Сценарии будущего. Как жить и работать в мире, захваченном нейросетью и роботами - Руслан Геннадьевич Юсуфов
При технокоммунизме человечество становится одним целым, а не совокупностью народов и социальных слоев. Современные социальные течения: глобализация, культурная ассимиляция и унификация – объективно способствуют его наступлению. Большие данные и активное применение ИИ для предсказания и планирования в финансовом и производственном секторах – важный шаг в сторону технологического коммунизма.
Однако в последние десятилетия наметились и противоположные тенденции: усиление традиционализма, цивилизационного изоляционизма и антиглобализации. Также очевидно, что страны и корпорации, достигшие успехов и лидирующего положения в сфере искусственного интеллекта, не захотят безвозмездно делиться своими результатами. Например, с начала 2024 года Федеральная торговая комиссия США исследует многомиллиардные инвестиции в искусственный интеллект и связанные с ними отношения между фирмами-вендорами и технологическими гигантами (в частности, Microsoft и OpenAI, Amazon и Anthropic, Google и Anthropic) из-за подозрений в сговоре и ограничении конкуренции.
Возрастающая обеспокоенность по поводу выхода искусственного интеллекта из-под контроля отчасти вызвана нежеланием технологических лидеров делиться своими достижениями. Только за первый квартал 2024 года сразу четыре китайских стартапа (Zhipu AI, Moonshot AI, MiniMax, 01.ai), соревнующиеся за право стать китайской альтернативой OpenAI, получили оценку от $1,2 до $2,5 млрд и привлекли инвестиции от Alibaba, Alibaba Cloud, Tencent, Xiaomi и еще целого перечня ведущих ИТ-компаний и фондов. Запрет ChatGPT в ряде корпораций и тренд на локализацию продуктов (китайские Ernie Bot, 360 Zhinao, российские YandexGPT и GigaChat) – это также попытка контролировать искусственный интеллект у себя «в кармане».
На пути к описанной трансформации общества стоят серьезные препятствия: сопротивление властных и технологических элит, а также инерция массового сознания. Кроме того, необходимо выработать новую планетарную этику сотрудничества и способности к компромиссам, которых за первые десятилетия XXI века не наблюдается, скорее наоборот. Любые попытки ненасильственного, эволюционного перехода к посткапитализму будут спотыкаться о риски хаоса и насилия, авторитаризма и техно-тоталитаризма.
С продвинутым алгоритмом, стоящим в основе распределения общественных благ, связан риск ошибок искусственного интеллекта. Локальные ошибки могут повлечь серьезные последствия в виде войн, эпидемий, голода и социальных взрывов. А возможная глобальная ошибка приведет к катастрофическим последствиям для всего человечества. К тому же личностные качества людей могут вступать в конфликт с общественными нуждами, на которых основан технокоммунизм. Человек может оказаться во внутренней оппозиции к такому общественному строю, что противоречит идее всеобщего блага.
Наконец, всеобщий искусственный интеллект может забрать у людей изобретательскую и творческую функции. А если они станут атавизмом, то человек деградирует из мыслящей личности в интеллектуального раба алгоритма, не способного совершенствовать и развивать техническую базу, и безвозвратно выпуская из рук принятие ключевых решений.
Возможный сценарий «Неоинтернационал»
Технологически обеспеченный коммунизм – Коллективизм
2027 год – Значительная часть производств крупных корпораций полностью роботизирована.
2028 год – Структурная безработица во многих развитых странах достигает 30–40 %.
Экономические и социальные кризисы усиливаются локальными горячими конфликтами и волнами миграции, а неуклюжие попытки государственного регулирования сводятся к печатанию денег, только усугубляя долгосрочные экономические проблемы. Не поспевая за стремительным развитием автоматизации, рыночная система занятости населения и распределения ресурсов находится в глубоком кризисе. В ряде стран на волне массовых протестов с требованием радикальных социально-экономических реформ к власти приходят левые правительства с программами безусловного базового дохода и национализации ключевых отраслей. Первые такие эксперименты финансируются за счет налогов на роботов и ИИ, но общественный консенсус склоняется к системной посткапиталистической перестройке экономики.
2031 год – Большинство развитых стран отказываются от института частной собственности на средства производства.
Первые эксперименты по плановой экономике на базе ИИ и автоматизированных производств дают положительные результаты. Товарно-денежные отношения вытесняются в сферу предметов роскоши и уникальных впечатлений, а основные жизненные блага – еда, жилье, транспорт, связь, образование – становятся практически бесплатными. Без необходимости трудиться для выживания, на первый план выходят творчество, социальное служение и взаимопомощь.
2034 год – На базе одного из региональных блоков формируется единая социалистическая экономика.
Автоматизированное производство с ИИ обеспечивает материальную основу коммунистического распределения благ и ресурсов, учитывая потребности и возможности каждого. По сравнению с экспериментами XX века, эта система избавлена от бюрократии, благодаря полностью оцифрованным цепочкам производства. Социальное неравенство и дискриминация любого вида уходят в прошлое.
Глава 12
Равенство доступа к технологиям или новая кастовая система?
Возможны ли равные условия доступа к технологиям для людей, вне зависимости от их пола, возраста, образования, социального и экономического положения, или нас ждет новая кастовая система, основанная на социальном, экономическом и технологическом неравенстве?
Информационная бедность из поколения в поколение
Большую часть жизни мы провели в гангстерском раю. Мы продолжаем проводить большую часть жизни в гангстерском раю.
Coolio «Gangsta’s Paradise», альбом «Gangsta’s Paradise», студия Warner Bros., 1995
От уровня доступа к технологиям зависит экономическое развитие и благополучие населения, а также суверенитет целых стран. Обладающие большим набором инструментов государства исторически оказывались в более выигрышной позиции. Ассирийская и римская империи, имея доступ к передовым технологиям военного дела, впитывали технологические и культурные достижения захваченных народов, расширяя свой инструментарий, что позволяло им не только эффективнее вести захватнические войны, но и обеспечивать своим гражданам повышенный уровень жизни.
Очевидно, что в римской империи комфортнее всего было жить именно в Риме – с акведуками, термами и системой социальных лифтов. При внедрении новых инструментов появляются свободные ресурсы, которые можно распределять между членами своей группы менее строго. Таким образом, доступ к технологиям – это вопрос избытка ресурсов, возможности их распределения и права на самоопределение и выбор (с кем дружить, как вести свой быт), а в конечном счете – выживаемости в долгосрочной перспективе.
Но состояние стран и народов в мире крайне неравномерно: они различаются климатом и географическим положением, доступом к полезным ресурсам, экономическим развитием, особенностями культуры и исторического наследия. К примеру, важная историческая особенность Африки заключается в том, что во времена великих английских, французских и испанских морских держав европейские колонизаторы чертили по линейке границы, которые не имеют никакого отношения к этническим или географическим реалиям.
Жаркий климат делает строительство в Африке центров обработки данных не таким выгодным, как в северных странах, например, в России или Канаде. Наконец, это горячий регион с точки зрения не только температуры, но и политической стабильности: частые государственные перевороты и террористическая активность крайне нежелательны для индустрии телекоммуникаций, данных и вычислений, которой требуется безопасность и независимость от регулярно сменяющихся
