Божественные энергии не тождественны неприступному божественному естеству» (Там же. С. 285).
Таким образом, проблема обожения человека, проблема вечного «связана» с проблемой восхождения от тварности к нетварности, от сотворённого – к несотворённому. Итак, есть тайна: преодоление пропасти от сотворённого к несотворённому.
30/08/2004. Встреча – это тоже вид творчества, сотворчества божьего. Дело даже не в том, чтобы Господь прислал человека для встречи. А в том, чтобы она была сотворена; её надо творить. Ведь это не столкновение двух шаров, или электронов, или ещё чего-то.
И такая встреча – тоже акт веры, ибо для сотворения, в том числе и встречи, необходима вера: верую, и сотворяю по вере.
Вера – краеугольный камень творчества. Вера в Бога предполагает божественное творчество. У демонов – демоническое псевдотворчество.
31/08/2004. Если знание через веру, если оно – тоже вера, такое знание от Бога и спасительно. Это знание – знание не вычислений, умозаключений, а озарений, наитий, вдохновений, перескоков-полётов над бездной незнания-небытия. Не всё гностическое, не всё гнозис… Кант знал это, твердил о полёте воображения над пропастью незнания, о встречной активности в постижении Бога.
31/08/2004. Римская волна надолго оставила свой след на песке истории Европы. Сквозь неё просвечивают более ранние кельтские, германские и иные следы. Сейчас они просвечивают через новые волны на просторах Европы: христианскую, мусульманскую (султанат Порты), испанскую, французскую, английскую, американскую. После римской могуче прокатилась христианская. А сквозь всех них просвечивает греческая, а ещё ранее египетская. И сквозь всё пробивается логосность, творческая сила и смысл Логоса. Логосность в египетском и греческом, и кельтском, в иудейском и римском, в христианском и новоевропейском, в славянском… Логос объединяет единым смыслом и порывом наложение влияний цивилизаций – объединяет в логосность. Все цивилизации говорят друг с другом, «взаимодействуют», обретая всё большую логосность (осознанность и духовность).
15–16/09/2004. Усть-Лабинск. Михайловский монастырь в горах
На территории монастыря вековые пирамидальные тополя с могучим светло-зелёным мхом на коре. Каменистая дорога, лужайка, очень колючая ежевика. Небо чудное, солнечное, летнее. Здесь то же, что и на Волконке и под Волочком: солнце, небо, земля, деревья, растения. Всё узнаваемо. Так чего же особенного, уникального было на Волконке? Может быть, время то?
Уникально то, что я вобрал в себя те деревья Волконки, тот её лес, её природу. И индивидуализировал их. Они в моём воображении, в моей неповторимой личности созданы заново и иначе, чем то, что «тиражируется» в природе. И буки я по-своему создал в своём воображении, и дубы, и каштаны. Я делаю неповторимость повторимого. Ибо я вбираю в себя этот быстротекущий «парад» природы, её коловращение. Как-то его «интегрирую», встраиваю во что-то высшее – и оно шествует уже в этом высшем как что-то неповторимое, вечное.
26/10/2004. Клёны, дубы, берёзы и ясени устилают в осеннюю непогодь мокрую траву и землю. Как расточительно и безоглядно они растрачивают эту свою красоту. Почему они так легко с ней расстаются? Уж не откупаются ли они от окончательного омертвения, щедро отдавая самое красивое, что у них есть. Сами же остаются голыми, чёрными, сучкастыми стволами, которые могут, даст Бог, на следующий год вновь зазеленеть и дать новую свою красоту, продлить свою жизнь.
30/10/2004.
Лев Толстой Иоанн Кронштадский.
1) духовный
