Сценарии будущего. Как жить и работать в мире, захваченном нейросетью и роботами - Руслан Геннадьевич Юсуфов
Даже если технология не ограничивается и предоставляется дружественным оператором, то насколько массово она доступна? Стоимость первой гарнитуры дополненной реальности от Apple превысила $3500 в США, а в России она даже не продается официально. Будет ли гражданам законодательно разрешен доступ к подобной гарнитуре или нейроимпланту (фактически для борьбы с ограничением возможностей), произведенному в «недружественном» государстве?
Я вижу довольно драматическое отличие регулирования технологий от применявшихся прежде подходов. Раньше информация зачастую ограничивалась изнутри: страны сами перекрывали доступ к определенным сведениям или технологиям. Например, в КНР с 2003 года по всей стране внедрена система фильтрации содержимого интернета «Золотой щит», а в России с 2012 года действует единый реестр запрещенной к распространению информации с перечнем содержащих ее сайтов.
Подобные ограничения доступа к информации внедрены в ряде стран мира, но со значительными особенностями в применяемых технических мерах, глубине интернет-цензуры, подвергаемых ограничению темах, прозрачности практик для населения и юридических аспектах. Конкретные темы, подвергаемые цензуре в разных странах, могут сильно различаться в зависимости от культурных, политических и правовых факторов. Наиболее часто в мире ограничивают контент, связанный с политическим инакомыслием или критикой правительств, оскорбляющий чувства верующих, пропагандирующий употребление наркотиков или ЛГБТК+, разжигающий ненависть и подстрекающий к насилию, информирующий об определенных исторических событиях, особенно политически чувствительных, нарушениях прав человека или протестах.
Однако с начала 2020-х произошло значительное ограничение снаружи: отдельные информационные ресурсы или даже целые страны закрывают доступ к своим страницам для IP-адресов, относящихся к определенному географическому региону. Например, некоторые СМИ и информационные библиотеки недоступны для пользователей с российскими IP. Ограничивается доступ к достижениям культуры и науки, а произведения авторов с гражданством определенных стран удаляют из библиотек. Эта эксклюзия связана с зависимостью технологий и информации от политической конъюнктуры и «культуры отмены». Такие довольно радикальные проявления «отказа в доступе» для целых неугодных стран и регионов только углубляют социальное неравенство.
Но если вчера мы рассматривали проблему неравного доступа к интернету, то завтра проблемой станет неравный доступ к искусственному интеллекту. Прорывы в ИИ не только приведут к созданию высокоинтеллектуальных систем, но и сформируют «цифровую аристократию» с огромной властью. ИИ-системы будут оптимизировать экономику, политику и культуру, вот только в чьих интересах? Ради плебеев, которым уже сейчас можно безнаказанно отключить доступ к электронной библиотеке, нарушив базовые права и свободы в цифровой среде, или в пользу элиты? Кажется, ответ очевиден: власть консолидируется у правящего класса «цифровых феодалов», имеющих монополию на ИИ.
Из такого строя уже нет выхода. Распределение сил между необразованными массами и элитами с интеллектуальными системами, непрерывно укрепляющими и оправдывающими такое положение дел, несоразмерно и непреодолимо. Любые альтернативные модели развития будут активно подавляться как инакомыслие, а когда алгоритмы социального рейтинга зацементируют кастовые границы, то главным вопросом станет даже не критическое неравенство и разобщенность, а откровенная эксплуатация. Система может превратиться в наследуемую монархию, где бесправные нижние касты из поколения в поколение будут обслуживать интересы верхушки.
Возможный сценарий «Техноинклюзивность»
Равенство доступа к технологиям – Антропоцентризм
2026 год – ООН принимает декларацию о технологическом равенстве как базовом праве человека.
Комплексные меры по технологическому просвещению приводят к запуску масштабных обучающих программ для всех возрастов и созданию общественных технохабов с бесплатным доступом к оборудованию. Кружки и школы робототехники и программирования, 3D-моделирования и киберспорта для детей, отцов и дедов не только развивают компетенции, но и сглаживают поколенческие противоречия. Некоммерческие организации внедряют программы наставничества, а бизнес позволяет своим экспертам уделять оплачиваемое время просветительской деятельности. Принятые законы обязывают технологические компании обеспечивать широкий доступ и поддержку своих продуктов.
2028 год – Глобальный альянс ИТ-компаний берет на себя обязательства по обеспечению цифрового равенства.
Системы автоматизированного перевода и синтеза речи ликвидируют языковые барьеры. Производство недорогих нейроинтерфейсов и эффективные грантовые программы снимают финансовые барьеры для использования нейротехнологий, которые доступны повсеместно, а не только привилегированным слоям. Интересы всех возможных аудиторий в системах госуправления обеспечивают ИИ-агенты. Понятия этики и инклюзивности внедряются во все этапы цикла разработки продуктов – от концептуализации до запуска. Новые продукты в принципе не могут попасть на рынок без образовательной составляющей, благодаря комбинации государственного регулирования и корпоративных кодексов этики. Формируется целая индустрия ИИ-ассистентов, сервисов и устройств, помогающих людям с ограниченными возможностями эффективно использовать технологии.
2032 год – Доступ к технологиям закреплен как ключевой элемент системы безусловной базовой персональной инфраструктуры.
Прогресс в энергетике и роботизированном производстве делает общедоступными большинство устройств, а развитие телемедицины, онлайн-образования и удаленной работы устраняет различия между регионами. Просветительские инициативы дают свои плоды: технологические инновации все чаще запускаются сообществами социально незащищенных групп. Цифровой разрыв между развитыми и развивающимися странами практически исчезает, формируется глобальная технологическая культура, объединенная ценностями инклюзивности и взаимопомощи.
Цивилизация и варвары
Он – пророк космической эры, бесстрашный соблазнитель. Кошмар для одних, откровение для других.
The Kovenant «Sindrom», альбом «Animatronik», студия Nuclear Blast, 1999
Даже в рамках одной страны уровень технологий может быть совершенно разным, и такой разрыв будет только увеличиваться. Например, в США у южанина, ходящего на лодке по реке Миссисипи с ловушками для крабов, доступ к технологиям отличается от старшего разработчика технологической компании из Кремниевой долины. Образ жизни и быт, особенности культуры и уровень технологического развития этих людей заставляют их по-разному воспринимать друг друга. Второй назовет первого «реднеком»[55] и «быдлом», а тот ответит, что он «белоручка» и «неадекватный либерал». Но если бы эти люди поменялись местами в юном возрасте, то полностью влились бы в соответствующие общества.
Есть риск того, что с развитием «подрывных» технологий определенные локации (даже не обязательно целые страны, скажем, Кремниевая долина в Калифорнии) слишком опередят в развитии остальные. И мыслить они станут совершенно иначе, потому что технологии будут диктовать им совсем другой взгляд на мир.
Общество исторически склонно воспринимать группы людей, находящиеся на другом этапе культурного или технического развития, как варваров и недочеловеков. Приведу лишь пару трагических примеров обращения «цивилизованных» народов с «варварами».
Русский живописец Василий Васильевич Верещагин, один из самых известных баталистов второй половины XIX века, автор картины «Подавление индийского восстания англичанами» (1884 год), на которой изображена казнь членов секты Намдхари в 1872 году, утверждал: «Сотнями привязывали возмутившихся против их владычества сипаев к жерлам пушек и без снаряда, одним порохом, расстреливали их – это уже большой успех против перерезывания горла или распарывания живота».
Такой тип смертной казни, когда приговоренного привязывали к дулу пушки и стреляли сквозь
