Петр Хомяков - Свои и чужие
Это массовое отторжение, это массовое отсутствие поддержки скажется довольно быстро. А активных врагов у любого режима всегда достаточно, чтобы свалить его, когда он сгниёт сам. Впрочем, не только персонифицированных врагов. Есть ведь и природно обусловленные вызовы, и случайное стечение обстоятельств, которые по отдельности даже и вызовами не являются.
Так что государство живо, пока поддерживается, хотя бы пассивно, большинством населения. Именно поддерживается и именно большинством. Более того, со временем обеспечение этой поддержки становится гораздо важнее насилия. Ненасильственное обеспечение поддержки становится главной задачей властей,) а массовое насилие направляется не на всех, а на выбранные в качестве жертвы слои и группы.
Современная действительность являет нам очень много способов обеспечения этой поддержки, найденных эмпирически, в процессе политической практики, или целенаправленно созданных по заказу властей в разное время в разных местах.
Но этот процесс поиска адекватных методов управления, не сводимых к голому насилию, начался давно, в Первой империи.
То, что голое насилие является тупиком, продемонстрировала практика первых же столетий существования первого государства. Дурная цикличность противостояния с гиксосами, безрезультатные попытки закрепиться в Палестине, неумение выйти из неуклонно учащающихся кризисных ситуаций в долине Нила заставили начать поиск новых, дополнительных механизмов управления большими массами людей.
Мы уже писали ранее, что внутренние цели сохранения государственного управления сводились к трём моментам:
1) обеспечить непрекращающуюся разобщённость эксплуатируемых масс;
2) обеспечить подавление любой попытки части этих масс изменить порядок вещей;
3) обеспечить максимально возможную монолитность правящей группировки при отсутствии твёрдых психологических и биологических предпосылок к её единству.
В первой и третьей задачах превалировали ненасильственные методы. Во второй задаче они были вспомогательными. Далее по мере нарастания кома нерешённых проблем и ослабления государственного гнёта возникла ещё одна возможность:
4) обеспечить привлекательность образа жизни имперской «верхушки» для ещё не разложившейся истинной аристократии окрестных племён и народов.
Ибо сама имперская «верхушка» для себя эту привлекательность создала, изрядно при этом потряся "родное государство". Но, как оказалось, не без пользы для дела. В итоге актуализация этой возможности стала задачей.
Если говорить предельно просто, то все эти цели и задачи ненасильственной политики сводились к двум весьма грубым установкам:
Первая. Массы оболванить.
Вторая. «Верхушку» сплотить.
Оболванивание происходило двумя путями. Первый путь сохранился до наших дней. Это классическая, можно сказать, государственная религия. Она базируется на внушении идеи могущества Бога или Богов. Но главное в государственной религии – убедить паству, что Бог (Боги) на стороне власти.
Историческая память зафиксировала в основном довольно поздние варианты реализации данной задачи. Это словесное убеждение и специфический "религиозный театр" церковных служб. Между тем, в древности данный «театр» был гораздо разнообразнее и сопровождался гораздо большим количеством чудес, многие из которых были элементарными фокусами.
Кстати, обратим внимание читателя, что во многих европейских языках слова «цирк» и «церковь» однокоренные.
Первоначально в государстве голого террора "религиозный театр" в основном "ставил ужастики". При этом спецэффекты достигались натуральными жертвоприношениями. Именно на этом этапе застали развитие религии испанцы в доколумбовой Америке.
Отметим, что цивилизации ирригационного земледелия и соответствующие империи доколумбовой Америки по многим системообразуюшим признакам сходны с Первой империей. Поэтому можно предположить, что и методы управления там были схожи. Следовательно, и религии этих цивилизаций были схожими, по большей части устрашающими.
Но Первая империя этот период прошла, а империи Америки нет, хотя определённые тенденции к этому можно отметить. Как и почему всё это произошло – вопрос отдельный. Он очень интересен, однако он не входит в наши задачи.
Констатируем лишь, что представление об исходной религии Первой империи могут дать религии стран, разгромленных Кортесом и Писсарро. Многих исследователей поражают элементы архитектурного сходства между культовыми сооружениями Египта и империй ацтеков и инков. И тут же снова начинают фигурировать инопланетяне.
