Война в вишневом саду - Онур Синан Гюзалтан
То же самое касается и других цивилизационных государств. Если мы внимательно присмотримся к тезисам Хантингтона в этом контексте, то наряду с возможностью конфликтов признаем и легитимность новых доминирующих полюсов. Если будет доминирование, будут и конфликты. Но это не значит, что конфликты и войны обязательны. Войны идут сейчас, и будут войны в будущем. Мы должны останавливать войны и не допускать их начала. Если в политической системе есть баланс, то мы сможем предотвратить войны. В первую очередь, если мы примем многополярность и перестанем настаивать на однополярном мире, откроются пути для мирных решений. Мы должны пересмотреть сферы влияния.
В таком мире палестинцы будут защищены многополярностью. Защищены сильным исламским полюсом… Такое положение может остановить оккупационную армию Израиля и предотвратить давление со стороны Запада. Россия и Китай также поддержат исламский полюс в этом вопросе. Но палестинцы сейчас беззащитны и преданы всеми.
Если вы хотите предотвратить войну, то у вас должно быть достаточно сил, чтобы помешать ей, остановить ее, а лучше всего – выиграть ее. Никто не вступает в конфликт с потенциальным победителем. Это именно то, что мы хотим доказать на Украине. Но сейчас я понимаю, почему Запад и общественность обвиняют Россию в том, что она в отношении Украины действует недостаточно смело и успешно. Это наше слабое место. Мы заявили, что должны появиться полностью независимые полюса, но не смогли победить Запад. То, что происходит на Украине, – это не война между Россией и Украиной, это война между Россией и Западом. Мы еще не победили Запад, поэтому наши слова пока что не имеют достаточной ценности.
В конце концов мы увидим, что будет. Когда все закончится, мы проверим, кто как повел себя в реальной ситуации. Тех, кто поддержал нас в эти трудные, нестабильные времена, когда победа еще не была очевидна, мы будем считать настоящими друзьями. Ценность тех, кто присоединится к нам после победы, будет другой.
Вернемся к Хантингтону. Когда он выдвинул свою теорию, все встали на сторону Фукуямы. Но в конечном итоге прав оказался Хантингтон. А Фукуяма позже признал, что заблуждался. Иногда для мыслителей-геополитиков их рассуждения становятся важнее реальности. Иногда реальность может обмануть мыслителей, но мыслители не должны обманываться реальностью.
О. Г.: Вы отводите геополитике центральное место, когда анализируете мировую ситуацию. Не приводит ли это к тому, что вы упускаете из виду классовую борьбу? Разве не слабость рабочего класса и сильные позиции олигархов, имеющих хорошие отношения с Западом, стали причиной неготовности России к войне против Запада?
А. Д.: Я согласен с вами. Классовая борьба важна. Однако я уверен, что мы придавали классовой борьбе слишком большое значение, особенно в XIX и XX веках. В итоге в России и в Китае, в которых еще толком не было рабочего класса, были успешно совершены пролетарские революции.
Мы должны перечитать Маркса. Его суждения о классах частично верны, а частично нет. Маркс не принимал в расчет роль и значение культуры, религии и ценностей. Это ограничило его анализ.
Я не думаю, что геополитика – единственный способ понять реальность, но это лучший способ правильно понять и описать ее в текущей ситуации. В современном глобальном политическом процессе мы не наблюдаем влияние классового фактора и не слышим о нем. Например, русские олигархи, о которых вы говорили, были на стороне Запада. Но почти все они были вынуждены принять специальную военную операцию. Подчиняясь присущим их классу инстинктам, они могли восстать против Путина. Запад именно на это и рассчитывал. Но этого не произошло. Потому что единство русского народа – в том числе владельцев крупных капиталов – оказалось неожиданным для Запада. Но мы с геополитической точки зрения предвидели это.
Например, крестьяне в русской революции сыграли более важную и решающую роль, чем рабочий класс и политические партии. Члены политических партий – оппортунисты. В конце концов, они государственники. Они были национал-большевиками, а не марксистскими большевиками.
Мы должны изучать историю, опираясь не только на классический марксистский подход, но и с цивилизационной, геополитической, культурной, религиозной и духовной точек зрения. Я считаю, что взгляды Иммануила Валлерстайна на глобальный марксизм абсолютно неверны. Валлерстайн утверждал, что все объединятся под руководством западного полюса и что после завершения глобализации и образования глобальной системы капиталов произойдет мировое восстание. Он писал, что государства, находящиеся на периферии западного мира, также частично повернутся в сторону глобального Запада. Однако основание БРИКС и то, что страны, находящиеся на полупериферии, играют ведущую роль в этой организации, показали несостоятельность его анализа. Большая часть основателей БРИКС – это государства, которые Валлерстайн причислял к полупериферии. Эти государства вместо того, чтобы придерживаться классового подхода, который может расколоть их общества, обратились к культурным, религиозным и традиционным инструментам, укрепляющим социальную структуру. В Китае, например, нет религии, но есть традиции. Конфуцианство в Китае сейчас приобрело большое влияние, но мы этого не замечаем.
Конечно, я не свожу все к геополитике. Классовый анализ важен, но мы должны проводить классовый анализ с правильной исторической перспективы. Мы должны обращаться к классовому анализу, не преувеличивая его значимость и не вырывая его из исторического контекста.
О. Г.: У вас была встреча с президентом Беларуси Александром Лукашенко. В той части разговора, которая была напечатана, мое внимание привлекли следующие высказывания Лукашенко: «Говорят, что марксизм-ленинизм – это плохо. Может, и плохо. Но мы ничего лучшего не создали. И правильно вы где-то там говорили про государственную идеологию, идеологию вообще. И что у нас ее нет. В России тем более ее нет. Это тоже правда. Я и сам пытаюсь как-то что-то сформулировать. Но прихожу к выводу, что это невозможно сформулировать, пока тебя не подопрет время. Пока время тебя не заставит ее сформулировать». Как вы оцениваете взгляды Лукашенко на марксизм? Можно ли объединить идеологии евразийства и марксизма?
А. Д.: Я уверен, что в России, Беларуси и Евразии зарождается новая идеология. Сейчас самое время. Но она не может быть создана искусственно или путем объединения уже существующих идей. Евразийство – это широкомасштабная идеология. Она может включать в себя идею о социальной справедливости и классовый анализ, но она не может допускать марксистскую доктрину целиком. Можно использовать некоторые социалистические принципы, направленные против капитализма и Запада. Но религия, духовность, духовное восприятие и природа космоса являются важными понятиями для философии евразийства. Мы не можем отказаться от них.
Новая идеология, возникающая в России и Беларуси, может принять в себя аспекты марксизма, не отвергающие духовность и не навязывающие атеизм и научный социализм. В этом отношении есть некоторые
