Том 8. Литературная критика и публицистика - Генрих Манн
В суждениях Генриха Манна о Советском Союзе можно встретить и наивные мысли, идущие от недопонимания, но в них нет оговорок, полупризнаний, противоречий, потому что хотя решение созревало долго, но принято оно окончательно, принято сердцем и умом.
Воодушевляющий пример советского народа, кровью завоевавшего свою свободу и счастье, поднимает на борьбу с фашизмом «смелых духом людей», немецких рабочих, коммунистов. Впервые за свою долгую жизнь Генрих Манн, всегда мечтавший о героических людях, нашел их не в прошлом, не в борцах французской революций, а в настоящем, в лучшей части своего народа — рабочем классе. Свои самые страстные и восторженные слова посвящает писатель прославлению самоотверженных борцов против фашистского гнета — вождя Коммунистической партии Германии Эрнста Тельмана, рабочих-коммунистов Эдгара Андре, Иоганнеса Эггерта, Рудольфа Клауса и многих других героев антифашистского сопротивления, сложивших свои головы на плахах гитлеровской Германии. Они дороги Генриху Манну тем, что до последней минуты сохранили свою пролетарскую гордость, верность народу и презрение к смерти, что в них воплотился тот тип настоящего человека-борца, о котором писатель говорил: «Если суждено нам исходить кровью, жертвовать собою и познать все пытки души и тела, то лучше пройти через все это с оружием в руках, а не беззащитными. В Германии немало героев и мучеников за свободу; скоро немцы уже не будут страдать в одиночку, они призваны в массовых боях завоевать свою свободу». Генрих Манн, убежденный в том, что оружие критики и критика оружием дополняют друг друга, все более громко говорит о своей солидарности с рабочим классом, с его коммунистической партией, в борьбе которых он видел поучительный урок для всех антифашистов.
Для Генриха Манна, мечтавшего о свободе и счастье для всего человечества, фронт борьбы за свободу был везде, в любой стране, которой угрожал фашизм. Особенно яркой страницей в публицистике Манна являются его статьи, посвященные гражданской войне 1937 года в Испании. Отклик его на эти события был мгновенен, и его внимание к ним не ослабевало до конца. Он сделал все, что мог, чтобы не иссякал боевой дух испанских республиканцев в этой неравной войне и чтобы весь мир, особенно немецкий народ, узнал всю правду о той зловещей роли, которую играл немецкий фашизм, избравший испанскую реакцию оружием своих планов кровавого подавления Европы. Залог победы над соединенными силами фашизма и радостное предвестье будущего всемирного братства людей доброй воли писатель видел в том, что тысячи лучших представителей многих наций добровольно стали под республиканские знамена, чтобы с оружием в руках отстоять свободу испанского народа. О чувствах, которые испытывал Генрих Манн в это время, можно судить по таким его словам, адресованным прежде всего героям интернациональных бригад в Испании: «Впервые в жизни испытываю я теперь зависть к некоторым моим товарищам по профессии, — к тем именно, которым возраст позволяет драться в рядах испанской республиканской армии. Я жалею, что мне не тридцать лет. Я хотел бы тоже держать в руках оружие, которое должно освободить человечество, проложить ему дорогу к жизни в труде и мире».
В статьях, написанных после испанских событий, Генрих Манн с новой силой обличает социальную сущность фашизма, агрессивные планы его заправил, прикрываемые демагогическими декламациями о мире. Он клеймит позором империалистические державы, которые, вступив в тайный сговор с Гитлером, предательски отдали ему на растерзание Австрию и Чехословакию, чтобы помочь германскому империализму окрепнуть и направить его военные силы против Советского Союза. Своекорыстной политике так называемых демократических государств писатель противопоставляет миролюбивую политику советского правительства, его огромную и неустанную заботу о благосостоянии народа, о его мирном созидательном труде.
С этой точки зрения можно понять и ту позицию, которую Генрих Манн занимал в годы войны, и ту непоколебимость, с которой он ее отстаивал.
Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз застало Генриха Манна в Соединенных Штатах Америки, в Калифорнии. С первых дней военных действий он был всей душою с советским народом и с огромным волнением и верой в победу правого дела следил за грандиозной битвой, которая решала судьбы человечества, судьбы цивилизации. Первый отклик писателя на эти события мы находим в его письме Союзу советских писателей, датированном декабрем 1941 года. «С первого дня этой войны, — писал он, — я знал и утверждал, как обернутся события: вторгшиеся войска неизбежно будут опрокинуты, и Красная Армия начнет наступление против Германии… Я безгранично восхищаюсь стойкостью советского народа, его мужеством, его твердой решимостью, его преданностью делу, которое стоит того, чтобы за него героически умереть и во имя его жить. Вашему народу свойственны все качества народа героя».
Слова Генриха Манна о величии, о мужестве советского народа, о его неминуемой победе оправдались полностью, и на долю престарелого писателя, заброшенного судьбой в далекую чужую страну, выпало самое большое счастье в его жизни — видеть разгром фашистского государства под ударами советских воинов и рождение Германской Демократической республики, которую он от всей души приветствовал.
Последней публицистической книгой Генриха Манна была книга воспоминаний — «Обзор века», опубликованная в 1946 году. После нее он вернулся к осуществлению своих художественных замыслов — давних и новых.
В большом литературном наследии Генриха Манна публицистика занимает особо важное место. Она является не только живой воинствующей хроникой целой исторической эпохи, не только взволнованной исповедью писателя, но и широким комментарием к его художественному творчеству.
И, Миримский
ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ
ДУХ И ДЕЙСТВИЕ{1}
I
з всех, кто когда-либо писал, самый