Но эти зловредные зверьки здесь опять ни при чём. Просто технические средства, выполняющие общие задачи, получаются обычно весьма похожими, даже если конструируются разными инженерами. А строительные сооружения входят в разнообразный спектр технических средств.
Да что там инженеры. В биологии есть понятия конвергентной эволюции. Это когда в итоге совершенно разные виды оказываются морфологически близки (близки по форме), если идеально приспособились к одним и тем же требованиям среды.
Так что устрашающие религии ирригационных империй вполне естественно имели сходные культовые сооружения. Уж очень специфические и сходные условия явились причиной их появления. Некоторые современные исследователи даже сейчас отмечают, что иные сооружения древних культов внушают безотчётный страх. Что ж, хорошо знали своё дело постановщики «спецэффектов» людоедских империй.
Но этот этап развития религии Первой империи не столь интересен. Пока религия была религией устрашения, она выполняла лишь вспомогательную функцию у аппарата насилия. Ни о каком достижении гегемонии не было и речи. Первая империя медленно деградировала в бесконечных и безрезультативных войнах и кампаниях внутреннего террора. Запугав до предела, до паралича не только низы, но и верхи своего общества.
Ещё раз подчеркнём, что данная конструкция опасно неустойчива. И это показали те же Кортес и Писсаро. Курьёзно, но 200 конквистадоров разгромили 200 тысяч ацтеков. Совершенно очевидно, что здесь никакие лошади и мушкеты (которые надо заряжать несколько минут) не помогли бы. И победа была обеспечена, разумеется, не ими. Просто в помощь конквистадорам поднялись 300 тысяч повстанцев. Вот такая арифметика, показывающая, сколь хрупко государство голого устрашения без гегемонии.
Но Первая империя нашла в себе силы сменить стратегию. И тогда государственная религия (в самом широком понимании этого слова) стала основой имперской политической модели. Но что же сменилось в самой религии с этой сменой курса?
Очень важную роль в древних богослужениях стали играть наркотические галлюцинации. Определённые экстрасенсорные методики, приёмы психотехники, наркотические галлюцинации – всё это создавало непоколебимую веру в идеи, внушаемые государственной религией. Веру, для подтверждения которой уже не надо было вынимать сердца у жертв на глазах у очумелых от ужаса толп.
Автор недаром обращает внимание на применение наркотиков в оболванивании. Отголоски этого нашли своё выражение во многих источниках. В некоторых апокрифических Евангелиях Христос прямо критикует официальную церковь, призывая, говоря современным языком, не злоупотреблять одновременно и алкоголем, и опиатами при организации богослужений. Он настаивает ограничиться алкоголем.
Эти свидетельства приведены в работах Н. А. Морозова (Христос: Эпопея: В 8 т. М.: Крафт + Леан, 1998).
Если согласиться с версией Н. А. Морозова, то Христос, несомненно, поднимал очень важный вопрос (впрочем, Сын Божий второстепенные вопросы не поднимал вообще). Такой смесью можно не просто задурить толпу, но полностью лишить её человеческого облика и в итоге уничтожить. Кстати, и Зороастр указывал на необходимость бороться со злоупотреблением «соммой» во время богослужений.
А сомма – это смесь алкоголя и лёгких опиатов, применяемая в службах огнепоклонников,' к которым принадлежал Зороастр.
Характерно, что на такие богослужения приученная к наркотикам толпа стремилась сама. И когда её лишали соответствующих подношений различных аналогов соммы, возмущалась.
Но эта проблема не только огнепоклонников. Напомним, что кровопролитнейшие гуситские войны в средневековой Европе велись за возможность пить вино причастия простым прихожанам. Относительные потери на душу населения Чехии, южной Германии и Венгрии в этих войнах сравнимы с потерями во Второй мировой войне.
Хороший способ выяснения отношений по поводу возможности спокойно выпить в церкви простому человеку.
Впрочем, о том, что церковные службы ранних христиан сопровождались дружескими застольями прямо в церкви, писал и вполне умеренный уважаемый современный церковный историк А. Мень. Мы не согласны с отцом Александром только в одном. Гораздо правдоподобнее предположить, что эта практика сложилась не у самих ранних христиан, а пришла к ним из более древних вариантов церковных служб в храмах государственной религии Первой империи, располагавшейся как раз на библейских землях.
