Сценарии будущего. Как жить и работать в мире, захваченном нейросетью и роботами - Руслан Геннадьевич Юсуфов
Верещагин описывает: «Смерти этой они не боятся, и казнь их не страшит; но чего они избегают, так это необходимости предстать пред высшим судьею в неполном, истерзанном виде, без головы и рук. Европейцу трудно понять ужас индийца высокой касты при необходимости только коснуться собрата низшей: после этого, чтобы не закрыть себе возможность спастись, он должен омываться и приносить жертвы без конца. А тут может случиться, что голова брамина ляжет на вечный покой около позвоночника парии! От одной этой мысли содрогается душа самого твердого индуса».
Независимое государство Конго существовало в Африке в 1885–1908 годах, являясь «личным владением» короля Бельгии Леопольда II. Местное население сдавало властям собранный каучук, а каждый мужчина должен был бесплатно отработать на плантациях сначала 40 часов в месяц, а позднее – 20–25 дней в месяц. Бельгийцы в Конго бесчеловечно обращались с местным населением: для принуждения работников брали в заложники женщин, которых держали под арестом в течение всего сезона сбора каучука, а за невыполнение плана поставок сжигали селения. Европейская пресса представляла такое обращение с местными племенами как необходимую реакцию на жестокости самих конголезцев, особенно тех, что практиковали каннибализм.
Многомиллионное население Конго контролировали «Общественные силы» – частная армия под командованием европейских офицеров, сформированная из ряда местных воинственных племен. Для доказательства «целевого» расходования патронов бойцы предъявляли отрубленные руки убитых. Если солдаты тратили патроны сверх нормы, то отрубали руки у живых людей. Неудивительно, что отрубленные руки стали местной валютой: если в одной деревне нормы по сборам каучука оказывались слишком высокими, то она нападала на другую деревню, чтобы откупиться от бельгийского короля.
Пик добычи каучука в Конго пришелся на 1901–1903 годы, когда количество отрубленных рук начали измерять корзинами. Конечно, объем производства каучука в Конго вырос многократно: с примерно 30 тонн в 1887 году до около 1300 тонн к 1897 году (в 40 с лишним раз), а в 1903 году уже достиг 5900 тонн. Только вот за пару десятилетий существования «независимого» государства Конго погибли миллионы человек, и в 1920 году население страны составляло лишь половину популяции 1880 года.
Из этого примера видно, что ценность одних и тех же ресурсов неравнозначна для обществ, находящихся на разных этапах технологического развития. В древности и средневековье нефть была строительным или горючим материалом: ею наполняли глиняные горшки и бросали в противников. Когда из нефти научились производить бензин и керосин, чтобы заправлять ими двигатели, она стала крайне важным и ценным ресурсом, но только для тех обществ, где были технологии внутреннего сгорания и реактивного топлива. А для американских индейцев нефть особого значения не имела, хотя в некоторых местах их обитания ее было, как грязи.
Когда научный прогресс позволил производить батарейки и электроавтомобили, ценность лития выросла для развитого общества, но осталась прежней для стран, не имеющих таких технологий. Для них литий ценен лишь постольку, поскольку его можно продать и купить козу или что-то применимое в той реальности. Но для покупателей ценность лития намного выше. Таким образом, отстающее в технологическом развитии общество может не только не видеть ценности определенных ресурсов, но даже не замечать их на своей карте. Например, из человека, который не был воспитан в обществе с ценностью приватных сведений и конфиденциальности, будут извлекать данные не по справедливой цене, а в обмен на «стеклянные бусы».
Наконец, не понимая принципов действия технологии, общество будет принимать субъективно корректные, но объективно неверные решения. Так, незнакомые с техническим прогрессом коренные жители Меланезии, группы островов в Тихом океане, воспринимали представителей современной цивилизации как сверхъестественных существ, которые получали «небесные дары» в грузовых ящиках, сбрасываемых с самолетов. Местное население не осознавало происхождения самолетов, особенностей производства товаров, логистики грузовых ящиков до места назначения, но усвоило определенные «ритуалы» белых людей, повторение которых предшествовало появлению даров.
Такое проявление магического мышления получило название «карго-культа» – поклонения грузу, и распространилось после Второй мировой войны, когда десантники высаживались на островах в океане. Пытаясь подражать им, местные жители строили из пальмовых веток копии взлетно-посадочных полос и аэродромов, имитировали переговоры в наушниках из половинок кокосов, проводили строевые учения с палками вместо винтовок, наносили на тела рисунки военных орденов и надписи «USA». Все эти манипуляции они производили для того, чтобы привлечь транспортные самолеты, заполненные дарами в грузовых ящиках. А когда дары не появлялись, многие продолжали считать, что просто недостаточно хорошо молились, полностью отказываясь от прежних верований и переключаясь на «самолетную» религию.
Сегодня большинство карго-культов исчезли, но не все. На острове Танна в государстве Вануату, которое долгое время находилось в составе Британской империи, до сих пор живы культ Джона Фрума и поклонения принцу Филиппу. Первый возник в 1930-х годах с появлением в регионе христианских миссионеров и значительно окреп после высадки около 300 тысяч американских солдат в Вануату. Американцы давно ушли с острова, а туземцы до сих пор ждут явления самолета Джона Фрума с дарами. Приверженцы второго культа считают принца Филиппа, герцога Эдинбургского, супруга королевы Великобритании Елизаветы II, божественным существом: хранят его фотографии, а некоторые даже лично видели своего кумира во время официального визита королевской четы в 1974 году.
Проявления карго-культов можно наблюдать и вокруг нас. Кто-то увлекается криптовалютами, не понимая их технологических и экономических аспектов, и продает единственные квартиры, чтобы купить немного Dogecoin после очередного твита пророка Илона Маска, последователи которого готовы скупать не только монеты, но и огнеметы с кибергрузовиками. А выход нового iPhone во времена мессии Стива Джобса неизбежно сопровождался ночными очередями и драками за ограниченное количество даров. Освоившие магию общения с ChatGPT, зачастую без какого-либо понимания принципов работы искусственного интеллекта, создают и продают обучающие курсы по новой профессии «промпт-инженер» широким массам, боящимся пропустить следующую доставку «груза».
Это наглядные примеры поведения людей, внешне и без глубокого понимания сути копирующих действия представителей технологически более развитых обществ, имея крайне фрагментарные представления о необходимом комплексе технологических, религиозных, экономических и социальных аспектов. Феномен карго-культа – результат огромной разницы в технологическом развитии обществ, когда они настолько различаются, что одно не понимает принципов, по которым работает другое. Туземец из Вануату способен ощутить
